Хронос и Деймос.

Глава 79.

Бледный пятнадцатилетний Сириус плакал, уткнувшись в колени Вальбурге, а та, поджав губы, гладила его по спутанным кудрям и молчала. 

- Я не хотел, - шептал наследник древнего рода. – Я только пошутил… Кто же знал, что он полезет в эту Хижину? Маман, я… я очень виноват. Мне страшно. 

- Они ничего тебе не сделают, Сириус. Я не позволю. Одним полукровкой больше, одним меньше… нечего было совать свой нос, куда не следует. 

- Ремус…

- Его казнят. Не плачь, Сириус. Блэки не плачут. И уж точно – не из-за смерти своих врагов. 

- Ремус мой друг. 

- Сириус Орион Блэк! Перестань мотать сопли! И впредь будь разборчивей в том, кого называть своим другом! 

Вселенная, звеня тончайшими связями, совершила головокружительный кульбит, и вот уже у знакомого черного алтаря четверо: растрепанный, широко улыбающийся Джеймс, счастливо держащий Сириуса за руку, и рыжая, очень бледная Лили. Видно, что ритуал дается ей непросто, ведь она магглорожденная, но Вальбурга четко выговаривает катрен за катреном, вливая в свой род новую кровь. Брак будет крепким. 

Вот счастливый день для рода – родился Гарри. Он маленький, с покрасневшим личиком и влажным пушком волос, Лили целует его, а в комнату врывается гогочущий Сириус, спокойно входит Джеймс. Ребенок любим. У него есть родители. И строгая бабушка, даже две. И дядя Люциус, и тетя Нарцисса, и Драко. 

Вот они с наследником Малфоем садятся на пароход и отплывают в Думстранг, именно там учатся наследники по-настоящему темных семейств. 

Вот свадьба. Драко с Луной и Гарри с Гермионой.

Старость. Внуки. Длинная, счастливая жизнь. 

Жизнь, в которой никогда не было Северуса. 

Сердце тоскливо заныло, и мудрая Вселенная снова вырвала его из уютной, правильной, скучной реальности, где он умер, взяв на руки прапраправнука. 

Вот он снова с надеждой вглядывается в безжалостную синь, умоляя отыграть назад, сжалиться. 

Рывок, головокружительное падение, почти расшибающее его о земную твердь. 

Северус, худой и невзрачный, едва успевает высунуться из укрытия. Оборотень страшно клацает зубами, но твердая рука дергает любопытного за лодыжку.