Сцена вблизи в разы больше, чем издалека. Тэхён, на удивление, не пугается, а наоборот, смотрит с интересом на Чонгука: его мягкий тембр голоса расслабляет слушателей, он держится спокойно и холодно, добавляет, как и всегда, капельку своего неповторимого шарма. Обаяния. Кажется, начни он вместо своей речи зачитывать Шекспира, никто бы не заметил.
Тем не менее, стоять у сцены и стоять на ней — совершенно разные вещи. Тэхён не горит желанием появляться на глазах у толпы — лишнего внимания ему сполна хватило в школе. И, того важнее, эти люди далеко не злые школьники, а взрослые, состоятельные люди, замечающие любой изъян. Тэ не боится, но чувствует себя неоднозначно.
Как гром среди ясного неба — вопрос о нем, на который Чонгук, понятное дело, ответит однозначно. Тэхён застывает и, кажется, не дышит. Поворачивает голову к Чону, широко распахнув глаза, и не может вымолвить и слова от шока. Только чувствует, что Чонгук сильнее прижимает за пояс. Альфа поворачивается и улыбается так расслабленно и непринужденно, что Тэхену кажется, будто он бьет прямо в сердце с точностью ювелира при обработке камней.
Зал гудит, а у Кима в ушах слова отбиваются пульсом. Боже мой, Чонгук все знает. Он знает абсолютно все.
И правда, на что он надеялся, ввязываясь в это? Что Чонгук — идиот и не поймет? Они не в аниме, где девочке-героине лишь стоит поменять костюм, чтобы ее не узнали. Тэ не героиня, и даже два абсолютно разных образа невозможно не сопоставить. Единственный вопрос — зачем? Чего Чонгук этим добивается? Зачем вся эта нервотрепка и игра в шпионов? Ответы, что сменяют друг друга в голове… Один хуже другого.
Стоит только всем спуститься со сцены, как весь запал Ви тут же пропадает. Остаётся лишь Тэхён, который хочет сбежать от взглядов гостей, а главное — Чонгука. Альфа отвлекается от него на доли секунды, но блондину хватает, чтобы смешаться с толпой и выйти в сад через стеклянную витражную дверь.
Чонгук находит его лишь спустя долгих пять минут, блуждая по темному саду. Ким сидит, прислонившись спиной к дереву, и несильно накусывает губы, видимо, чтобы привести мысли в относительный порядок.
«Хоть бы это была не игра на полное уничтожение», — мысленно скулит Тэ, обнимая себя руками. Холодный ветер не позволяет почувствовать запах истинного до самого его приближения.
— И? Что ты тут сидишь? — Чон стоит над ним, а потом усмехается и присаживается рядом, поднимая его голову за подбородок. Определённо, Тэхён ничем не хуже Ви.
— Скажи, зачем? Зачем все это притворство?
— Разве не ты начал это? — спокойно парирует Чон, поглаживая его щеку большим пальцем.
— Что теперь? Бросишь меня? Выставишь на ещё большее посмешище? Лиен будет счастлив, — блондин отворачивается и давит в себе порыв заскулить. Он только поверил в своё счастье, а оно может так легко разрушиться.
Усмешка Чонгука — ножом по сердцу. Правда, брюнет ничего такого не говорит, снова поворачивая его голову и целуя в лоб.
— Ты такого плохого обо мне мнения? Стал бы я все это делать, собираясь бросить тебя? Думаю, представлять тебя журналистам я бы точно не стал, — Тэхен глаз не поднимает, но опускает плечи, расслабляясь. Ладно, он был не прав.
— Ты та еще скотина, пусть и самая охуенная из знакомых мне. Я не мог так просто исключить этот вариант, — Ким усмехается, все же поднимая голову на альфу. — Ты же понимаешь, что я отыграюсь за все то время, что ты доебывал меня?
Чонгук копирует его усмешку и помогает подняться, собираясь вернуться обратно в зал, но Тэхен обхватывает его за шею, приникая к губам. Опустив одну руку, он вытащил заправленную рубашку, нырнув под нее пальцами. Чон удивлен, но ему нравится. Блондин отстраняется на пару секунд, а потом снова целует, потому что, черт возьми, гора с плеч. Чонгук знает, и Чонгук не против.
В заднем кармане вибрирует телефон. Ким недовольно хмурится, отстраняясь и вытаскивая девайс, не позволяя альфе увеличить между ними расстояние еще больше.
Когда он с трудом нащупывает кнопку ответа, из динамика раздается папин голос, говорящий что-то о завтрашнем дне, выходных и обещаниях. Омега не может его слушать, тяжело дыша от горячих поцелуев в шею.
— Пап, я занят, — Ким кое-как связывает слова в одно предложение. Он закусывает губу, но непроизвольный низкий стон все же срывается, когда язык Чонгука проходится по яремной впадине. Издевательство. — Я позвоню тебе утром, — он сбрасывает и отключает телефон вовсе, убирая обратно в карман. — Чонгук, черт, пожалуйста, я хочу…
Альфе не нужно слушать его фразу до конца, чтобы понять, о чем он говорит. Брюнет небрежно заправляет рубашку обратно и тянет Тэхена обратно в зал, а оттуда к стойке регистрации. Тэ успевает заметить только беззлобную усмешку отца Чона.
Лифт едет мучительно долго после того, как он почти рывком забирает ключ-карту у администратора. Но они целуются до самого номера, а это стирает все раздражение. Дверь за ними тихо хлопает, и Тэхен находит это отдельным видом удовольствия для них. Они не включают свет, падают на кровать прямо так. Видно ровно столько, сколько нужно для того интимного и недоступного. Рядом с Чоном Киму не хочется выставлять напоказ их отношения. Не хочется хвастаться тем, какого альфу он отхватил себе и скольким количеством денег может теперь распоряжаться. С Чонгуком хочется просто быть рядом и знать, что сейчас никто не помешает. Ему хватает, что приправленный похотью взгляд прикован только к нему. Хватает осознавать, что вообще весь Чон обращён только к нему, и от этого внутри горит. Тэ действительно плавится под его дыханием, не так, как шоколад на огне, а горит вспышкой, выжигая внутренности в доли секунд. Чонгук короткими поцелуями в шею поджигает внутри динамит, который подорвет Тэхёна к хренам, и омега даже не пытается потушить фитиля.
На Чонгуке хочется порвать рубашку, чтобы та не скрывала идеальное тело, которое все его. Тэхен приподнимается, помогая отбросить свои вещи за пределы кровати. В его жизни неожиданно резко появилось много секса, неожиданно с Чонгуком. И если раньше он обходился так (гормональные проблемы тоже сыграли роль), то сейчас он не понимал, как можно без.
***
Просыпаться утром кажется очередной пыткой: Тэ висит на тонкой нитке между реальностью и сном, чувствует тяжесть по всему телу. Каждый синяк словно отзывается приятным жжением на коже, и Ким еще несколько минут анализирует ощущение, а потом подтягивается ближе, утыкаясь носом в шею альфе, где запах особенно ярко ощущается, и лежит так еще абстрактное сколько-то.
— Чонгукки, доброе утро, — наконец говорит блондин, приоткрывая один глаз и закидывая бедро на тело рядом. Чон почти сразу начинает поглаживать, из чего омега делает вывод, что парень уже проснулся точно.
Вместо традиционного «Доброе» он получает поцелуй в лоб. Тэхен недовольно пыхтит, поднимая голову, но замечает статью, которую читает его истинный и молчит, не отвлекая.
— Новости уже вышли, — констатирует Чонгук, в конце концов поворачиваясь к Тэ. — О разрыве контракта с семьей Ван и о тебе. О нас, точнее. Ты неплохо получился на фото, — Тэ забирает его телефон и быстро пролистывает всю статью, цепляя глазами лишь несколько строчек.
— Сколько времени? Нам же в школу… — Тэхен смотрит в угол экрана и вздыхает: как бы они ни спешили, на первый урок бы не успели.
— Я пойду в душ, оставлю тебе там халат. Мы могли бы пойти вместе, но тогда можем не успеть никуда вообще, — говорит Чонгук, пока поднимается с кровати и подбирает брошенные вчера вещи. Тэхен обнимает подушку и смотрит одним глазом, наблюдая за перемещениями парня. В конце концов, есть на что посмотреть.
Тэхен кивает и прикрывает глаза, потому что ему отдали драгоценные несколько десятков минут сна, а на это грех жаловаться. Правда, уснуть уже не получается, лишь впасть в легкую дремоту. Чон выходит из душа, повязав полотенце на бедра, и будит Кима брызгами с волос. Тот недовольно морщится, но виду улыбается, позволяя поднять себя с теплой кровати. Альфа прижимает его к мокрому телу, целует, а потом несильным шлепком отправляет в ванную. Тэ играет недовольство, но на деле, совсем не против проводить так каждое утро.
Уже выходя из душа, он кутается в халат, не желая расставаться с мягкой тканью. Чонгук к тому времени уже натянул брюки, но не верх, поэтому Ким останавливается у двери, складывая руки на груди и чуть наклоняя голову, чтобы понаблюдать за своим альфой.
— Сейчас заедем ко мне, я заберу форму и учебники, а потом поедем к тебе.
— Ты? Форму? — Тэ смеется, но больше ничего не говорит, собираясь. Ему стоит больших трудов вести себя подобающе омеге наследника, потому что все вокруг теперь смотрят еще пристальнее. Вся страна неожиданно стала осведомлена о том, кто он такой, и даже омега за стойкой администратора смотрит очень внимательно, пока Чонгук расплачивается за номер. Ему все еще неуютно знать, какие суммы Чон тратит рядом с ним, но тот ведь баран упрямый. О чем с ним можно спорить?
Чонгук действительно захватывает форменный пиджак, хватает сумку, чтобы успеть хотя бы к третьему уроку. Когда машина останавливается напротив подъезда Тэхена, оба замолкают на минуту.
— Мне остаться в машине или подняться с тобой?
— Я бы сказал, что ты не готов ко встрече с моим папой, но, думаю, это он не готов ко встрече с тобой.