Любимый Заложник

Без названия 28

Когда снаружи их замкнутого мирка в повозке наступила ночь, прохладный ветер подул на землю, взметая по дороге пыль и сухие листья. Он не знал куда они направляются и может ли кто-нибудь его спасти.

«Не двигайся. Если ты осмелишься умереть, этот император разденет тебя и подвесит голого на городских воротах государства Лю, на показ народу», - внезапно заговорил владелец бедра.

Лю Юй Чжен очнулся от звука голоса и снова поднял усталые веки, протестуя против слов императора Яня.

Ему очень хотелось опровергнуть его слова, но накатила такая сонливость, что он просто бросил эту идею.

Сквозь сон, суровое лицо императора Яня медленно сливалось с лицом капитана. Они не были похоже внешне, однако соединялись в одно.

В тот день, Лю Юй Чжен впервые отправился на передовую, чтобы выполнить задание. Военные действия продолжались, и его товарищи прятались в окопах, с винтовками на перевес.

Он вспомнил, что тогда был ранен в руку и лежал на дне окопа и громко вопил: «Капитан! Доктор! Мне больно! Моя рука вот-вот разорвется! Я сейчас умру!»

Капитан закатил глаза, зубами вытащил чеку от гранаты и бросил ее. Раздался взрыв, разметая комья грязи вокруг. Тогда было так же больно, как и сейчас.

«Заткнись!» - врач команды с позывным «Дьявол может плакать» заорал на него. «Если ты гребаный мужик, то не плач на поле боя».

Дьявол может плакать...

Гуй Сяоцы — врач команды, который отличался от всех военных врачей, которых ему доводилось знать. Интересно, что с ним стало?

Разум Юй Чжена был полон картин, как Дьявол может плакать чудесным образом перевязывает его, чтобы остановить кровотечение и привязывает к винтовке, чтобы зафиксировать кость. У Дьявола, который может плакать было очень нежное и доброе лицо, но это пока он не попадал на поле боя. Тогда он превращался в кровожадного демона, которому не помеха ни ветер, ни дождь, со злобными глазами и героической внешностью.

Складывалось впечатление, что в руках Дьявола, который может плакать, все больные пациенты превращались в сломанных тряпичных кукол, в которых он нещадно ковырялся и снова сшивал. Какой бог или духи предков дали ему этот гребаный навык, но он был просто великолепен в своем деле.