- Ты что учить меня будешь?! – встряхнул ночную тишину особняка Найджелус и хорошенько стукнул кулаком об стол. Он все еще не очень хорошо выглядел. Блек прекрасно видел, что молодой лорд с трудом борется со слабостью. Однако это было лишь слабым отголоском того, что Регулус увидел на Рождество. Ему казалось, что он уже никогда не забудет четких красных полос-шрамов на руках своего любовника, которые небезосновательно посчитал очередными попытками покончить с собой.
- А почему бы и нет? - сердито спросил Регулус. – Мог бы и прислушаться к моему мнению! Най, я старше тебя и...
- ... и мозгов у тебя гораздо меньше! – огрызнулся лорд.
- Ты где-то шлялся полгода, отделываясь от меня лишь короткими письмами, а теперь еще и орешь на меня. Сам не знаю, почему все еще здесь, с тобой! – Блек вскочил со своего места и прошелся по кабинету, в котором проходил разговор. Он даже не знал, что его бесило больше: то, что они не виделись полгода из-за каких-то таинственных (но в глубине души, он понимал, что очень важных) дел, или то, что пригласить его в «Старые дубы» Найджелус сподобился только вначале июля, хотя половина знати видела его на Кинг-Кросс, встречающего Марволо после школы.
- Наверное, потому что я люблю тебя, - тихо ответил Певерелл, запуская пальцы в коробку с любимыми сигариллами. Он пустым взглядом смотрел на дверь, говорить три заветных слова вслух Найджелус не любил.
- Я сомневаюсь в этом, все чаще в последнее время, - безэмоционально сказал Регулус, внезапно успокаиваясь. – Что для тебя любовь? Просто постель? Мы должны доверять друг другу и поддерживать. А ты ведешь себя так, словно мы чужие люди!
- Я просто не хочу, чтобы ты загружал себя лишними проблемами, - поморщился молодой лорд, прикуривая и выпуская дым в сторону приоткрытого окна.
- Но я волнуюсь! – Регулус снова вспылил и нервно прошелся по комнате. - Где ты был, спрашиваю еще раз! Ты хоть знаешь, какие ходят слухи в свете? Поговаривают, что тебя видели в Германии, в штабе Гриндевальда! Он идет в бой, используя твой герб, символ рода Певереллов. Ты не мог проигнорировать это. Ты присоединился к нему? Или ты воюешь с ним? Я должен знать, что происходит, черт возьми! – в довершение своей небольшой тирады Блек с силой пнул стул, на котором устроился Певерелл. Мебель пошатнулась, но устояла.
- Успокойся. Я вообще не был в Германии, - нехотя признался молодой лорд.
- Что?! – потрясенно переспросил Блек. Столько блестящих теорий, предположений, которые строили он, Марволо, весь клан Блеков, все светское общество Англии. Великолепные, прекрасно аргументированные дискуссии, простые споры, дуэли, да ставки, наконец. А Найджелус... даже не был в Германии?!
- Ладно, был, но совсем не долго, в начале октября, - пожал плечами ни о чем не подозревающий Певерелл.
- Не понимаю. От каких тогда проблем ты стараешься меня оградить? – скуксился Регулус.
- Хочешь откровенности, пожалуйста. Моя болезнь, - тяжело вздохнул Найджелус и потушил недокуренную сигариллу. Вообще-то он не собирался быть слишком откровенным, даже с Регулусом. Ни на секунду не стоило забывать о своем иновременном происхождении. Однако Гарри так устал от одиночества и постоянного давления обстоятельств.
- Ты...
- У меня обострение, - признался молодой человек с показным спокойствием, хотя на самом деле все внутри в этот самый момент вдруг задрожало толи в испуге, толи в нетерпении. - Последние представители рода Певереллов сходили с ума к двадцати годам, изредка протягивая еще два – три года. Мне скоро двадцать три и я не исключение. Но мне, кровь из носа, нужно протянуть еще хотя бы лет пять, пока Марволо не закончит Хогвартс. Понимаешь? – он посмотрел Регулусу прямо в глаза. И на несколько секунд у Блека появилось ощущение, что он прозрел. С этим взглядом Регулус увидел не холодного избалованного аристократа, не жесткого бизнесмена, не равнодушного опекуна или своего любовника, а человека, перед которым стоит цель.
Однако Найджелус быстро отвел глаза, и ощущение пропало. Регулуса больше беспокоили проблемы, стоящие перед ним прямо сейчас. Болезнь. Страшная, опасная. Блек боялся ее едва ли не сильнее, чем войны, глада и мора. Его начинало трясти, едва он вспоминал жуткий блеск глаз любимого и его полную беспомощность.
- Но последние два года приступов не было, не единого! – воскликнул он.
- У меня было лекарство, - Найджелус вскочил со стула. - Однако... я... не могу, Мерлин, я просто не хочу им больше пользоваться! Это становится опасным, - пробормотал он нервно. - Кажется... начинает развиваться зависимость. Черт бы тебя побрал, старая ящерица! Ты знал, знал, что так будет. Ублюдок!
Он вышел из себя так неожиданно, потрясающе резко перейдя от полного спокойствия и контроля над собой к бешенству, что Регулус не успел среагировать. Хрустальная пепельница со стола полетела в камин. Вспылив, Певерелл так же неожиданно успокоился, с удивлением смотря на переливающиеся в огне кристаллики.
- Хорошо, а как с этим боролись твои родители? – воспользовался затишьем Блек.
- Регулус, ты что, все еще ничего не понял? – вскинув руки над головой, вопросил его любовник. - Наивность! Мои родители не были Певереллами!
- Что?! – нахмурился мужчина.
- Я плод целой серии весьма рискованных многовековых генетических экспериментов моих многоуважаемых предков, - снисходительно пояснил Най. - Они несколько поколений буквально по каплям собирали певерельскую кровь. А моему отцу пришлось жениться на своей сводной сестре, что бы я стал полноправным наследником великой династии.
В помещении установилась тишина. Потрясенный Регулус пытался осмыслить сказанное в полной мере. Гарри спрашивал себя, почему решился сказать об этом. Даже в его времени сия информация была доступна не более, чем десятку человек. Здесь же теперь только Регулусу. Певерелл невольно вздрогнул, не понимая мотивов того, что только что сделал. Значит ли это, что он стал слишком сильно доверять Блеку? Или заигрался настолько, что перестал видеть разницу между этим человеком и Сириусом. Однако отступать поздно...
- Да! Я первый Певерелл за последние тысячу лет! Я схожу с ума, и никто не может помочь мне! – Гарри выкрикнул это ему в лицо, непроизвольно тая надежду, на ту самую поддержку, о которой говорил Блек совсем не давно.
- Но лекарство у тебя все-таки имелось, - настороженно спросил Регулус.
Разочарование подействовало, как неслабая пощечина. Найджелус Певерелл слабо улыбнулся и отвернулся. Было глупо просить помощи у этого мужчины. Гарри ведь с самого начала знал, что если кто-то и мог помочь ему, то только его единственный и неповторимые враг.
- Была небольшая возможность изучить болезнь. Мраксы подвержены ей тоже, хоть и в меньшей степени. Но все равно лекарство это персональное только для меня.
- И оно тебе так противно? Зависимость это не так уж страшно, - допытывался Блек.
- Зависимость от того, кого ненавидишь? – саркастически уточнил его возлюбленный.
- А ты действительно ненавидишь? Ты не любишь людей, но ненависть слишком сильное слово для тебя? – хмыкнул Регулус, заставив молодого лорда удивленно вскинуть брови.
- Я ненавижу его. По крайней мере, я всегда ненавидел его. Он ведь тоже меня ненавидел.
- Ты так думаешь, потому что он убил того, кого ты любишь? Блейза Забини, верно? – уверенно предположил Блек.
- Откуда ты...
- Ты много бредил, тогда, в прошлый раз. Много имен называл. Я никогда раньше не обсуждал с тобой твое прошлое, но я хотел бы знать, кто они... все те люди, которых ты зовешь, когда тебе плохо? Гермиона, Рон, Блейз, Ремус и Сириус, Сириус, Сириус...даже Альбуса Дамблдора однажды звал. Иногда маму, но совсем редко.
- Она умерла, когда я был маленьким, - отстраненно пояснил молодой человек. Он не ожидал снова когда-либо услышать эти имена. Впрочем, он так же не думал, что сам произнесет их.
- А вот своего злого гения по имени никогда не зовешь. Такое ощущение, будто даже в бреду его боишься, - фыркнул Блек.
- Дело не в этом, - диковато улыбнулся Гарри, позабавленный сравнением со «злым гением». - Просто даже в болезни я помню, что он Тот-кого-нельзя-называть.
Столовая была освещена только робким светом, утреннего солнышка, да несколькими подрагивающими огоньками свечей. Завтрак проходил в полнейшей тишине. Том невольно старался даже вилкой потише стучать, чтобы не нарушить хрупкого мира. Регулус напротив него с таким видом расправлялся с куском бекона, что было очевидно – под ножом он представляет себе нежную белую шейку лорда Певерелла. Ирвин старательно делал вид, что его в помещении нет вообще. Найджелус листал какие-то документы, время от времени, чиркая что-то на полях маггловской ручкой. Лорд нагло игнорировал Регулуса и его дурное настроение.
- Кстати, - вдруг оторвался от работы он и нарочито небрежно обратился к воспитаннику, - Марволо, я собираюсь провести этот уикенд в Греции. Ты поедешь?
- В Греции? – тут же влез Регулус. - Что ты там забыл, скажи на милость?
- Странный вопрос, - скривил нос Певерелл. – В субботу вечером на Крите состоится финальный матч чемпионата мира по квидиччу.
- Черт, как я мог забыть?! – вскочил со своего места Блек. – Италия против Уэльса! Но ведь билетов теперь не достать, как и права на въезд!
Найджелус с отсутствующим видом вытащил из кармана мантии билеты и обмахнулся ими, как веером. Том готов был поклясться, что во взгляде молодого человека полыхнуло злорадство.
- Билеты в лучшей ложе пришлось покупать за полгода до знаменательного события, знаешь ли. Но и тогда они стоили кучу денег, - мило улыбнувшись сообщил он.
- Но ты ведь купил и на меня, правда? – с надеждой во взгляде обратился к нему Блек.
- Не знаю, не знаю, вообще-то я подумываю позвать вместе с нами Вальбургу...
- Найджелус, - простонал Регулус. – Не дразни меня! Все родичи отправились в Мексику!
Певерелл хихикнул и отвесил Блеку щелбан.
- Конечно, купил. И, конечно, ты пойдешь.
Регулус кинулся к нему с объятиями благодарности и сбил со стола половину кубков. Том отвернулся, предпочитая не смотреть на страстный поцелуй примирения. Тут же появились домовые эльфы, кинувшиеся замывать испорченный пролитым кофе ковер, менять скатерть и расставлять на столе новую посуду. Когда вся эта чехарда успокоилась, Регулус недоуменно поинтересовался:
- Но как ты-то умудрился вспомнить о чемпионате, если даже я о нем забыл?
- Столько лет здесь живешь, - скривился наследник Мракс, - а все еще не понял, что лорд Найджелус обожает квиддич.
- С чего ты взял? – почти хором удивились взрослые.
- Это очевидно. Когда он открывает газету, всегда первым делом просматривает спортивную колонку. И радуется, когда выигрывает его любимая команда, - пояснил ребенок. – Так же держу пари, хоть и не видел никогда, милорд очень хорошо летает на метле, может быть, даже играл в квиддич в какой-нибудь команде.
- Верно, ловцом,- слегка ошалело подтвердил Гарри. Интеллект это ребенка пугал его все больше.
- Почему я никогда ничего не знаю! – шутливо взбесился Регулус.
- Потому что не смотришь, - показал ему язык Том.
- Ну, и как часто тебе удавалось поймать снитч? – иронично спросил Блек у любовника. Слова «Найджелус» и «спорт», по его мнению, не могли стоять в одном предложении.
- За шесть лет я только однажды, - тут молодой человек сделал эффектную паузу, - упустил снитч! – и, любуясь изумленными физиономиями, добавил. – На меня натравили дементоров, чтобы сбить с победного пути!
- Вау, - протянул Том.
- Плохо верится, - фыркнул Блек себе под нос.- Нужно будет это как-то проверить.
Вечером Марволо долго сомневался и спорил с самим собой, однако не смог удержаться и, натянув на ноги вязанные носки, а поверх пижамы теплую с подкладкой накидку, ибо в коридорах даже летом температура не поднималась выше пятнадцати градусов, отправился в крыло, где жили взрослые. Он уже начал забывать, какого это просыпаться рядом с Найджелусом и тайком любоваться его умиротворенным лицом, смотреть как он морщит нос, просыпаясь, и шарит руками по тумбочке в поисках очков. Мракса всегда ужасно забавляла его привычка не открывать глаз, пока очки не угнездятся на своем законном месте. Мальчик не знал точно, насколько плохо опекун видит без диоптрий, но иногда ему просто до дрожи в коленках хотелось заглянуть прямо в зелень его радужек, и чтобы их не перегораживало стекло.
Из-за опасения стать свидетелем непотребной любовной сцены между молодым лордом и Блеком, а потом из-за школы Марволо давно не приходил вечером к Найджелусу в постель, но сегодня, в преддверие совместной поездки за границу и чемпионата по квиддичу, он все-таки не выдержал и отправился к спальне опекуна. У дверей ребенок постоял несколько минут, прислушиваясь, а потом решительно постучал.
- Заходи! – откликнулся хозяин комнаты, и Том с облегчением воспользовался предложением. Найджелус уже приготовился ко сну. Он сидел, закутавшись в одеяло, совсем как сам Том и обложившись книгами. Одна из них как раз лежала у него на коленях. Опекун улыбнулся мальчику и принялся вкладывать в тома закладки, зарывать их и раскладывать ровными стопками на тумбочке. Мельком Марволо прочитал название на верхнем фолианте: «Патофизиология».
Мальчик вскарабкался на постель и, скинув накидку, поспешил зарыться в одеяло.
- Я так и думал, что ты сегодня явишься. Ты всегда приходишь, когда нервничаешь,- сказал Певерелл.
- Вы все замечаете.
- Далеко не все. Ну, что ты хотел спросить? – последняя книга заняла свое место, и молодой человек улегся напротив мальчика, пригасив лампу.
- Ничего, милорд. Просто я уже давно не спал с Вами.
- Как-то это двусмысленно звучит, - шутливо поморщился опекун. Том покраснел, осознав как можно было понять его слова.
- Я не это...
- Знаю, шучу, - отмахнулся Найджелус.- Ты ведь уже не маленький, ночевать в моей постели.
- Вы бы предпочли быть с Регулусом сейчас? – немного обиженно поинтересовался ребенок.
- Очевидно, что нет. Иначе я и был бы с ним!
Они немного помолчали. Гарри даже начал засыпать, у него был не самый легкий день.
- Мы семья? – неожиданно спросил Том.
- М-м? – недоуменно протянул Певерелл.
- Я тоже думаю, что нет,- тихо продолжил мальчик. – Иногда мы ведем себя, как семья. Наши чувства похожи на те, которые испытывают друг к другу члены семьи. Но на самом деле мы все чужие Вам. И так как именно Вы собрали нас вокруг себя, мы чужие и друг другу.
- Тебе не следует думать так. Если рядом с тобой чужие тебе люди, ищи тех, кто будет тебе близок.
- А Вы?
-А я уже потерял их. И мне лень искать заново.
Они аппарировали на остров за пару часов до матча. На просторном поле раскинулся целый палаточный городок, над которым возвышалась громада квиддичного стадиона. Вокруг были тысячи волшебников всевозможных рас и национальностей. Они одевались в разную одежду, говорили на непонятных языках и, самое важное, приехали поболеть за свою любимую команду. Пока, англичане шли через лагерь, Том не раз замечал ссорящихся по поводу и без волшебников. Откровенно говоря, хоть он не показал виду, его это здорово пугало. Однако все, что он себе позволил, это уцепится за локоть опекуна.
Впрочем, в лагере было на что, поглазеть и без драк. Приехавшие волшебники, если и пытались поначалу соблюдать какую-то конспирацию и прикидываться магглами, давно оставили эти бесполезные попытки. Том успел увидеть несколько прекрасных, словно сказочных, шатров из расписного шелка, парочку многоэтажных палаток и даже один иллюзорный дворец. Болельщики украшали свои временные жилища цветами и символами команд – участниц чемпионата. А группа палаток на холме была обвешана плакатами с ловцом уэльской команды.
Часть болельщиков явно попытались выглядеть как магглы и нарядились в их одежду. Том уже около трех лет не бывал в немагических местах, однако что-то подсказывало ему - мода магглов не могла измениться столь радикально. Розовые трико в красную розочку, явно не могли быть повседневной одеждой честного лондонского труженика.
- Нам тоже стоило переодеться, - заявил Регулус.
- Тебя заинтересовало, то фиолетовенькое платьице? – отстраненно поинтересовался Найджелус и кивнул в нужную сторону.
- А что, оно здорово подчеркивает фигуру.
- Оно женское, - буркнул Том к вящему разочарованию Блека и с отвращением покосился на огромного волосатого мужика в упомянутом наряде.
Путь их лежал к скромной маленькой палатке на окраине лагеря. Она находилась едва ли в сотне метров от стадиона. Место очень удобное и как следствие очень дорогое. Том видел волшебную палатку впервые. И был безумно поражен, когда, откинув полог и войдя, они оказались не в маленьком тесном закутке, а в роскошной огромной гостиной. Здесь пахло сладковатыми духами, дорогими сигарами и хорошим вином. Ковры, гардины, мебель хозяин подобрал одного цвета: насыщенного бардового.
- Как в борделе, - присвистнул Регулус.
- Полегче на поворотах, молодой человек.
На диване, сперва, не замеченная на общем фоне, возлежала миловидная женщина лет сорока. Том не назвал бы ее красивой: чрезмерно полная, не слишком ухоженная, но в ней было что-то неизменно притягивающее взгляды.
Найджелус почтительно поклонился ей. Его спутники едва ли не впервые видели с его стороны подобное искреннее благоговение и уважение к другому волшебнику.
- Знакомьтесь, мадам. Регулус Блек и Марволо Мракс, о которых я Вам рассказывал. Мальчики, перед вами миссис Фламель. Пернелла Фламель.
Гости застыли в крайнем удивлении. Об изобретателе философского камня Николасе Фламеле знали все волшебники старше пятнадцати лет, однако вряд ли кто-либо из них мог похвастаться тем, что видел самого алхимика или его столь же бессмертную, как и он, супругу.
- Ваш муж еще не прибыл? – тем временем поинтересовался Певерелл. Вопреки обыкновению он даже не подумал пройти в комнату без приглашения и сесть.
- Нет, дитя мое. Думаю, нам придется идти без него.
Подержав их у порога еще несколько минут, мадам, наконец, разрешила им присесть и даже угостила настоящим арабским кофе. Найджелус, быстро извинившись перед своими спутниками, затеял с ней какой-то разговор на латыни. Регулус не знал языка вообще, Том разбирался в нем не настолько хорошо, чтобы успевать понимать беглую речь Певерелла и Пернеллы.
Семья Фламелей не знала всей подоплеки дела, но они, обладая огромным жизненным опытом, сразу же поняли, что лорд Найджелус Гарольд Певерелл не тот, за кого себя выдает. Они сами нашли Гарри, сами захотели общаться с ним. Он же просто опасался играть с ними в свои игры, молодой человек двадцати с хвостиком лет, пусть и одаренный от природы, тягаться с бессмертными в умении плести заговоры и интриги не мог. Поэтому он держался с ними крайне настороженно, следил за каждым словом и жестом. Но нельзя не отметить, что общение с алхимиками приносило ему немалую пользу. Их знания были уникальны. Кто, как не Фламели, мог помочь ему найти, наконец, лекарство от фамильного недуга? Так что все время, остававшееся до матча он, не колеблясь, посветил обсуждению недавно прочитанного трактата.
Николас к всеобщему сожалению в тот вечер так и не появился, и на игру пошли без него. С мадам пришлось попрощаться у входа, супруги Фламель жили в тени, так что предпочитали вести скромный образ жизни. Англичане заняли три места на самом высоком ярусе. Певерелл купил им специальные бинокли, чтобы следить за игрой и сразу сосредоточился на высматривании чего-то на поле, Регулус принялся знакомиться с остальными зрителями, расположившимися на этом балконе, а Том глазел по сторонам. Находиться в толпе незнакомых людей оказалось ужасно непривычно.
Но вот на ярус бодро взбежал стройный загорелый мужчина и, шепнув заклинание, громовым голосом закричал на весь стадион приветствия.
- На каком языке он говорит? – тут же обижено пробормотал Регулус.
Найджелус сердито посмотрел на него, потом на растерянного Тома и соизволил наложить заклинание – переводчик.