— Тэхен? Ким Тэхен?
Тэхен вздрагивает и поворачивает взгляд на внезапно подсевшего Чонгука. С горячим раменом во рту, он быстро втягивает лапшу, прожевывает, промачивает салфеткой рот и с удивлением смотрит на бывшего одноклассника.
В противовес белой футболки и бежевым брюкам Тэхена, Чонгук весь в черном, еще и с кучей пирсинга на лице и татуировками на руках. Прошлый раз сложно было рассмотреть изменения, тогда было вообще не до этого.
— Привет, — ничего больше в голову не приходит.
— Да ладно? Это всё? — ухмыляется и ближе подвигает барный стул. — Спустя столько лет, единственное, что ты можешь сказать – "привет"?
Тэхен хмурится, не понимая, что от него хотят. К тому же, он действительно не ожидал, что сможет встретить Чонгука в какой-то богом забытой раменной, где поместится максимум четыре человека за стойкой, и восемь – за дешевыми, квадратными столиками.
Чонгук закатывает глаза, машет рукой и просит то же, что и у Тэхена, но с холодным, светлым пивом вместо вишневого сока.
— Как вообще тебя сюда занесло?
— Я на подработку устроился. В магазин пластинок, — медленно отвечает, всё еще с трудом веря, что ведет беседу не на повышенных тонах с тем, кому когда-то врезал... и кто занимался сексом с Юонг в туалете. — А ты?
— С тренировки. Тут хороший спортзал есть, — кивает большим пальцем куда-то за спину, как будто он прямо здесь, напротив. — Никогда не думал, что встречу тебя в какой-то раменной.
— Погоди. Ты не помнишь? На вечеринке?
Чонгук хмурится, щурится, пытаясь вспомнить, но мотает головой.
— Я обычно в дерьмо на вечеринках, и на следующее утро валяюсь с диким похмельем, так что сорян, — небрежно жмет плечами, а затем вытаскивает с кармана две коробочки и одну упаковку... табака? — Будешь?
— Что это?
— Конечно, — фыркает Чонгук, мотает головой и достает из одной упаковки фильтр для сигарет. — Самокрутка. Хочешь, научу закручивать?
— Зачем мне это? — хмурится Тэхен и, если честно, всё еще ощущает себя на каком-то неудачном телешоу, где Чонгук его разыгрывает.
— Вдруг когда-то захочешь, — жмет плечами одноклассник и начинает процесс. — Самокрутки лучше, чем обычные сигареты. Не так быстро истощаются, да и никотина куду больше, а еще и дешевле выходит.
Чонгук достает тонкую, маленькую бумажку, закидывает туда немного табака, распределяет, вставляет фильтр, заворачивает, стучит и показывает.
— Точно не хочешь?
— Ты объяснишь, что тут, блин, происходит? С каких пор ты стал таким дружелюбным ко мне?
Чонгук ухмыляется. Вставляет в зубы самокрутку, подпаливает и выпускает дым в сторону, даже не на Тэхена. Ближе пододвигает к себе пепельницу, чтобы стряхивать пепел, а затем поворачивается к своему старому, можно сказать, врагу всем корпусом и осматривает с ног до головы.
— Думаю, ты в курсе, что я мутил с Юонг?
— В курсе, — мрачно отвечает и возвращается к уже остывшему рамену.
— Даже не спросишь, как так получилось? — ухмыляется, продолжая курить. — Ты ведь от неё тащился.
— Мне всё равно.
— Вау, — Чонгук дергает бровями. — Наш мальчик вырос.
— Ты дашь мне нормально поесть? — раздраженно спрашивает Тэхен.
Ему не хочется драться, он не чувствует агрессии, просто его выводит из себя сам Чонгук, который всю жизнь докапывался, издевался, обзывался, а теперь ведет себя так, будто они как минимум были хорошими одноклассниками.
Чонгук ничего не отвечает, просто делает затяжки и, к счастью, больше не докапывается, пока Тэхен не заканчивает, а ему не приносят свежий и аппетитно пахнущий заказ.
— Я знаю, что мы не очень хорошо ладили в школе, — говорит Чонгук, ломает палочки, но не кушает. Смотрит прямо в глаза, уверенно, без страха или стыда. Он прекрасно признает то, что был идиотом, и Тэхен это видит. — Но я, если честно, в глубоком ахуе с того, как ты смог измениться внешне. Круто, чувак.
— Слушай, Чонгук, чего ты действительно от меня хочешь? За двадцать лет ни одного хорошего слова в мою сторону, а теперь – вот это?
— Да хрен знает, — небрежно разводит руки, а затем приступает к еде. — Люди ведь меняются, а? Да и ты мне тогда врезал хорошенько так, вообще-то.
— Ты сам напросился.
— М-м... я даже не помню, че тогда спизданул, — смеется и начинает шумно поглощать порцию рамена.
Странный он, но Тэхен даже не понимает, почему он просто не может встать и уйти. Заплатит, попрощается и поклянется себе больше никогда тут не ужинать, иначе опять нарвется на не очень приятную встречу.
Если Юонг вызывала смешанные чувства, определенную грусть и огорчение, то Чонгук напоминал лишь о том, каким Тэхен был слабым, толстым и беспомощным. Сколько раз он поджидал его с дружками, сколько раз унижал, угрожал, и, как бы жизнь не складывалась, такое будет заставлять вздрагивать и невольно возвращаться туда, в переулки, в коридоры школы и на площадку.
Да, Тэхен может врезать, может постоять за себя, но при одном лишь взгляде на Чонгука вспоминает о том, что говорил Чимин.
О плохих мальчиках, которые покоряют всех девушек вокруг.
Делает несколько глотков сока, и пытается уговорить себя уйти, но что-то останавливает.
— Ты бросил Юонг. Почему?
— Ого. Откуда ты знаешь? — ухмыляется, опрокидывает в себя пиво и смотрит на Тэхена.
— Она сама сказала.
— Так... погоди. Ты, типа, с ней сейчас встречаешься или что?
— Нет. Говорил с ней на вечеринке. Неделю назад, — смотрит на дно стакана, думая, стоит ли рассказывать ему вообще всё, но тут же себя одергивает.
— М-м. И с кем она сейчас?
— Кажется, его зовут Чжунг. Выглядел старше нас, — жмет плечами и с удивлением понимает, что не чувствует особого дискомфорта, когда говорит об этом. Наоборот, почему-то хочется поведать о Моми, будто бы похвастаться, но всё еще отговаривает себя.
— И тебе интересно, почему я её бросил, ведь я, как и ты, был в неё влюблен? — вздыхает Чонгук и поразительно быстро заканчивает трапезу. Шмыгает носом, допивает пиво и просит еще бутылочку.
— Наверное...
— Да ладно. Я знаю, что тебе интересно, — он по-дружески пихает в плечо и никак не реагирует на насупленное лицо Тэхена. — Ты же от неё тек всю школу, — смеется и начинает заворачивать себе еще одну сигарету. — Я увидел её в унике, ахуел, что мы поступили в один и тот же, ну и решил, а хули нет? Приглашу не свидание, а там посмотрим. Чел, ты просто представить не можешь, какой она оказалась манипуляторшей, — на его лице столько эмоций, Тэхен еще никогда не видел, чтобы Чонгук общался с ним так открыто. — Постоянно мозги мне ебала, еще и тянула на всякие вечеринки. Пиздец, короче, у меня тогда, конечно, мир перевернулся. Требовала подарки, требовала гулять каждые выходные, и запрещала мне тусить с моими челами. Прикинь? Типа, я всегда должен быть рядом, как, блять, псина на поводке, — Чонгук раздраженно закуривает, делает несколько затяжек, и затем на глазах расслабляется под действием никотина, пока Тэхен не понимает, как себя вести: показывать шок или то, что он, в принципе, этого и ожидал после того, что увидел? — То она рыдать начнет ни с того, ни с сего, то начнет обвинять, что я всё еще не живу один, а в общаге тусуюсь. Ебать, та я с трудом себе на сиги зарабатывал в пекарне на углу, а ей хату подавай. Короче, наши с тобой ожидания разбились в пух и прах. Экспириенс оказался хуже, чем я ожидал от этих отношений.
— Ты работал в пекарне?
— Чел. Серьезно? Это единственное, что тебя смутило? — ухмыляется Чонгук.
— На самом деле – да, — кивает Тэхен, хрустит пальцами и задумчиво смотрит на бутылку пива. — Я общался с ней пару раз, и она мне... много, что высказала, да и... поменялась. Очень.
— Мг. В последние дни она заявила, что её подружка летала в Дубаи, типа подрабатывала тем, что сопровождала богатеньких папиков, — Чонгук закатывает глаза, раздраженно цыкает и тяжело вздыхает. — Сколько бы она мне не доказывала, я-то знаю, что столько бабла, просто сидя рядом и хихикая – не заработаешь. И Юонг заявила, что тоже попробуется. Блять, я ахуел. Представь, что твоя девушка работает шлюхой в Арабских Эмиратах. Либо тебя засмеют и скажут, что ты куколд обосанный, либо... что у тебя хуевая, тупая девушка, которая только и может, что жопой вилять.
— То есть... ты ей запретил?
— Конечно! А что мне надо было делать? Всему есть предел. Хоть мои чувства и угасали, но я тогда на секунду представил, что её нет полгода, она хуй пойми где, хуй пойми с кем, хуй пойми что делает, и подумал... да нахуй мне это надо? — Чонгук фыркает, оживленно жестикулирует и не скупится на мимику, что всё еще чертовски сильно удивляет Тэхена.
— Хм. Наверное, там она и нашла Чжунга?
— Может быть. Да похуй, я её тогда бросил, потому что заебала, — машет рукой Чонгук и тушит бычок. — Вот такие вот дела. Блин, прикинь, только сейчас понял, что, по сути... кому бы я не рассказывал, только ты сможешь понять, ведь только ты был влюблен в неё так же, как и я, — ухмыляется и отвлекается на пиво, делая сразу несколько глотков.
В этом он прав. Тэхен и сам никогда об этом не задумывался. Может, были еще парни, которые мечтали быть рядом с Юонг, но он их не знал, ведь Чонгук был соперником номер один.
Тэхену сложно сказать, что он почувствовал, но что-то... как когда он решил послушать новый альбом одного из самых обожаемых исполнителей, а потом оказалось, что все песни были написаны другими людьми. Очень схоже. То же разочарование, шок, все стадии принятия, с особым акцентом на отрицание, и почему-то странная тошнота.
Если бы Тэхену в детстве сказали, что он будет ужинать раменом со своим главным обидчиком, так еще и выслушивать о не самых приятных ситуациях с девушкой, в которую он был по уши влюблен – он бы сказал, что такое возможно разве что при особом положении планет, и вряд ли в их Вселенной. Но сейчас он действительно говорит с Чонгуком, который не излучает ничего, что могло бы хоть немного напоминать вражду. Нет. Он будто переступил это, забыл, не учитывал.
— Что? Тоже в ахуе? — ухмыляется и смотрит на Тэхена, который пару раз кивает.
— Удивлен... да.
— Та ладно. Бабы – есть бабы. Я, когда повзрослел, понял, что все они одинаковые, — Чонгук кривится, и Тэхен даже думать не хочет, сколько у него их было. — Такие податливые, такие смешные, типа... блять, да у меня в унике только трое телок из моей группы готовы были отсосать мне на вечеринке в кампусе, стоило мне сказать: "Вперед". И? На что они рассчитывают? На первое впечатление, которое не очень, раз они готовы заглатывать, даже, блять, не зная, что я за человек?
— Чонгук. Не кричи. Мы в общественном месте, — Тэхен не смущается, он уже, вроде, привык к специфическому общению со стороны бывшего одноклассника, но ему не очень, когда на них оглядываются, но Чонгуку, судя по всему, плевать.
— Ладно-ладно.
— И, вообще-то, не все девушки такие, как ты описываешь.
— О-о-о..., — он очень противно смеется, и почему-то напоминает Чимина, а затем подпирает голову и смотрит на Тэхена. — Только не говори, что ты нашел "ту единственную".
— Нашел.
— И кто же она?
— Зачем тебе это? Опять попытаешься отбить или... ?
— А что? Если ты ей доверяешь, если она тебя любит, то она на меня даже не посмотрит, — широко скалится, смеется, как будто невозможно на него не посмотреть, и это очень раздражает Тэхена и в какой раз заставляет сомневаться в себе. — Спорим, я отобью её у тебя? Докажу, что все они одинаковые.
— Нет, — злится, сжимает челюсти и смотрит на Чонугка с вызовом, на что тот от впечатления кивает и кривит губы.
— Серьезный настрой. Не думал, что ты влюбишься в кого-то, кроме Юонг. Но, бляха, чел, расскажу тебе всего лишь два примера, — Тэхен вздыхает, закатывает глаза и не может понять: Чонгук всегда был таким болтливым? Он же не пьян, выпил всего две бутылки пива. — Два чувака, старше меня на два года. У того, и у того – по телке. Мне хватило перекинуться с ними словами, чтобы они потом мне писали и предлагали встретиться "по-дружески", типа помочь в предметах, типа они мои нуны. Знаешь, какой финал истории?
— Ты с ними переспал? — вздыхает Тэхен.
— Одной отлизал, а вторая дала в кабинке колеса обозрения, — довольно фыркает, хотя Тэхен не видит здесь ничего, чем можно было бы гордиться.
— Ты говоришь о девушках так, будто они – обыкновенная вещь, приспособление для развлечений.
— Ну так мне такие и встречались.
— Моми не такая.
Черт. Зачем? Зачем он сказал её имя?
— Ах, Моми. Звучит красиво.
— Чонгук, — шипит сквозь зубы, чувствуя, как бывшая ярость, та самая, еще с детства, понемногу пробуждается, ведь он знает, что Чонгук может сделать.
Но Чонгук резко поднимает руки, будто он сдается, и вообще хочет только мира.
— Хоть я и сильнее тебя, но в драку лезть не собираюсь, — смеется, мотает головой и вновь с интересом посматривает на Тэхена. — Знаешь, в чем твоя проблема была и будет? Ты, Тэхен, слишком наивный, слишком хочешь нравится другим. До сих пор помню, как ты бегал за Юонг, как ты делал всё, что она попросит, и никогда не жаловался, никогда не злился. Тобой очень легко пользоваться, и... не хочу разбивать в очередной раз твои ожидания, но даже твоя Моми такая же, как и все остальные.
— Нет. Хватит, — Тэхену не нравится такой диалог, ему не нравится тема, и теперь ему действительно хочется уйти.
Он судорожно начинает доставать купюры, чтобы оплатить ужин, и Чонгук его не останавливает, пока он не встает. Бывший одноклассник хватает его за плечо, грубо сжимает, заставляет посмотреть на себя, и Тэхен ожидал чего угодно: ухмылки, насмешки, даже угрозы, но увидел лишь какое-то сочувствие.
— Знаю, что перегнул. Но ты же сам понимаешь, что я отчасти прав?
Тэхен не отвечает. Лишь поджимает губы, тяжело дышит и смотрит Чонгуку прямо в глаза.
Откидывает его ладонь, уходит как можно быстрее, чувствуя, как закипает. Тэхена переполняют не самые приятные эмоции, и он со всех сил пытается не думать, что даже такая, как Моми, может купиться на Чонгука.
Нет, она же... она же любит Тэхена, она же хочет быть с Тэхеном, так откуда столько сомнений? Из-за какого-то разговора с каким-то Чонгуком? Который, наверное, толком и не любил, который трахал Юонг в туалете, ни во что не ставя её?
Как бы Тэхен ни хотел – в нем всегда будет сомнение, всегда будет крошечный жучок, который жужжит и жужжит, напоминая, что он не подходит под стандарты парней, которые сводят девушек с ума. Он не может быть грубым, не может ударить, даже если Моми будет очень-очень просить – у него рука просто не поднимется. Он не понимает, как можно осуждать любимую девушку за любой выбор, за что-либо...
Он представляет Моми среди других мужчин, богатых и статных, среди арабской роскоши, и ему становится не по себе. Он бы тоже запретил, но почему-то у него есть четкая уверенность, что у Моми никогда бы и в мыслях подобного не было. Она так любит режиссуру, она такая умная, такая необычная и чудесная, такая творческая и начитанная, что она, скорее, пойдет снимать низкосортные рекламы, чем поедет заграницу, чтобы зарабатывать своим телом.
В очередной раз Тэхен убеждается, что Юонг очень изменилась. Если даже такой, как Чонгук, не смог сдержать пылких чувств, – а ведь он и вправду был влюблен – то с ней действительно что-то случилось.
Но... а что, если... и не случалось? Что, если она всегда такой была, просто и Тэхен, и Чонгук видели в ней лишь хорошее, лишь то, что затмевало разум, не позволяя видеть изъяны?
Разве он тоже не видит изъянов Моми из-за слишком сильной любви?
Тэхен бесится, ведь какой-то Чонгук заставил его сомневаться, заставил думать, анализировать, заставил ощущать то, что он уже давно не ощущал. Так ведь быть не должно.
Не должно.
///
— "В тот день мы встретились, ты стояла у самой воды, я издалека тебя заметил, помню, меня сразу к тебе потянуло, я подумал: "Надо же, как странно, человек стоит ко мне спиной, а меня к нему тянет...", — с нужно интонацией процитировала Моми на ухо Тэхена, обнимая сзади и задорно смеясь. — Правда, мы не у моря, а в магазине пластинок. Блин, надо бы нам тот фильм пересмотреть...
— Какой фильм? — улыбается Тэхен, разворачивается и заключает Моми в крепкие объятия. — И что ты тут делаешь?
— "Вечное сияние чистого разума". Только не говори мне, что ты его не смотрел, — хмурится, но при этом рассматривает лицо Тэхена так, будто она впервые его видит, и впервые влюбляется.
— Нет, но я слышал, что там снимается Джим Кэрри.
— Во-о-от. Между прочим, роль мог получить Николас Кейдж, но он не хотел работать сразу в нескольких проектах, поэтому отказался, — жмет плечами. — Там очень много интересных кадров, там хорошо рассказывают историю через картинку, а не через диалоги, но... он довольно грустный. Частично романтичный, так что... для меня было немного сложно его смотреть, — поджимает губы, но затем мотает головой, как будто просыпается. — Ты спросил, что я тут делаю? Да? — Тэхен смеется и кивает, поглаживая Моми по спине и талии. — Сегодня пятница! Я захотела забрать своего любимого парня с работы и сходить на ближайший сеанс какого-нибудь киношедевра.
— У меня смена через пятнадцать минут заканчивается. Нужно немного убрать, проверить всё... подождешь?
— Давай я тебя поснимаю, пока ты тут будешь ходить, м? — широко улыбается и кокетливо заглядывает в глаза. — У тебя прекрасная укладка, очки, белая рубашка, брюки, туфли...
— А на тебе черные джинсы, рубашка с принтом газеты, цепь на поясе, кеды...
Моми вздыхает, и внезапно целует, из-за чего Тэхен замолкает, но он-то и не жалуется.
Нет ничего лучше прекрасного поцелуя в конце рабочего дня, особенно от своей любимой девушки.
Сердце у Тэхена резво стучит, ладони сами прижимают Моми ближе, но он заставляет себя остановиться: в магазине камеры, и если зайдут посетители, то будет некрасиво, когда увидят, как продавец зажимается с какой-то девушкой.
— Можешь поснимать.
— Отлично! Не обращай на меня никакого внимания. Работай, ходи, сортируй, а я захвачу то, что нужно! — в ней столько энтузиазма, как будто она на реальной съемке высокобюджетного фильма.
Как всегда, невероятно забавная, милая, неудержимая и неожиданная.
Перед закрытием, приходят несколько посетителей, которые вопросительно поглядывали на Моми, но Тэхен сказал, что они снимают для социальный сетей, так что пусть смело проходят и наслаждаются музыкой.
Работа в магазине виниловых пластинок оказалась, пока что, лучшей идеей Тэхена немного подзаработать. Он находил абсолютно всё, что у него спрашивали, знал, что подобрать в зависимости от музыкального вкуса клиента, а еще получал такие хорошие отзывы, что за три недели стал лучшим работником, перегнав парня, который сидит тут полгода.
В принципе, сотрудник он хороший, но всё равно не разбирается так хорошо, как Тэхен. Вроде бы, он играет на барабанах, периодически выступает в клубах или на фестивалях, и было бы неплохо с ним сблизиться, чтобы получить нужные контакты, но Тэхен был слишком скромным. Однако, надежда была. Он пытался не показаться слишком напыщенным, всегда был вежливым, и...
Около десяти... нет, восемнадцати клиенток спросили у него номер, и чем он занят сегодня вечером.
Моми знает. Моми очень недовольна, но она не говорит ему увольняться. Наоборот, она гордится тем, какой Тэхен замечательный, и что он наконец-то раскрывается, как бабочка.
Иногда ему кажется, что Моми – неожиданный подарок, который ты находишь на Рождество совершенно случайно, и радуешься. Да, она будто пришла от самого Санта Клауса и принесла с собой невообразимое количество чудес.
— Ты как Тарантино, — говорит Моми, когда они выходят из магазина.
— Но Тарантино же работал в магазин видеокассет.
— Ага. А у тебя очень много музыки. Я уверена, ты когда-нибудь напишешь такой шедевр, что все будут плакать от душераздирающих эмоций, — улыбается, берет Тэхена за ладошку и сразу же переплетает пальцы. — У тебя есть возможность слушать столько музыки!
— Да. Но мне также нужно работать и параллельно заниматься учебой.
— Мг. Кстати! Скоро выйдет реклама нашего клуба с тобой в главной роли, — широко ухмыляется, чем-то напоминая хитрую лисицу, и Тэхен тут же краснеет.
— Ты мне не покажешь?
— Не-а. Увидишь всё вместе с остальными. Мы высветим везде: Фейсбук, Инстаграмм, ТикТок, Твиттер, Ютуб.
— Но, если... не сработает?
— И что? У меня в портфолио зато будет прекрасная работа с прекрасным тобой во всех жанрах, — победно ухмыляется Моми, пока Тэхен прикрывает лицо ладонью, ужасно краснея. Нет, он никогда не привыкнет.
— Хорошо, — бурчит, но его руку перехватывают и целуют прямо в губы, прямо посреди улицы.
— Почему ты такой?
— Какой?
— Замечательный, — влюбленно вздыхает Моми, улыбаясь. — Я... я могу говорить с тобой часами, могу смотреть на тебя бесконечно. Я скучаю по тебе даже в университете. Меня Ёнми ругает, что я витаю в облаках на парах, а ведь я думаю только о тебе...
— Моми, перестань, пожалуйста, — стонет Тэхен, утыкаясь лицом в её волосы. — Я прошу тебя, остановись.
Сердце так стучит, в ушах эхо. Он просто не может спокойно вынести всего этого. Тэхен не был готов к такому напору, к такой Моми, которая столь смело и уверено признает свои чувства и восхищение.
Каждое её слово пробуждает в нем столько эмоций, что он вообще не уверен, что в силах их удержать.
— Я хочу, чтобы ты говорил то же самое, но когда мы будем... одни.
Тэхен сейчас просто умрет.
Что на неё вообще нашло?!
Он мычит, мотает головой, тяжело вздыхает, хмурится и смотрит в глаза Моми, которая... тоже была пунцовой. Она сглотнула, пыталась не сталкиваться с Тэхеном взглядом и нервно сжимала его рубашку.
Надо же. Значит, не только он может смущаться?
Тэхену так хочется её поцеловать, и он уже готов наклониться к ней, но застывает, когда слышит:
— Вот мы опять и встретились, — с ухмылкой, налетает на него Чонгук и по-хозяйски закидывает руку на плечо. — Привет, Тэхен! А это кто у нас?
Какого хрена?