Он целовал меня. По-сумасшедшему, по-хозяйски, ненавистно и жадно. Наслаждался губами, игрался с языком, как с чем-то сладким, покусывал нежную кожу, оттягивая ее и собственнически исследовал. Я упивалась им, как самым дорогим вином. Привкус мятных леденцов, смешанный с горьким кофе. Его руки ласкали мое тело. Пальцы вжимались, оставляя небольшие синяки. Мы маниакально и животнически раздевали друг друга, покрывая поцелуями соленые следы пота. Под пальцами напряглись мышцы его спины, когда Игорь уложил меня на холодную от открытой двери балкона, кровать. Запах чистых простыней и стойкого желания ударял в нос. Он навис надо мной, не прерывая поцелуй. Упирался руками на кровать в тот момент, когда я лежала под ним с раздвинутыми ногами и царапала спину ногтями. Бедра толкнулись навстречу и из губ вырвался стон. Он здесь и желает меня. Голова кругом. Наш поцелуй прервался и Фролов спустился ниже. Целовал шею, спускаясь дорожкой и направляясь к ключице. О боже. Его горячие губы готовы словно в пожаре оставить за собой ожоги. Я вся горела от неистового голодного возбуждения. Именно сейчас, я была готова раствориться с ним в огне, не жалея ни о чем, лишь бы не прекращал сладостные мучения. Изогнулась в спине, когда почувствовала лёгкий укус в плечо и дернулась бедрами, ощущая его возбуждение через боксеры.
— О да...
Ещё один стон удовольствия. Услышала приятный тихий смешок на ухо и палящую ладонь на груди. Его рука стиснула, а я старалась не взорваться на несколько тысяч атомов. Сосок затвердел после того, как он сжал его пальцами и щёлкнул по нему. Восхищённый вскрик с моей стороны возбудил его сильнее, потому что вместо пальцев на соске оказались губы. Игорь втянул его в рот и прикусил передними зубами. Я вжалась затылком в подушку и убрав руки с его спины, схватилась за спинку кровати. Прихватила с такой силой, что все заболело, а он дразнил меня языком, обводя ореол и всасывал ещё сильнее. Никогда бы не подумала, что в постели, он такой невероятный. Непроизвольно толкнулась к нему, умоляя другого. Ещё один смешок в ответ. Он издевался, истязал мое тело, как только мог. Правая рука потянулась к бёдрам и шершавые мозолистые пальцы погладили кожу, распыляя, итак, возбуждённый до предела организм. Он знал это и наслаждался. Фролов игрался, словно опытный игрок со своей пешкой. Он хозяин, где я не могу сопротивляться. Но пожалел и коснулся через трусики лона. Вскрикнула от радости и выкрутила пальцы на ногах, упираясь в кровать. Ласки были нежными, неторопливыми. Порой он надавливал чуть сильнее, а потом останавливался, будто изучал нравится ли мне или нет. Один палец проскользнул под край и задел половую складку от чего, застонала громче и оторвав онемевшие руки, уцепилась за его предплечья, вонзая ногти в кожу, оставляя лунки в недрах татуировок. Он приподнял голову и посмотрел на меня. Лунный свет осветил его без того серые глаза, а тут они изменили оттенок на серебряный. На губах играла довольная хитрая улыбка. Высунул кончик языка и облизнулся. Я смотрела на него затуманенным взглядом, зачарованная красотой и властью, которую он демонстрировал. Игорь непохож на себя, вместо привычного поведения, король собственного прайда, где для него нет законов и рамок. Его палец пролез дальше и коснулся клитора. Прогнулась под ним и двинулась навстречу, умоляя прекратить муки и сделать то, что он хочет. Облизывая пересохшие губы от стонов, наблюдала за ним, как и он за мной. Взгляд блуждал по лицу, зрачки расширились, а я лежала и наслаждалась картиной, как он доставлял удовольствие и с любовью смотрел на меня. К первому пальцу присоединился второй и ласки ускорились то вверх, то вниз. Затем почувствовала давление и круговое движение. Ещё несколько таких поворотов и оргазм накроет с головы до ног. У меня перехватывало дыхание. Сердце билось нещадно вместе с пульсом. Игорь наклонился и завлек в страстный поцелуй отвлекающим маневром, потому что пальцы творили что-то невероятное. Наше общее дыхание сбилось. Я двигалась с ним в одном такте, прижимаясь как можно теснее, чтобы он не останавливался. Стоны участились с обеих сторон. Я чувствовала биение его сердца грудью и лишилась собственного разума. Оно билось вместе со мной наравне. Все тело напряглось. Оргазм приближался, а он ласкал быстрее и быстрее. Закричав на последней секунде, замерла, обхватив его руку бедрами и затем рухнула на кровать в неимоверном блаженстве. Вот-вот и сердце остановится. Счастливо улыбаясь, рукой потянулась к нему, чтобы погладить по щеке и словила пустой воздух. Распахнув глаза, в ужасе посмотрела по сторонам и никого не увидела. Присев на кровати, подтянула одеяло до самой шеи и ещё раз прошлась взглядом по темноте. Но тут свет настольной лампы включился, и я зажмурилась. Кое-как привыкнув к освещению, все же разлепила и перевела взгляд на источник света рядом. В кресле, как ни в чем ни бывало, совершенно одетый, сидел Фролов и смотрел.
— Очнулась?
Я ничего не понимала. Почему он сидит на стуле, а не лежит рядом? А потом до меня дошло. Все, что было, между нами, это всего лишь глупый сон. Сознание возвращалось в реальность. Нелепо проморгавшись, прижалась к холодной стене спиной и тупо уставилась на него, скрывая истерический смех. В комнате никого не было, кроме нас. За окном стемнело, и луна освещала кровать, на которой я и лежала. Игорь упёрся локтями в колени и положил подбородок на сцепленные руки.
— Хочешь воды?
Кивнула. Не могла говорить. Не сейчас. Наверно со стороны выглядела по-идиотски с растрепанными волосами и пылающим красным лицом. Только секунду назад сообразила, что абсолютно мокрая от жара. Перед глазами немного плыло. Он протянул бутылку холодной воды, и я взялась за нее, как за спасение. Прижала открытое горлышко к губам и жадно выпила. Внутри все пылало, словно жерло вулкана. Голова раскалывалась от сумбура и непонимания, что вообще произошло. Насытившись сладостью воды, достаточно громко и хрипло выдохнула, убрав почти пустую бутылку. Не думала, что она может утолить сухость и настолько необходима организму. Игорь все еще неподвижно сидел на своем месте и наблюдал. Никаких фраз не последовало. Я опустила голову, проклиная мозги за то, что отправили мне сон с нашим сексом. Стыд накрыл с головой, а потом почувствовала озноб во всем теле. Губы затряслись, как и пальцы. Холод проникал под одеяло. Кровать прогнулась под его весом. В почти пьяном состоянии увидела, как он упёрся коленями и наклонился. Резко подняла голову, и мы встретились взглядами. Игорь прижал ладонь ко лбу. Наши лица в миллиметре друг от друга. Я видела узоры в его серости, маленькие темные крапинки и линии. Мне это напомнило трещины в горах среди каменистой почвы.
— У тебя жар, — выдохнул он, не прерывая зрительного контакта.
— Угу.
— Ты помнишь, что произошло? — его брови сдвинулись к переносице.
Я напрягла память. Было испытание, когда мы прыгали, а потом полнейший провал. Остальное словно заблокировано. Темнота и ничего более. От напряжения, голова заболела сильнее, настолько, что меня будто стянуло тисками по вискам.
— Нет...
— Ясно. Так и думал. Тебе нужно принять лекарство.
— Хорошо, — слабо прошептала, заваливаясь вперёд.
Игорь поймал в свои объятия. Расплылась в вялой улыбке, так как он был горячим. Его руки сомкнулись на спине в кольцо, затем он аккуратно перевернулся и упёрся спиной в стену, а меня положил на свою грудь. Освободив одну руку, накрыл одеялом сверху и вновь обнял.
— Зачем ты тут?
— А где мне надо быть?
Он задавал логичный вопрос, а мой мозг решил поглумиться и открыл в памяти кусочек переписки с Соней и его посты. Я лежала с закрытыми глазами, боясь пошевелиться или вообще дышать рядом с ним.
— Со своей девушкой, по которой ты скучаешь.
В ответ получила молчание. Наверно, задела неприятную тему для разговора и мысленно вырвала себе язык за любопытство. Мне нет дела, кто у него. А ему нет дела до меня. Тогда почему Фролов сейчас находится со мной, а не сидит в своей комнате и не разговаривает с ней по телефону?
— С чего ты взяла, что у меня кто-то есть? — он запустил пальцы мне в волосы и начал перебирать по одной прядке.
Жар поднимался дальше. Мозг совершенно не соображал и мне ничего не оставалось, как вывалить все эмоции наружу. Пусть считает меня психованной, ненормальной, сумасшедшей или неадекватной. Я устала бороться за то, чего нет и никогда не будет. И зачем согласилась на этот долбанный спор? Тогда он сказал, что если проиграю, то буду принадлежать ему. Для чего? Может, он хотел, чтобы я стала его собачкой в Институте? Или той, на ком он мог бы отрываться за все плохое, что происходит в его жизни? Почувствовала себя полнейшей дурой, потому что ничего не уточняла. Моя судьба предрешена. Я сама дала ему волю владеть собой и даже не попыталась защититься. Где были мозги, когда на адреналине после выпитого, согласилась? Судьба забавная штука. Как-то говорила Марку, что она садистка, таково мнение и осталось.
— С ней ты хочешь станцевать на рассвете, и чтобы она лежала рядом вместо прочитанной книги, — промямлила заплетающимся языком и небрежно стукнула кулаком ему по руке. — Забавно, что ты предложил игру, когда у самого есть девушка, Фролов. Не думала, что ты бабник даже в отношениях. Иди позвони ей. Она, наверняка, ждёт. Волнуется, переживает, а ты тут со мной. Играть с чувствами других — не хорошо. Жаль бедняжку. Знаешь...
Из последних сил подняла голову и глянула на его изумленное лицо. Конечно, он удивился, ведь я раскрыла тайну, которую он так тщательно скрывал. И мне пришлось открыть карты. Следила же за ним втихушку, как маньячка. Пусть ещё больше возненавидит. Пусть оставит в покое, итак, разбитое сердце. Оставит попытки в прошлом. Там, в участке, когда его обвинили в содеянном.
— Ты победил, Фролов. Ага. Только игра с твоей стороны нечестная. Ты не уточнил, что находишься в отношениях, чтобы я могла бороться за свободу. Для чего тебе это? Поглумиться? У тебя отлично получилось. Объявляю белый флаг.
Я замолчала. Мне больше нечего было сказать. А смысл? Как же мне не хватает Вишневской и ее поддержки в трудную минуту. Она бы не дала этому случиться. Наивная дура. Он тысячу раз говорил мне напрямую, что я не подхожу ему. И слова сами вырвались на волю:
— Игорь, сделай ее счастливой. Ту, кому ты посвятил свою татуировку вот здесь, — еле ткнула пальцем ему под сердцем. — Разбитое женское сердце — самое ужасное чувство на планете. В этот момент ты не живёшь, а существуешь, как зомби. Не ешь, не пьешь, и ничего не имеет смысла. Дни пролетают, будто время сломано и движется так быстро, что не успеваешь зачеркивать дни в календаре. Я видела это собственными глазами, как и ты. Помнишь состояние Сони? Именно так себя чувствует та, кому сердце разорвали в клочья. Не поступай, как тогда Громов. Ты рассказывал, что тебе нравятся девушки, как я поняла, не распущенные. И если ты, действительно, в нее влюблен, то говори ей об этом лишний раз. Пусть она чувствует себя живой. Настоящей...
— Ты за мной следила, значит? — единственное, что он спросил на мою глубокую философскую речь.
— Это важно? — из уголка глаза потекла выступившая слеза.
— Скажи мне.
— Это произошло случайно, — оправдалась я и медленно отстранилась от него на дряблых руках.
— Глупый, лягушонок. Когда-нибудь ты всё поймёшь. А теперь ложись спать, но прежде, выпей таблетку.
— Ты черствый сухарь, Фролов. Я тут пытаюсь тебе сохранить отношения, а в итоге получаю пинок под зад.
Фыркнула, переползла кое-как на свободное место и зарылась в одеяло с головой. Он не должен видеть меня слабой и ранимой. Никто не должен. Игорь сорвал одеяло вниз и перевернув на спину, навис, как было во сне.
— Я приехал сюда не просто так, — прошептал на ухо. — Запомни, Покровская, наш спор ещё в силе. Тебе придется победить, чтобы отвязаться от меня. Так что, чем раньше встанешь на ноги, тем лучше для тебя же. А теперь будь послушной девочкой и выпей гребанную таблетку, понятно?
— Как скажите, мистер сухарь. Но делать свои ходы, я больше не буду, — отвернулась и протянула руку для лекарства.
Фролов вытянул руку и схватив блистер, выдавил одной рукой таблетку и вложил ее в ладонь. Потом схватил ещё одну бутылку и открыв крышку двумя пальцами, пронес ее перед моим лицом. Я заглотила горькую капсулу и приняла воду. Отпив, упала опять на подушку. Посмотрела на него ненавистным взглядом.
— Доволен, долбанная мамочка? — глухо съязвила.
— Что ты мне сказала до этого? Не будешь делать ходы, да? — на губах взыграла игривая улыбка. — Тогда я сделаю свой ход.
Он наклонился и поцеловал меня в губы. Я таращилась во все глаза, а затем Игорь оттолкнулся и встал с кровати. Мой мозг взорвался. Он точно бабник, раз может с лёгкостью флиртовать и целоваться с другой девушкой, когда она у него уже есть.
— Борись, Покровская, если хочешь покоя, а если нет, то отдайся мне полностью.
С этими словами, он вышел из комнаты, схватив толстовку со спинки стула. Я осталась одна в полнейшем оцепенении.
— И что это на хрен было?! — пробормотала себе под нос, перед тем как провалиться в небытие.
***
Два дня лихорадки и беспокойного сна. Меня кошмарило каждую секунду. Агония распространялась по всему телу и в полу бреду шептала его имя, как заколдованная принцесса, ждущего своего принца. Ощущала на лбу ледяную тряпку и уколы. Меня кормили с ложки, а эхом чудились голоса, которые твердили про больницу. Я мотала головой по подушке, умоляя не отвозить меня к врачам. Ранним утром, разлепив глаза, села в кровати и посмотрела по сторонам. Футболка липкая от пота, волосы мокрые со стороны шеи. Дверь в комнату отворилась и на пороге стояла Рыжова с подносом в руках. Она его чуть не уронила и быстро поставив на ближайший стул, крикнула в коридор:
— Она пришла в себя! Господи, Вика! — Лиза подлетела ко мне со всех ног и разрыдавшись, схватила за руки. — Ты нас так напугала!
Послышалась беготня по лестнице и крики ребят. Ворвавшись, они уставились на меня во все глаза. Марк ловко прошел вперёд и присел на корточки рядом.
— Как ты?
— Голова раскалывается. А ещё желудок сводит, — прохрипела, но улыбнулась. — Вы чего?
— Мы думали вызывать тебе скорую и отправлять в больницу, — шмыгала носом Рыжова, вытирая ладонями слезы.
— Простите. Я не хотела вас напугать, — устало свесила голову. — Я как-то очухивалась, но совершенно не помню кто здесь был.
Игнатов поджал губы в тонкую линию и сверкнул недовольно глазами. Рыжова переглянулась с остальными. Судя по их взгляду и опущенным головам, произошло что-то странное.
— Ты совсем не помнишь?
— Нет, — покачала головой и непонимающе оглядела каждого, — а в чем дело?
До меня донёсся запах цветов и сигаретного дыма. Отведя взгляд, осмотрела комнату ещё раз. На письменном столе стояла ваза с букетом рыже-красных цветов. В голове зазвенело. Повернув голову направо, увидела приоткрытую дверь балкона, но на столике стояла пепельница с только что потухшей сигаретой.
— Ребят, оставьте нас, ладно? — Рыжова встала с кровати и жестом показала всем выйти, затем подошла к Марку и сжав плечо, кивнула головой на выход.
Остальные пожелали мне скорейшего выздоровления и послушно удалились. Я будто под гипнозом смотрела на цветы.
— Расскажи мне все.
Она присела обратно и сложила руки на коленях.
— За тобой смотрел Фролов все это время. Он никого не пускал к тебе. Запретил посещать. Единственные, кому он позволил зайти, это Савицкой и врачам. Всю еду, готовил он под присмотром шеф-повара, ездил в аптеку за нужными лекарствами, ухаживал за тобой и следил за состоянием.
— Какого?
Не веря своим ушам, сглотнула от ее слов. Отодвинув одеяло, взглянула во что была переодета и ахнула. Пижама с лягушками, которую он видел всего раз. Но ее не было у меня с собой. Откуда?
— Он уезжал?
Лиза кивнула и продолжила:
— Да. Он разрешил мне присмотреть за тобой, пока его не будет. Сказал, что срочно нужно отъехать и привез сумку с вещами. Я тебя переодела, потому что он попросил. Марк с ума сходил. Они пару раз выясняли отношения, так как Фролов вел себя, будто твой парень.
Он ездил домой. Но как ему удалось отпроситься? Стоп. Как он мог так быстро забрать вещи, если нужно лететь самолётом.
— Подожди, — протёрла лицо ладонями. — Но ему пришлось бы лететь самолётом и даже если бы был утренний рейс, то к вечеру все равно бы не вернулся, только на следующий день...
— Он позвонил какому-то Громову, — объясняла она, смотря на свои руки. — Я случайно подслушала разговор. Попросил доставить несколько вещей и тот согласился. По диалогу, мне показалось, что его друг вернулся домой. Игорь всегда был на связи и все контролировал. Просил ещё какие-то лекарства.
— Вот как... — я изумлённо слушала все, что она говорит и кусала губу.
Значит он виделся с ребятами. Интересно как они там. И тут до меня дошли ее ранние слова.
— Когда ты очнулась, он выходил из комнаты и попросил тебя не трогать. Говорил, что зайдет завтра утром.
— А что произошло между ним и Марком? — нахмурилась.
— Они как раз из-за этого повздорили. На следующее утро, они столкнулись здесь. Марк лежал рядом с тобой. Запасные одеяла не помогали и когда Фролов увидел вас двоих, то разозлился. Они вышли на улицу и на повышенных тонах ругались. Началась драка. Игнатов кричал ему, что ты не его собственность, а он рычал ему в ответ, чтобы тот держался подальше от тебя.
— Что за хрень творится, — я не на шутку разозлилась. — Так, сейчас мы спускаемся, я перекусываю и иду к нему. Совсем спятил. Я ему не игрушка.
— Ты ещё слаба, Вик. Вдруг хуже станет, — испуганно пролепетала Лиза, попытавшись остановить, когда я опустила ноги на пол.
— Так не может продолжаться. Мы не пара, чтобы он угрожал моим друзьям в команде. Ему никто не давал на это права и согласия.
Подойдя к шкафу, достала вещи, чтобы переодеться и заметила фотографию. На ней мы все вчетвером сидим в кафе и поедаем пиццу после футбольного матча. Перевернув ее, прочитала надпись "Семья — те, кто рядом". На глаза навернулись слезы. Фролов точно побывал дома. Это стало понятно по привезенному снимку. Он висел у меня в гостиной на стене.
— Значит вы не встречаетесь? — склонив голову, она в упор смотрела на меня.
— Нет, — твердо ответила ей и достав футболку с джинсами, кинула их на кровать. — А что?
— Просто...
— Говори.
Я повернулась к ней и скрестила руки на груди. Сердце колотилось. В глубине души догадывалась об ответе. Но всё-таки надеялась, что он не смог этого сделать, подумав обо мне.
— Он уверил всех, что вы вместе.
Прикрыв глаза, медленно вдохнула и выдохнула. У меня прорастал гнев. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки и опустились вниз. Так и думала. В памяти возникла картина, где я лежала у него на груди, а потом его слова врезались нещадным ударом "Тогда я сделаю свой ход". Вот, чертов ублюдок. Он знал, что я буду не в состоянии сейчас отрицать и сделал все, чтобы ему было выгодно. Сжав зубы, тряслась от злости. Пройдя к кровати, начала молча собираться, бубня себе под нос ругательства в его сторону. Фролов воспользовался моей слабостью. Пусть, и ухаживал, как рассказывала Рыжова и привез дорогие мне вещи, но это не отменяет подлого поступка. Держись, гребанный сухарь, я покажу тебе на что способна. Переодевшись, махнула ей рукой и вышла из комнаты. Внизу шумно, видимо, ребята что-то активно обсуждали. Спускаясь по лестнице, поймала на себе несколько взглядов. Ощутила затылком, как Лиза показала им жестом в виде проведенного пальца по шее и скрещенные руки, они выпучили глаза, а я уже целенаправленно двигалась на выход. Резко распахнув дверь, наткнулась на мужскую грудь в черной футболке. Подняв взгляд, уставилась на только что пришедшего Фролова.
— Ты то мне как раз и нужен.
А после последовал удар с кулака в челюсть. Как тогда на вечеринке. Он не двинулся с места. Игорь медленно повернул голову и сверкнул глазами. Я понимала, что вызвала в нем агрессию.
— И как это понимать?
— А то, что ты сукин сын, Фролов. Как ты посмел всем сказать, что мы встречаемся?
Его губ коснулась ухмылка. Он вытер пальцем уголок и склонившись наравне с лицом, тихо и отчётливо произнес:
— Я спас твою задницу, Покровская. Но я рад, что тебе стало легче. И да, кстати, — придвинулся к уху, а сам смотрел за спину, — в следующий раз меня не будет рядом.
Он распрямился и молча развернувшись, спустился по лестнице. Я стояла на пороге и ничего не понимала. Оставалось лишь смотреть на то, как он идёт к выходу из комплекса, а через минуту послышался рев мотора.
— Знатно ты его, — усмехнулся Марк, прислонившись к дверному проёму со скрещенными руками на груди.
— Я ненавижу тех, кто решает за меня, Игнатов. Если что-то подобное повторится, то сдерживать себя не буду, — прошипела сквозь зубы и кинула на него ненавистный взгляд, а затем удалилась обратно в дом.
Но из головы не выходили его слова. Он спас меня, но только каким образом и в чем? Стоит ли узнавать у него или теперь мы враги на передовой?