– Но, послушай, если ты бросишь учёбу, то чем будешь заниматься? Нужно ведь понимать, что делать дальше со своей жизнью.
Ха! Будто, поступая на лечебный, я это прекрасно понимала. Внутри росло раздражение на себя и окружающих. Я снова не была готовой оправдать чужие надежды. Мама хотела, чтобы я, как приличный человек, имела высшее образование, достойную профессию, стаж в пенсионном и так далее по списку. Прочие родственники в тайне надеялись, что я провалю, чтобы позже позлорадствовать, говоря ехидным тоном: «Я же говорила!» или «Разве я был не прав?»
Единственная цель, которая у меня была – быть сильной и счастливой, но как этого достичь, я не знала. Я не могла двигаться по течению, но, наверное, это единственная доступная опция в сложившейся ситуации. Уйду, устроюсь на подработку. Подумаю. И деньги будут, и время.
Мама была крайне недовольна, сказала, что я её расстроила, и что ей нужно подумать. Я положила трубку с тягостным и гнетущим чувством недосказанности и неудовлетворённости. Поддержки у меня не было никакой. Мало того: я чувствовала себя такой слабачкой, что становилось тошно. О какой силе, о какой независимости могла идти речь? У меня даже не было цели.
Ирина Владимировна в ответ на мою идею не двинула и мускулом: прочитать на её лице, что же она на самом деле думала по этому поводу, было невозможно. И я впервые отчётливо ощутила отделяющую нас пропасть. Она мне никто. Она мне не сочувствует и по-настоящему не поддерживает. Просто направляет и получает за это деньги. Надеюсь, я сказала это не вслух.
– Какие дальнейшие шаги ты хочешь предпринять? – спросила она.
– Устроюсь на работу. Хотя бы деньги будут. Потом решу, что делать дальше.
Она какое-то время молчала.
– Что ты сама чувствуешь по этому поводу? Опиши как можно подробнее.
И хоть я часто сомневалась в Ирине Владимировне, действовала она, как мне казалось, точно. Эмоции в данный момент переполняли меня, я не могла выделить одну и зафиксировать на ней внимание. То была тревога от приближающейся встречи с неизвестным, страх разочаровать маму и стать посмешищем для окружающих, боязнь никогда не стать счастливой. Тотальное неверие в собственные силы, проявляющееся в отчаянии. И лишь толика радости от мысли, что что-то в моей жизни может измениться.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Озарённый Солнцем. Поцелованный Луной.
General Fiction«Опиумные поля» - Один - хранитель маковых полей, принц, которого боятся по факту его существования. Второй - добрый лекарь, к которому тянутся бедные несчастные души. Они живут в моих снах и не дают покоя. Говорит ли это о том, какую роль играю я д...
45 ГЛАВА. Шаг в неизвестность.
Начните с самого начала
