– Только не это!
Элли кивнула:
– Я боюсь за нее. Она может пострадать. Нет, не физически, разумеется, но…
– Ты хочешь ее остановить?
Элли кивнула.
– Вы мне поможете? Я знаю, это не входит в ваши обязанности, но я не придумаю, как к ней подступиться, а вы умеете делать так, чтобы человеку стало лучше. Я подумала, может, вы сообразите, что ей сказать.
– Ох, Элли! – вздохнула я. Она пришла ко мне – сама так решила, – чтобы уберечь подругу от горя. От гордости за эту девочку заныло сердце. Поспешно встав, я схватила куртку. – Конечно, постараюсь помочь. Идем.
***
По дороге Элли снабдила меня всеми подробностями. Биологическая мать Беллы работала в баре на 1-й авеню, в нескольких кварталах от моего офиса, ее смена начинается в 19:30, то есть через двадцать минут. Элли надеялась, что мы подоспеем вовремя, чтобы перехватить Беллу и как-то ее успокоить.
– А может, лучше будет, если она поговорит с матерью начистоту? – решилась я сыграть адвоката дьявола, пока мы торопливо шагали по улице. – Почему ты уверена, что это причинит ей боль?
Элли покачала головой:
– Не-не. Ничего хорошего. Мать отказалась от Беллы, когда той было чуть больше года, потому что она глухая. Она нехорошая женщина. Выбросила ребенка просто потому, что он не идеальный.
Я резко остановилась, Элли тоже.
– В чем дело? – дрожащим голосом спросила она. – Надо спешить.
– Элли, – медленно проговорила я. – Ты ведь знаешь, что для меня ты – идеальная?
Она фыркнула носом и отвернулась:
– Глупости.
– Нет, не глупости! – твердо возразила я. – Теперь ты вернулась к маме, у вас все хорошо, и я счастлива за тебя. Но хочу, чтобы ты знала: я готовилась оформить опеку над тобой. Я только об этом и мечтала. Что угодно сделала бы, лишь бы ты стала моей приемной дочкой.
Она сморгнула:
– Но… я ведь вам поначалу грубила.
– Но я-то видела тебя насквозь, детеныш, под всеми слоями брони! Ты – хороший человек, и мне важно, чтобы ты всегда это помнила, что бы ни случилось.
– Угу, да-а. Вы тоже хорошая! – выпалила она и вдруг крепко меня обняла. – А теперь пошли! Нужно найти Беллу.
Я кивнула, и мы прибавили шаг. Обувь у меня была не слишком для этого подходящая. Не шпильки, но все же изрядные каблуки, и ноги уже разболелись. Элли в своих конверсах представления не имела о моих страданиях и торопилась на выручку подруге. Я как могла поспешала за ней.
Наконец мы свернули за угол на 1-ю, и Элли указала пальцем:
– Вон там. Бар, где работает Беллина биологическая мать.
Я подняла глаза и чуть не задохнулась. Облупленная вывеска «Никель Нелли», здание напоминало тот убогий ресторанчик, где Элли пряталась в июле в Квинсе. Что-то неуловимо знакомое, что-то шевельнулось в глубине памяти, – хотя я совершенно точно никогда здесь не бывала.
– Ты мне рассказывала об этом месте? – спросила я Элли. – Мне кажется, я его узнаю.
Элли покачала головой.
– До сегодняшнего дня и не слыхала про него. И Белла тоже.