«Между строк»

Часть 3. Ключ к разгадке.

Она медленно поднялась, ощущая тяжесть в ногах, и подошла к столу, где аккуратно лежали письма. Бледные лучи света касались бумаги, обрамляя её словно в золотую рамку, и каждый лист казался пропитанным ожиданием. Эмма провела пальцами по краям конверта, который вчера так осторожно открыла. Бумага была чуть шероховатой, тонкой и хрупкой на ощупь, и её аромат — тонкий, древесный, с нотками пыли и старых чернил - словно оживлял историю на этих страницах. Она медленно села, осторожно развернула письмо и начала читать с самого начала, вчитываясь в каждое слово с новой силой, жадно ловя каждую фразу. Слова, написанные старинным почерком, будто оживали под её взглядом, формируя перед ней мир, который когда-то был дорог Джеймсу. Её сердце стучало в такт его словам, когда она читала строки, в которых он делился мыслями, мечтами и своим одиночеством. "Моя дорогая, если бы ты могла представить себе всю глубину моей тоски... Если бы ты знала, каково это — ждать кого-то всю жизнь, а затем потерять надежду, словно теряешь самого себя.» Эмма почувствовала, как глаза наполняются слезами. Она словно видела перед собой сцену: Джеймс, сидящий в сумрачной комнате, при свете единственной свечи, с пером в руке, погружённый в свои мысли. Её сердце сжималось от мысли, что он писал эти строки, будучи совсем один, и его боль не была выдумкой — она пронизывала каждую фразу, "Ты, возможно, никогда не прочтёшь этих слов, но я хочу оставить их, словно след на дороге, которая может быть, когда-нибудь выведет тебя ко мне. Я прошу лишь об одном, помни обо мне. Эти слова снова разожгли в Эмме то странное чувство связи с Джеймсом, ощущение, что её жизнь каким-то образом была связана с его судьбой, и что она действительно шла по той самой дороге, которую он оставил для неё. Она вспомнила сон: тот призрачный вокзал, его силуэт, и взгляд — всё это было таким реальным. Казалось, что не сознание создало эту картину, а сам Джеймс попытался выйти из тьмы и позвать её, услышать голос, увидеть глаза. Эмма отложила письмо и, вздохнув, посмотрела на него вновь. Она медленно взяла второе письмо и начала его читать, чувствуя, как с каждой строкой сердце бьётся быстрее, а чувства переполняют её. В каждом слове звучала тоска, словно он писал с отчаянием человека, которого никто никогда не услышит, но который не может не писать. Эмма медленно взяла письмо и начала его читать, чувствуя, как с каждой строкой сердце бьётся быстрее. В каждом слове звучала тоска, словно он писал с отчаянием человека, которого никто никогда не услышит, но который не может не писать, "Моя жизнь пролетает, как миг, но я знаю, что мои мысли останутся... Они будут ждать того момента, когда кто-то прочтёт их и поймёт меня. Я надеюсь, что однажды, даже через столетия, эти строки найдут отклик в чьей-то душе". Эмма почувствовала, как холод пробегает по спине. Это послание было написано с целью, оно существовало для неё, даже если сам Джеймс об этом не знал. Она поняла, что должна найти ответы, должна узнать его историю до конца, чтобы его душа могла обрести покой.
Эмма задумалась о том, кем могла быть эта женщина, о которой Джеймс писал с такой страстью. Слова Джеймса были полны нежности и боли, словно он писал их, зная, что больше никогда не сможет обнять её или даже увидеть снова, кто она была? Женщина из далёкого прошлого, которая, вероятно, никогда не узнала, что эти письма существуют? Почему их любовь осталась не сбытой? Возможно, их разлучили обстоятельства, строгие законы общества или даже война... Но, как бы там ни было, между ними точно было нечто невыразимо глубокое. Она снова и снова перечитывала строки о том, как Джеймс описывал свою возлюбленную. Она была для него «человеком света», женщиной, с которой он чувствовал себя живым и целым. С каждым его словом образ этой женщины будто складывался у неё перед глазами. В одном из писем он говорил, что «её смех подобен солнечному свету», а в другом — что «её глаза видели всё, даже его тьму», Эмма пыталась представить её лицо, глаза, этот свет, который, казалось, так озарял его жизнь. Но почему Джеймс был одинок? Почему он писал ей, словно на прощание, со скрытой грустью? Почему его письма полны тоски и отчаяния? Постепенно у Эммы зародилось смутное ощущение, что их разлучила какая-то трагедия. Она подумала о несбывшихся мечтах, запретах и потерях, что-то явно мешало им быть вместе. Воображение рисовало картины, как они могли встречаться тайно, на мгновения, что были для них всем. Её размышления прервал солнечный луч, который пробился сквозь облака и осветил стол на котором лежали письма, казалось, само утро будто бы направляло Эмму, указывало, что этот путь неслучаен. «А что, если эта женщина тоже чувствовала что-то подобное?» — Подумала Эмма, «Может, она тоже страдала, потеряв его?» Сомнения и догадки переполняли сознание, и чем больше она размышляла, тем сильнее становилось желание узнать истину. Эмма взяла следующее письмо, которое пока ещё не читала, и осторожно раскрыла его, ощущая, как старинная бумага мягко поддаётся её пальцам. Она почувствовала лёгкое волнение, вдруг именно это письмо откроет то, чего ей так не хватало — ключ к тайне их несбывшейся любви? Она задержала дыхание и начала читать, вслушиваясь в каждое слово, словно надеясь уловить за строками смысл, который связывал бы её с прошлым.
"Моя возлюбленная, если бы только мир позволил нам быть вместе... Каждое мгновение я мечтаю о дне, когда смогу держать тебя за руку и не отпускать, когда смогу назвать тебя своей не боясь, что кто-то разлучит нас. Но всё, что у меня осталось, это эти слова, которые я оставляю в надежде, что они сохранят для нас хоть немного времени, что они переживут эту пустоту, которая стала нашей судьбой." Эмма почувствовала, как слёзы подступили к глазам. Джеймс так искренне надеялся на их совместное будущее, но, похоже, ему было запрещено даже мечтать об этом вслух. Она поняла, что эта женщина, к которой были обращены все его мечты и надежды, была для него не просто любимой, а душой, которая приносила ему покой. Эмма чувствовала его боль, почти физически ощущая, каково это — любить и быть разлучённым навсегда, удерживая память о человеке только в сердце.