- Я не умею говорить комплименты, - ни с того ни с сего дрожащим голосом выпалил Гу Ян.
Он как будто пропустил через себя трагические воспоминания Ян Суйчжи. В его представлении двадцатилетний профессор Ян был немного ниже ростом, немного худее, но с задором в глазах, присущим всем молодым людям. При этом, этот Ян Суйчжи всегда выделялся из толпы и был одинок.
- Что? - не понял его Ян Суйчжи.
- Я не умею говорить комплименты и хвалить, но в будущем, что бы с тобой ни произошло - пусть даже самая малость, пусть что-то совершенно обычное и неинтересное - ты всегда можешь мне об этом рассказать. Мне бы очень хотелось это знать.
Его слова вызвали дрожь в теле Ян Суйчжи, и невыносимая нежность захлестнула его с головой. Это было потрясающее чувство, которое хотелось испытывать снова и снова. Интересно, но такую бурю эмоций профессор Ян испытывал только в присутствии Гу Яна. Такому Гу Яну было невозможно ни в чём отказать - по крайней мере, Ян Суйчжи не мог ему сопротивляться.
Выдохнув, Ян Суйчжи слегка расслабился, прикрыл глаза и окунулся в прошлое на двадцать с лишним лет назад. В те дни он всё ещё жил в родительском доме, особо ни о чём не заботясь. Он вспомнил, как стоял прижавшись головой к окну и рассказывал кому-то в комнате:
- В последние дни со мной произошла парочка неприятных ситуаций...
Это было мимолётное воспоминание. Может даже поток фантазии. На мгновение Ян Суйчжи представил, что этим кем-то, стоящим в комнате, был Гу Ян.
Где-то вдалеке проехала машина, осветив комнату фарами. Настроение в комнате сменилось - Ян Суйчжи слегка отодвинулся и тихонько заговорил:
- Я знаю, что тебе интересны детали того медицинского дела. На самом деле тебе не нужно так осторожничать. Это не запретная тема. Просто я не знаю, с чего начать.
До этого Гу Ян не особо знал подноготную этого дела, но после рассказа профессора Яна о смерти родителей он начал немного понимать некоторые детали. Родители Ян Суйчжи умерли из-за неудачной генетической операции, и то дело также было связано с неудачной генетической операцией.
- Подзащитный... - осторожно начал Гу Ян.
Он не знал, как именно продолжить, но Ян Суйчжи уже перехватил инициативу:
- Подзащитный... мой клиент - Билл Лю - он был связан с операцией моих родителей.
Всё-таки жизнь - удивительная штука. Ян Суйчжи, исполняя последнюю волю родителей, более десяти лет давил в себе все подозрения касательно их смерти, а в итоге хватило всего одного дня, чтобы они выплыли на поверхность.
Похожая медицинская ошибка, одинаковый исход операции, практически те же лица, принимающие участие в операции... Ему даже доказательства не нужны были - всё и так было понятно. Ян Суйчжи как будто снова вернулся в свои пятнадцать лет.
Он надеялся, что подзащитный окажется за решёткой. Надеялся, что тот испытает все те же муки, что испытывали и его жертвы, и их близкие. Надеялся, что обвиняемый на своей шкуре прочувствует, каково это - более десяти лет прожить в пустоте и одиночестве.
Ему даже захотелось полететь на Хелан и, встав на могиле родителей, сказать им:
- Вот видите, мои подозрения оказались не беспочвенными. Разве вы не должны воскреснуть и извиниться за то, что запретили мне даже думать о чём-то подобном? Ну и что, что прошло десять лет. Я - человек добродушный. Я с удовольствием приму ваши извинения.
К сожалению, его никто бы не услышал. Никто бы не воскрес и не обнял бы его, и не принялся бы извиняться.
- Как только я получил это дело, я был настолько взволнован, что даже не мог прочитать все файлы. За всю мою жизнь это был, наверное, единственный период, когда я был настолько не собран и не спокоен. Позже я наконец-то изучил все материалы дела и в итоге обнаружил, что в доказательствах со стороны обвинения были "дыры".
Это были небольшие недочёты в деталях. И может быть в другом деле на них никто бы и внимания не обратил, но...
Но Ян Суйчжи их выявил. А раз он их выявил, то уже не мог их игнорировать.
Все, включая его самого, были уверены в виновности Билла Лю, но... но эти "дыры" существовали. Пусть эти недочёты и были допущены кем-то из прокуратуры, но они были. А значит был и один шанс на миллион, что Билл Лю мог быть невиновен.
А раз существовала такая вероятность, то он - как адвокат защиты - был обязан защищать своего клиента.
В те дни Ян Суйчжи закрылся в своей комнате и некоторое время не выходил из неё.
- У меня тогда было много плохих мыслей. Я мог бы проигнорировать эти недочёты, мог бы даже скрыть их, чтобы никто другой не заметил. Я мог бы так заговорить свидетелей, что они и сами бы не поняли, как дали бы ложные показания. Стоило мне только захотеть, и я бы нашёл миллион способов, чтобы засадить его за решётку, - Ян Суйчжи устало улыбнулся. - Тебе не кажется это тревожным? На самом деле я сейчас немного приукрашиваю действительность. Я не могу быть более честен с тобой, не могу рассказать тебе те страшные мысли, что приходили мне в голову.
- В те дни у меня голову разрывало от кучи идей - одна хуже другой, но... - Ян Суйчжи попытался улыбнуться, пытался поддержать иллюзию нормальности, но эта попытка оказалась безуспешной. - Это не то, чего они хотели бы. Видишь? Я безнадёжен, когда дело касается моих родителей. Прошло более десяти лет, а я всё ещё не хотел, чтобы они увидели меня таким...
- Как будто они вообще могут меня увидеть, - с горечью добавил он.
На самом деле Ян Суйчжи никогда не считал себя хорошим человеком. И всё же на протяжении тех коротких - и в то же время бесконечно длинных - десяти с лишним лет он пытался жить в соответствии с ожиданиями родителей. Он помогал благотворительным организациям и детским приютам, помогал тем, кто нуждался в помощи - как будто пытался восстановить справедливость.
А потом он с удивлением обнаружил, что это желание помочь стало его неотъемлемой частью. Наверное, это стало наследием родителей - наследием, от которого ему никак не избавиться.
- Я три дня не выходил из дома, а затем принял решение заявить о невиновности клиента.
Это решение далось ему тяжело, ведь он собственными руками гарантировал свободу Биллу Лю.
- В те дни меня преследовали мрачные мысли: я не хотел жить счастливой жизнью. Надеялся, что люди будут шарахаться от меня, как от огня. Я как будто сам себя наказывал. Сейчас даже не смогу сказать, с чего вдруг родилось это дурацкое решение.
В тот период он вёл себя развязно и нахально, говорил на публику эпатажные фразочки, был резким и грубым - в общем, сам себе строил образ жадного до денег адвоката, которого больше ничего не интересует.
В итоге всё сложилось, как он и хотел: люди начали его презирать, бросались в его адрес грубыми словечками и желали ему всего самого плохого.
Было противно вспоминать эти дни. Гу Ян тоже не хотел, чтобы он в деталях вспоминал события тех дней, поэтому поспешил перебить его:
- Я наткнулся на неопубликованную статью. В ней говорится, что ты ходил на суд над Биллом Лю - ну, когда его повторно обвинили.
Ян Суйчжи угукнул.
Билла Лю позже обвинили по другому делу. Оказывается, что это Ян Суйчжи некоторое время вёл расследование и послал полиции анонимную наводку. На этот раз дело было гораздо крупнее, а доказательства - железобетонными.
- В те дни я изучал все дела, связанные с ним, но так и не смог найти прямых доказательств, уличающих его в причастности к смерти моих родителей. К счастью, вердикт по повторному делу оказался хорошим - он получил пожизненное заключение. Жизнь за жизни. В некотором роде, это приемлемый приговор.
В день суда он в одиночестве сидел на последнем ряду, молча выслушал приговор и молча ушёл.
В тот день Ян Суйчжи исполнилось двадцать семь лет.
Он всё ещё помнил детские дни рождения: помнил, как мама снимала на камеру пожелания; помнил, как она подшучивала над ним; помнил даже, как он рисовал ветку гибискуса. Всё это было так живо в его памяти, как будто случилось буквально вчера.
Вот только на самом деле он провёл в одиночестве целых двенадцать лет.
- Я иногда думаю о том, как было бы чудесно, если бы я всё же нашёл доказательства. Может родители наконец упокоились бы с миром, - Ян Суйчжи на мгновение замолчал, - Но глупо думать об этом - в конце концов, он и так получил пожизненное. А остальное - это уже для успокоения моей души. Они ведь лежат под могильной плитой, так как же они смогли бы увидеть суд?
В этот момент Гу Ян вдруг понял, почему Ян Суйчжи всегда с таким рвением вымывал руки.
Это была навязчивая идея - такая же, как и желание вызвать ненависть людей.
Он так много лет провёл в одиночестве, что привык один справляться со всеми проблемами. Если его не радовал результат, он тут же принимался ненавидеть себя - он самым первым начинал корить себя и обвинять в неудаче.
Но при этом, он всегда держал спину прямо. Он знал, что впереди у него ещё длинная дорога, и ему придётся идти по ней одному...
Комната погрузилась в тишину. Спустя долгое время Гу Ян напряжённо произнёс:
- Теперь я понимаю.
Ян Суйчжи слегка дёрнулся и с непониманием уставился в глаза Гу Яну. А тот нежно взял его руку, поднёс её к лицу и вдруг осторожно поцеловал указательный палец... затем средний, безымянный и наконец мизинчик.
Он одним за другим целовал его пальчики, и с каждым поцелуем Ян Суйчжи чувствовал, что его разрывает от нежности.
- Подними голову, - прохрипел он.
Когда Гу Ян повиновался, он осторожно поцеловал его в подбородок, затем в уголок губ, после чего прикоснулся к губам.
В этот момент в голове Ян Суйчжи звучали пожелания на день рождения:
Мы надеемся, что ты проживёшь беззаботную жизнь. Что тебе никогда не придётся страдать, не придётся резко взрослеть. Что тебе не придётся столкнуться с трудностями, не придётся делать сложный выбор...
Закрыв глаза, он целовал Гу Яна. Сейчас - спустя долгих двадцать восемь лет - он наконец мог им ответить:
Мне так жаль. Из всех ваших пожеланий ни одно не сбылось. К счастью, я встретил кое-кого особенного.
Так что не переживайте. Мы проживём счастливую жизнь!