Забираясь в сани, я оступилась, и только помощь Намджуна не дала мне рухнуть в снег.
— Леди Лалиса? — Юнги обернулся к нам. — Что с вами?
— Последние сутки меня терзает беспричинный страх, — призналась я. — А теперь прорыв измов и смерть Хранителя Запада... И дети на Детском Балу.
Юнги мягко рассмеялся:
— Отродясь измов не было там. И нор их поганых там нет, все проверяется.
— Мне это уже сказали, — я мягко улыбнулась и села в сани, — но от слов легче не становится.
Юнги пошевелил усами, хмыкнул, а после предложил:
— Так давайте посмотрим?
— Туда целую ночь нестись! — ахнула нонна Момо.
— Если на крыльях — то нет, — Юнги размял плечи, — в лапу я вас взять не рискну: Чонгук мне этого не простит. Но вот сани, да вместе с духовными наставниками, — это допустимо. На грани приличий, но допустимо.
— А портал открыть? — нахмурилась я.
— Пресветлая с вами, леди Лалиса, — обиделся Юнги, — неужели я похож на Хранителя? Я и себя-то туда протащить не смогу, не то что вас всех. Вы уж нас, драконов, по Хранителям не ровняйте! Стали бы мы тащиться от вашего города до храмов на санях, если бы могли открыть личный портал и всех перевести так?
Кивнув, я тихо извинилась:
— Простите, я почему-то не думала о том, что Чонгук сильней. Он настолько легко пользуется силой, что я... Я даже не задумывалась о его потенциале.
— Не страшно, на самом деле это даже приятно. — Усы дракона дружелюбно встопорщились. — Ну что, летим? За часок доберемся, передохнем и обратно.
— Летим, — решительно кивнула я, — посмотрим и назад!
Юнги выскользнул из саней и попросил Намджуна помочь. В четыре руки они оплели сани крупноячеистой сетью, а после возвели наверху что-то вроде ручки от корзинки. Очень большой корзинки.
— Как видите, — прогудел Юнги, — эти сани пригодны и к воздушным путешествиям. Вас одну я бы нести не осмелился — это прямое оскорбление и вам, и Чонгуку. А вот с уважаемыми духовными наставниками — это помощь.
Намджун проскользнул внутрь саней и, закрыв лаз, попросил нас пристегнуть ремни. Что интересно, ни он, ни нонна Момо не ругались из-за моего недоверия.
— Почему вы так спокойны? Мои страхи...
— Твои страхи важны, девочка моя. Тем более что в их основе лежит любовь к маленькой дракошке, — мягко проговорила нонна. — Да и скажи мне, неужели ты считаешь, что кто-то из нас планировал спать этой ночью? Такого прорыва, на смерти Хранителя, не было очень давно.
— Приготовьтесь, сейчас будет рывок, — предупредил Намджун. — Берегите зубы!
— Что...
Клац!
Юнги рванул нас вверх так, что моя нижняя челюсть со страшным стуком ударилась о верхнюю.
«Точно не Хранитель», — напомнила я себе, пока нас швыряло в небе из стороны в сторону.
— Надо же, — нонна Момо явно наслаждалась полетом, — никогда бы не подумала, что Юнги так силен. Сказочно ровный полет.
Мне же хотелось закрыть глаза и заскулить: даже когда мы с дракошкой летели сквозь ночь и снег, нас все равно не так швыряло!
«Будь благодарной, Лалиса Пранприя Манобан, — приказала я сама себе. — Просто представь, насколько тяжело Юнги тащить нас всех на себе!».
Тем более что дракон был не слишком крупным. Если сравнивать с Чонгуком, конечно. А с Чонгуком сравнивать нельзя, но...
«Но мне-то больше не с кем».
— У меня есть орешки, кто-нибудь хочет? — Намджун достал из кармана кулек.
— Н-нет, спасибо, — отказалась я и прикрыла глаза.
«Интересно, если предложить обратный путь проделать на санях, Юнги расстроится? — промелькнуло у меня в голове. — Или, наоборот, обрадуется? Все же ему явно тяжело лететь».
Но со временем я приноровилась и даже приняла от Намджуна горсть орешков. Признаться, есть захотелось неимоверно.
— Еще минут пять, и снижаемся, — сказала нонна Момо. — Когда-то давно я помогала украшать Ледяной Замок, так что окружающие его скалы узнаю... Что это там так ярко светится? В этом году придумали что-то новое?
Намджун извернулся и попытался было рассмотреть то, о чем говорила нонна, вот только в этот момент нас сильно дернуло в сторону.
— Что за...
Сверху на нонну Момо пролилось что-то темное, тягучее и как будто немного дымящееся.
«Хвост сильно дальше», — пронеслась у меня в голове глупая мысль.
А через мгновение нонна закричала: она разожгла магический огонек, и стало видно, что на нее пролилась кровь.
Очень много крови — тяжелые капли забарабанили по саням, по мне и Намджуну и вновь по нонне Момо.
— Юнги! Юнги, что с вами? Что случилось?
Нас мотало из стороны в сторону, мы стремительно теряли высоту, но дракон продолжал удерживать нас в лапах.
— Бросай! — крикнула нона. — Бросай сани и спасай крылья, я удержу нас!
Подняв глаза, я смотрела на лапы, что конвульсивно сжались на «ручке» оплетки саней.
— Ну же, разжимай, — прошептала я. — Юнги, я приказываю вам отпустить сани! Немедленно!
Лапы дрогнули. И я, понимая, что дракон все-таки слышит нас, добавила в голос металла:
— Здесь трое магов, господин Юнги. Трое. Мы левитируем себя вниз, поэтому... Разожмите лапы, господин Юнги. Сейчас же.
И он подчинился. Разжал лапы, сложил крылья и камнем рухнул вниз, в темноту. Нонна Момо же в ту же секунду создала купол из силовых линий, и мы, покачиваясь, начали опускаться вниз.
— Как семечко одуванчика, — умилился Намджун.
— Чему ты радуешься, ребенок? — устало спросила нонна. — Кто-то напал на дракона.
— И этот «кто-то» явно внизу.
Бум-м!
— Плохо упал, — цокнула нонна Момо, — не поддержал себя левитацией.
— Ничего, мы же сможем его вылечить, верно? В нас троих столько крови, что...
— Двоих, — поспешно сказала нонна Момо, — не стоит портить Юнги карьеру. Умом лорд Чон все поймет, но сердцем... Сердцем будет неспокоен. Если возникнет угроза жизни, то да, мы отворим и вашу кровь, но все же постараемся обойтись.
— Посмотрите, — севшим голосом произнес Намджун, — посмотрите на Ледяной Замок...
В этот раз нам с нонной пришлось изворачиваться.
— Мать Пресветлая! Он расколот!
Сотканный из чар и льда замок был уничтожен практически полностью. Острые башенки, что цепляли проплывающие тучи, были разбиты. От крепостной стены остался огрызок, по которому носились вихри из остатков защитной магии.
— Джи. Джи!
— Куда, дурная!
Но я, не слушая, проскользнула сквозь крупные ячейки и, подхватив себя левитацией, направилась к замку.
— Спасите Юнги и приведите помощь! — крикнула я и направила себя к замку.
Левитация совершенно не мой конек. Абсолютно не мой. Но я вызвала в себе воспоминания о совместном полете с Джи, с моей дракошкой. Я погрузила себя в подобие транса и так, пережигая в себе просто прорву магии, долетела до разбитых ворот Ледяного Замка.
И первое, что мне бросилось в глаза, — это следы на снегу. Необычные, слишком крупные трехпалые следы.
Неужели...
Неужели сейчас я познакомлюсь с измами?!
«Дети крылаты, старшие должны были перевоплотиться и, взяв младших, унести их в безопасное место», — так я пыталась себя успокоить, но... Это дети. Испуганные дети.
— Джи! — крикнула я, проходя на замковый двор.
Тишина и голубые всполохи силы, что все так же гуляет по разбитым стенам.
— Джи, — позвала я вновь, уже понимая, что звать некого: дети, очевидно, под завалами.
«Не смей!» — рявкнула я мысленно сама на себя.
— Не смей хоронить ее раньше срока, — прошипела я вслух и двинулась вглубь некогда изящного замка.
Пляшущая по осколкам сила внезапно потянулась ко мне и... Это же моя сила! Прорва моей силы!
Среди осколков обнаружился тот самый накопитель, целый и невредимый.
Подняв его и повесив на шею, я вновь призвала это волшебное ощущение полета. И, направив всю свою волю на груду обломков, приказала им медленно, по одному взлететь.
Обломки я осторожно раскладывала вокруг, чтобы, не приведи Матерь Пресветлая, не зашибить никого из детей.
Вот только драконят не было. С одной стороны, меня это радовало: боюсь, что я не смогла бы сохранить присутствие духа, если бы... Если бы... Если бы нашла кого-нибудь из дракошек неживым.
«Джи... Нет, успокойся, они, возможно, укрылись в подвалах. Есть в ледяном замке подвалы?! — я успокоила саму себя. — Или они были на стенах?»
Я растерянно огляделась: обломков и осколков было много. Сам Ледяной Замок был довольно большим. Не таким, конечно, как обычные замки, он все же был создан для детского праздника. Но все равно работы было много.
«Силы у тебя тоже много», — цыкнула я сама на себя.
И, подняв очередную ледяную пластину, с некоторым отупением уставилась на глубокий ледяной тоннель. Явно глубокий: отблески силы показывали, что он ныряет куда-то вниз и продолжается, продолжается...
«Какой странный вход в подвал», — пронеслась в моей голове нелепая мысль, и в этот момент из тоннеля показалась слепая голова огромного червя!
Изм?! Измененный?!
Щит с ледяными шипами соткался будто сам собой. Я за долю секунды забила тварь обратно в нору и следом одним движением завалила пролом обломками ледяного дворца.
— Так, без паники, — проговорила я, левитируя себя на самую высокую часть бывшей крепостной стены. — Без паники. Под обломками драконят нет — это хорошо. Под обломками есть измы — это плохо.
Стиснув кулаки, я на мгновение зажмурилась, а после, прикусив губу, огляделась.
Темная ледяная пустыня, окруженная скалами. Где-то там, среди снегов, лежит раненый Юнги, рядом с которым, я надеюсь, уже находятся мои духовные наставники.
И тут меня как ошпарило: раненый Юнги! Тоннель измов был под завалами, но, получается, не один?! Получается, где-то здесь такая тварь, что может сбить летящего в небе дракона!
Вдох-выдох, спокойно, спокойно.
Подавив желание закричать, я вдруг поняла, что ночь играет мне на руку.
Вскинув ладони вверх, я прямо по чернильно-черному небу написала:
«Джи, мама здесь».
Поднимая огромные буквы все выше и выше, я надеялась, что малышка увидит. Увидит и сможет дать о себе знать.
В конце концов, боец из меня так себе, но щит... Щит я смогу продержать до самого рассвета!
Взгляд сам собой прикипел к тому плато, на котором мы с Чонгуком и дракошкой пили горячий шоколад. Это было совсем недавно, а ощущение — будто прошла вечность!
И... Что это?!
Над плато появились дрожащие блеклые буквы:
«Она здесь. Измы здесь. Держимся».
Я нашла детей. Это хорошо.
— Лалиса!
Из темноты вынырнули сани, которые вел бледный, заваливающийся на бок Юнги!
— Нам туда! Дети на плато, их атакуют измененные. — Я вытянула руку, указывая на гаснущие буквы.
И, чтобы поддержать драконят, отправила в небо короткую фразу:
«Мы идем».
Запрыгнув в сани, я наскоро пересказала свои опасения по поводу изма, что ранил Юнги.
— Это ёж, — кивнул дракон, — я не успел поставить щит, но зато успел его убить. Точнее, развоплотить.
— Ёж?! — пискнула я и сама смутилась от того, каким смешным получился мой вскрик.
— Измененный, — вздохнула нонна Момо. — Увеличившийся в размерах и научившийся стрелять своими иглами.
— Чонгук уже знает о произошедшем? — Я обеспокоенно посмотрела на Юнги, который опасно накренился в сторону. — Нон Намджун, не могли бы вы помочь нашему...
— Я в полном порядке, — грозно произнес усатый дракон и резко выпрямился, — нонна Момо залила меня своей кровью по самую маковку! Беда лишь в том, что отравление так просто не проходит. Держитесь, сейчас будем подниматься!
— Юнги постоянно пытается связаться с лордом Чоном и Тэхёном, — тихо проговорила моя духовная наставница, — но беда в том, что сейчас им не до этого. Уверена, что они видят искры от сгорающих вестей, но...
— Если они закроют прорыв, то измы сдохнут? — с надеждой спросила я.
— Ослабнут, — вздохнула нонна Момо, — и сдохнут, как без того. Только времени пройдет прилично.
Она замолчала, а я поняла невысказанное: без помощи Хранителя нам не уцелеть.
«Ничего, в накопителе прорва силы, а на моих щитах достаточно шипов!» — решила я.
— Готовьте щиты, — бросил Юнги. — Измы впереди и справа.
Щедро зачерпнув силу из накопителя, я создала вокруг нас свой лучший щит — ледяных шипов на нем было столько, что даже Юнги уважительно присвистнул:
— Я такое раньше только у северян видел. Северных драконов, я имею в виду.
Но через мгновение нам стало не до смеха: измы заметили нас.
— Я не дракон, но тоже кое-что могу, — хмыкнул Намджун, и в его руках расцвела полупрозрачная сфера.
Встав и уперевшись коленом в сиденье, я расширенными глазами наблюдала за тем, как одна из огромных плоских змей бросается на мой щит. Бросается и оплетает его, сдавливает, пытается продавить.
— Девонька, щит с санями соприкасается?
— Нет.
— Хорошо.
Нонна Момо вскинула руку и пустила сквозь мой щит волну настолько убийственной силы, что у меня свело зубы:
— Забыла уточнить, что щит соприкасается со мной.
— Эта волшба живым не страшна, — успокоила меня нонна.
А дальше... Дальше все слилось в какую-то ужасную рутину. Я держала щит, Юнги вел сани и коротко командовал:
— Справа. Слева.
Намджун и нонна Момо уничтожали тварей, но...
— Нам не справиться одним, — выдохнула я.
— Мы почти пробились к детям. Посмотри, кто-то создал замок. Он-то и спас драконят.
Замок? Замок... Тот самый, в который Чонгук вложил слишком много сил. Тот самый, который он создал для Джи. Чтобы спокойно поговорить и...
«Что, если родовые артефакты смогут его привлечь сюда?» Я положила пальцы на запястье. «Что, если он придет раньше, чем они закроют провал?»
Последний рывок, и сани влетают на пустое пространство перед ледяным замком.
Я, не дожидаясь ничьих советов, развеиваю старый щит и создаю новый — захватываю им почти все плато. И на него, к сожалению, уходит почти вся сила.
Выпрыгнув из саней, я закричала:
— Джи!
— Мама!
Сверху, с одной из башен, пикирует моя крошка-дракошка и, превратившись на лету в девочку, падает мне в руки. А я падаю в снег, потому что ноги меня держать перестали.
— Дракошка моя, как ты?
— Мне было не страшно, — шепотом сообщила малышка, — я знала, что ты придешь. Папа закрывает прорыв, а ты придешь и спасешь меня. А потом придет папа и спасет нас обеих. Этих дураков я тоже решила спасти.
— Ты такая молодец. — Я прижала к себе девочку.
— Ты правда решила быть моей мамой? — тихо-тихо спросила дракошка. — Я буду хорошей, честно-честно. Послушной. Настоящей леди.
— Будь мне настоящей дочкой, — шепнула я. — Хорошие дети бывают и шумными, и непослушными. Главное — это что мы все любим друг друга.
И, так и оставаясь в снегу, я коснулась одной рукой запястья другой и изо всех сил позвала Чонгука. Я вложила в этот зов не только остатки своих сил, но и зачерпнула из неприкосновенного запаса каждого мага — из жизненных сил. Такой зов украдет у меня не меньше года жизни, но... Если помощь не придет, то количество жизненных сил будет уже не принципиально.
— Спокойно, спокойно. Щит держится, — ровный, уверенный голос нонны Момо заставил меня шевелиться. — Оставайтесь во второй форме, иначе замерзнете. Почему не улетели?
— Ежи. — Один из драконов превратился в высокого вихрастого мальчишку. — Трое встали на крыло, и их размолотило иглами. Двоих удалось спасти, третий... Третий где-то в снегах.
Выбравшись из снега и подняв на руки Джи, которая так и не превратилась обратно в дракона, я подошла к нонне.
— Щит выстоит до рассвета. Я отправила зов Чонгуку, надеюсь, родовые артефакты смогут привлечь его внимание.
«И надеюсь, он достаточно хорошо меня знает, чтобы понять: просто так я бы не стала его отвлекать», — эту мысль я оставила при себе.
— А вы... Вы правда взяли на себя ответственность за будущее Джису? — не сдержал любопытства вихрастый подросток.
На что я спокойно ответила:
— Разве в этом есть сомнения? Я здесь, чтобы первой встретить опасность. Ни одна тварь не подойдет к моей дочери, пока я жива.
— Я так долго тебя ждала, — шепнула девочка и крепче обняла меня за шею, — так долго.
— Прости, что немного задержалась. — Я погладила ее по спутанным локонам. — Твоя прическа опять испорчена. Пойдем в сани, я переплету тебе косу.
— Вы считаете, сейчас есть для этого время?! — истерично спросил мальчишка.
На что я спокойно ответила:
— А что еще делать? Господин Юнги пострадал от ежа, в крови гуляет отрава. Нонна Момо и нон Намджун не смогут перебить это дикое количество измов.
— Тем более что их становится только больше. — Намджун скривился. — очевидно, что Врата либо не закрыты, либо только-только закрыты, то есть к нам идут те, кто успел прорваться.
Я переплела Джи косу и отправила девочку наверх, на башни. Никто из нас не решился внести изменения в плетения Чонгука: не хватало все испортить.
Рассвет близился, измы... Кажется, они перестали прибывать. Или они перестали помещаться на плато, что тоже может быть.
— Когда щит падет, — хмуро проговорила я, — дети должны улететь. Каждый крылатый возьмет бескрылого и полетит к малому храму. А мы... Мы сделаем все, чтобы измам было не до детей.
— Вы восстановили силу? — осторожно спросил Юнги.
— Да. Не в полном объеме, но в этом отношении я вынослива.
Перевоплотившись, Юнги поднялся к детям и объяснил им нашу идею. Плато, на наше счастье, резко обрывалось именно в сторону малого храма. Таким образом, если нам удастся отвлечь внимание измов, уже через пару минут дети будут в безопасности.
— Мама, нет! Я останусь с тобой! Дети могут быть непослушными!
Она слетела ко мне, подбежала, обхватила за талию и заплакала.
А я, обняв ее крепко-крепко, соврала:
— Если мы будем одни, то сможем выжить. Нам не придется отвлекаться на вашу защиту.
— Правда?
— Правда-правда, клянусь своей косой. — Я поцеловала малышку в лоб. — Иди. Юнги объяснил вам, как лететь?
— Да. — Джи сморгнула слезы. — Ты только не умирай, ладно?
— Ни за что, — я с трудом улыбнулась, — мы только-только собрались быть счастливыми.
Проследив за крылатой фигуркой, что истаяла в темноте, я перевела взгляд на нонну Момо.
— Щит можно снять самим. Я перестрою его так, чтобы открыть пролом для измов и одновременно для детей. Выверну верхние шипы внутрь и скрою отлет драконят.
— Уверена? — сощурилась нонна.
— Абсолютно.
— Тогда смотри, мы назвали это ядием — ядовитая молния, что поражает только измов. Вернее, измов и артефакты с механикой. Я поэтому и спрашивала тогда, не соприкасается ли твой щит с санями.
Первым делом мы пустили волну ядия по моему щиту. Но из-за его размера эффект получился не слишком ярким: молнии не хватило и на половину тварей.
— Мы встанем впереди, — коротко произнес Юнги и хлопнул Намджуна по плечу, — если у молодого нона нет возражений.
— Никаких, — пожал плечами Намджун. — Жаль только, что прыгунок потерялся где-то. Не выживет.
— Тут бы он точно не выжил, — утешил его Юнги, а после вскинул голову вверх и гортанно зарычал.
— Изначальный драконий язык, — объяснила мне нонна Момо. — Что-то вроде: «Готовьтесь к отлету».
Вдох-выдох, и я, размяв руки, начала перекраивать щит. И одновременно вытягивать из него силу — пусть возвращается ко мне, а не уходит в пустоту.
Первым делом открыла окно для драконят. И с секундной разницей вывернула шипы внутрь щита и изобразила огромную трещину со стороны измов.
Трещину, которую измы расширили без моей помощи. В щит трижды подряд ударили иглы — толстенные, черные, маслянисто блестящие.
— Вот и славно, — хрипло выдохнул Юнги, — они их не заметили.
В руках усатого дракона появились огненные хлысты, которые испепеляли измов с одного удара. Намджун разжег в руках те же самые прозрачные сферы, они заставляли тварей таять.
А мы... Мы с нонной принимали тех, кого упускали мужчины. Едва успевая дышать, мы сбрасывали с рук ядовитые молнии и пытались вытянуть хоть немного силы из окружающего пространства.
Небо посветлело. Первый рассветный луч зажег его яркими красками, но мне было совершенно не до снятия перчатки. Момент, которого я так ждала, настал, но... Интрига принадлежности стала мне абсолютно безразлична.
— Не жалеешь? — спросила вдруг нонна Момо. — Ты могла бы сейчас быть в безопасности. Пить горячий шоколад и ждать рассвета.
— Ни о чем не жалею. — Я засветила в руках очередную ядовитую молнию. — Главное, чтобы не пожалели вы.
Юнги и Намджун, что стояли впереди, в самом разломе моего щита, синхронно выкрикнули:
— Не о чем жалеть!
И, будто подтверждая свои слова, Юнги ловко выщелкнул одну из тварюшек, а Намджун растворил вторую.
Но долго так продолжаться не могло. Беда пришла снизу: одна из мелких тварей провертела нору и, выскользнув у ног нона, пробила собой его колено. Риф упал, и в ту же секунду вертлявый изм оплел его собой. Ядовитой молнией нонна Момо убила тварь, но Намджун уже не поднялся.
Вторым рухнул Юнги, его атаковали сразу трое низких бронированных измов.
— Если нас собираются спасать, то сейчас — самый идеальный момент, — хмыкнула нонна Момо.
Щедро зачерпнув своей жизненной силы, я превратила ее в магию и создала щит над телами Юнги и Намджуна. Кое-как переформировала остатки основной защиты и ими, как тараном, ударила по измам. Большую часть удалось смести с плато, но несколько задержались. Это были...
— Драконы?! — ахнули мы с нонной в унисон.
Это были они. Один огромный, равный по размерам Чонгука. И еще один поменьше, поизящней. Драконица?
— Я больше скажу, — охрипшим голосом проговорила нонна Момо, — это Хранитель Запада!
Драконы взревели и, опустив морды, выдохнули черное пламя. Пламя, что не растапливало снег, но пожирало тела других измов. Пламя, что, обогнув защищенных щитом Юнги и Намджуна, рвануло к нам.
Проклиная себя за страх, я зажмурилась. А после и вовсе закрыла лицо руками. Пусть так, пусть так. Никто и никогда не узнает, насколько слабой и бесполезной я чувствовала себя в момент смерти. И мне, видит Мать Пресветлая, было совершенно неинтересно, как именно это произойдет.
Вот только мертвое пламя лишь дохнуло теплом и отступило.
"Они решили сожрать нас?" — мелькнула мысль, и я открыла глаза.
Вокруг нас бушевало голубовато-синее пламя! А над нами... Над нами парил огромный, до боли в сердце знакомый дракон, что заливал своим огнем все вокруг!
Обернувшись к нонне, я увидела, что ей еще хуже, чем было мне. Она стояла, вытянувшись в струну и сложив руки на груди. Из-под зажмуренных век текли слезы. Но лицо... Лицо оставалось каменно-спокойным. Неживым. Как будто нонна уже простилась с жизнью.
«Как будто я этого не сделала пару минут назад», — подумала я и, подойдя ближе, крепко обняла духовную наставницу.
— Нас успели спасти. Все будет хорошо. Теперь — точно.
Пламя опадало. Чонгук уже превратился в человека и, окруженный языками сине-голубого огня, шел к нам. А еще... С неба опускались и другие драконы. Их было больше сотни! Кто-то продолжал заливать огнем долину, кто-то пикировал и рвал измов когтями.
А я, удерживая в руках ослабевшую нонну, просто смотрела на идущего ко мне Чонгука и улыбалась. И, быть может, по моим щекам тоже струились слезы, но, как мне кажется, сейчас у меня есть на это полное право.
— Позвольте, — кто-то забрал из моих рук нонну Момо.
Через мгновение я уже лежала в объятиях Чонгука. Смаргивая непрошеные слезы, я прижималась к нему и пыталась унять подступающую истерику.
— Как ты, любовь моя? — Он сжал меня так, будто отчаялся увидеть живой. — Как ты, мой ветер? Я бросил западника и восточника закрывать прорыв, но открыть портал не смог: мир сошел с ума. Потоки силы спутались и вели совсем не туда, куда стремился я.
— Мне было очень страшно, — шепнула я. — Но... Дети! Драконята должны быть в малом храме.
— Старшие драконы перехватили их. — Чонгук коснулся губами моей макушки. — Картина вышла презабавная: дракон нес драконенка, который нес драконенка в человеческом обличье. Все они успешно добрались до Малого Храма. Все они живы только благодаря тебе, мой ветерок.
— Не только мне, — я покачала головой, — не приписывай мне все заслуги.
— Мой скромный ветерок. Как вы поняли... Как ты оказалась здесь?
— Не знаю. — Я спрятала лицо у него на груди. — Мне было страшно, голова кружилась до тошноты. И Юнги предложил съездить и убедиться, что у детей все в порядке. Но ехать долго, поэтому он нес сани в лапах. Его сбил ёж, а он все равно нес нас. Мы кричали ему, просили разжать лапы и спасаться: нас трое магов! А он все равно летел, кровь лилась...
Я коснулась своей головы и плеч, где коркой запеклась кровь Юнги.
— Но он готов был умереть. Мне пришлось приказать ему. Приказать, как Предназначенной. И все равно, даже раненый, он уничтожил ежа. Затем мы разделились, я спрыгнула вниз и левитацией отнесла себя к развалинам ледяного замка.
Я говорила и говорила, и страшная, черная ночь как будто уходила. Оставляла меня. Отступала перед лицом моего сильного, любимого и любящего дракона.
— Слушайте все, — голос Чонгука разнесся на плато. — Слушайте внимательно. Эта ночь не стала Ночью Скорби лишь благодаря моей будущей супруге Лалисе Пранприи Манобан, ее духовным наставникам Хираи Момо и Ким Намджуну и капитану храмовой стражи Мин Юнги.
В этот момент на плато приземлились два крупных дракона. Они превратились в восточника и западника.
— Мин Юнги еще жив, как и нон Намджун, — голос Хранителя Севера был все так же силен, — но сейчас, перед лицом всех собравшихся драконов, я дарую Мин Юнги право тени. Желания Ким Намджуна мне не известны, но он также будет мною одарен. Как и Хираи Момо, с которой сейчас работают целители. Но я спрошу тебя, Лалиса Пранприя Манобан, чего ты желаешь в награду за свою храбрость?
А я... Я так заслушалась, так обрадовалась за Юнги, что, опешив, сказала вслух то, о чем подумала:
— Ты с ума сошел? Я шла сюда за Джи, какая награда?!
Над плато повисла тишина, и я, смутившись, поспешила исправить ситуацию:
— Чонгук, я не сильна в драконьих традициях. Я назвала себя матерью, и Джи согласилась, давай мы не будем приплетать сюда никакие награды? Мне будет неприятно, но я знаю, знаю, что ты очень щедрый и богатый, и...
— Сними перчатку, — звенящий голос Тэхёна разбил мою сбивчивую речь. — Ты Предназначенная, и твой дракон еще не известен.
— Я будущая супруга Чонгука Феррана Чон, Хранителя Севера, Привратника Морского Разлома. Я буду принадлежать ему или никому, и чья печать сияет на моей руке — это не имеет значения ни для меня, ни для него. Ни для нашей дочери. Да и нашим друзьям на это тоже плевать.
Говорила я громко и жестко. Истекающий кровью дракон, страх за дочь, поиски и бой с измами — все это изменило меня.
Хотя...
Нет, не изменило. Убрало наносное, лишнее. Я стала чуть меньше думать о том, как будет лучше другим, и чуть больше о том, как будет лучше мне и моим близким. Чонгук уверен, что наша свадьба не развяжет войну. И всяко в этом он понимает больше, чем юная девушка, которую даже в Академию Магии не отпустили.
— И все же, — скрипуче произнес Хранитель Востока, — снимите перчатку.
— Из уважения к вам, — я склонила на мгновение голову, — но это будет нелегко.
И это действительно было нелегко: перчатка, как и почти вся моя одежда, пропиталась кровью Юнги. Кровью, которая частично запеклась, а частично замерзла!
В итоге срывала я ткань кусками и из-за той части крови, что осталась жидкой, рисунок рассмотреть смогла не сразу.
Наклонилась, зачерпнула снега и принялась ожесточенно тереть руку. Пальцы заледенели, по коже потекли розоватые струйки талой воды, а потом...
Потом я выпрямилась, криво усмехнулась и, подойдя к Тэхёну, протянула ему ладонь.
— Иней, милорд. Вы искали Предназначенную не там.
Хранитель Юга дернулся было ко мне, но вскинутая ладонь восточника остановила его.
— Как тебе и было сказано.
— Это было возможно, — тихий мурлыкающий голос второго молодого господина заставил меня вздрогнуть. — Но годы и годы назад юная Лалиса изменила свою судьбу.
— Изменила? — Я посмотрела на бэйфэй.
— Вы помните, как вы получили свой ожог?
— Да, он окончательно рассорил меня с семьей. — Я криво улыбнулась. — Оказывается, в ту ночь моя сестра сгорала от высокой температуры, а ее золотой рисунок на краткие мгновения пропал.
Второй молодой господин кивал в такт моим словам.
— Вы обе подходили Хранителю Юга, и ни одна из вас не подходила Хранителю Севера.
— Вы хотите приоткрыть завесу тайн Предназначенных? — оскалился Хранитель Юга. — Не убоитесь реакции храма?
— Мое время завершилось, — бэйфэй встопорщил усы, — пора уходить. Что вы решили, Лалиса? Тогда, днем.
Нахмурившись, я попыталась вспомнить и...
— Кажется, я поняла, что буду выбирать сама. Что буду искать самостоятельности, что-то такое. Решение потом крепло и... О.
— Как и сейчас, вы решили сами. Метки Предназначенных чаще прячутся, чем горят так ярко, как они горели у вас. — Бэйфэй улыбался. — Вы выбрали не быть бессловесной тенью при муже — и вот, теперь вы здесь. Уставшая, измученная, запас ваших жизненных сил опасно низок, но... Вы счастливы?
— Да, — коротко выдохнула я. — Жизненные силы можно восстановить, усталость уйдет после отдыха, а целители исправят оставшееся. Главное, что... Что рядом со мной будут те, кого я люблю и кто любит меня.
— Жизненные силы? — Восточник подался вперед. — О чем вы?
— Мне пришлось пережечь жизнь в магию. — Я пожала плечами, а после обвела рукой плато. — Сильным крылатым драконам легко справиться с измами. Но что было делать нам? Мужчины сражались впереди, а мы с нонной Момо стояли за их спинами и добивали тех, кого не успевали убить они. Но после, когда Юнги и Намджун пали, что было делать нам?
И в этот момент все, абсолютно все драконы, за исключением Хранителей, склонили свои головы. По ушам ударил гортанный рык, вырвавшийся из их глоток!
— Это уважение, — шепнул бэйфэй, — а за жизненную силу не бойся, у северян есть свой благословленный храм Пресветлой Матери.
— Спасибо, что рассказали. Но я все равно не поняла, что с метками не так, — тихо-тихо сказала я, видя, что в драконьих рядах наступает какая-то суета.
— Если говорить проще, то метка дракона видна дважды. Первый раз — когда она касается души выбранного ребенка. И в этот самый первый раз Небесная Искра ориентируется на созвучную магию. Затем дитя растет, взрослеет, и, если душевные качества девушки и ее дракона становятся созвучны, метка проявляется. Обычно драконам запрещают искать своих Предназначенных, хоть на родовых гобеленах и отпечатывается рисунок их душ.
— Почему запрещают?
— Если метка не появилась сама, значит, Предназначенная еще не готова. Не сделала какой-то свой выбор, не пережила какое-то потрясение или же, напротив, не оправилась от чего-то. Вот и бегают потом девушки от преследующих их драконов, — тут бэйфэй хихикнул, — или же их матери со швабрами на Небесные Искры бросаются.
— Что? — Я поперхнулась смешком. — Вы серьезно?
— Абсолютно, — бэйфэй покивал, — люди слишком мало знают о Предназначенных, храм слишком долго делал из этого тайну. Ведь кто признает, что очень часто Искры не просыпаются в выбранных ими девушках.
Я, помня о феноменальном драконьем слухе, только хмыкнула: теперь об этом узнают все.
— Мне пора, — бэйфэй фыркнул, увидев панику на моем лице, — в малый храм пора. Туда я уйду через год после того, как передам твоему младшему сыну свою кафедру.
— А говорили, что ваше время вышло.
— Я соврал, — бэйфэй легко пожал плечами, — я часто вру тем, кого презираю.
Бэйфэй растаял, а я, подойдя к Чонгуку, вновь укрылась в его объятиях.
— Я хочу в тепло. Отмыться и крепко-крепко уснуть, — шепнула я.
— Сейчас все устрою. Твоих духовных наставников и Юнги уже переместили в Малый Храм. Нам, я думаю, тоже стоит туда отправиться. Их горячий источник поможет тебе восстановиться.
— Хорошо. Хотя я бы хотела увидеть твой дом.
— Наш дом, — поправил меня Чонгук. — Он прекрасен, но холоден, ведь в нем нет тебя.
Чонгук подхватил меня на руки и открыл портал. А я, обернувшись, встретилась взглядом с Тэхёном: в нем не было ненависти, а только злость и раздражение от проигрыша. Что ж, с этой стороны нам не придется ждать подвоха.
«Если, конечно, он не споется с Дженни», — поежилась я и прикрыла глаза, пережидая дурноту перехода.
Кажется, я на несколько мгновений уснула, потому как момент, когда нас встретили в Малом Храме, совершенно стерся из моего сознания. Вот только что вокруг нас вьется портальная магия, а вот Чонгук аккуратно усаживает меня на край широкой застеленной постели. В комнате полумрак, и убранство не рассмотреть, но пахнет... Пахнет пылью и одновременно свежестью: кто-то бросил пару очищающих заклятий.
— Ветерок мой, — дракон осторожно обхватил мое лицо ладонями, — продержись еще немного. Один из моих лучших целителей уже направляется сюда, но прибудет он не скоро. Магистр Хосок выдал рекомендации, так что сейчас тебе следует отмыться от крови, полежать в насыщенной магией воде, а после хорошо поесть и крепко поспать.
— Хорошо, — медленно произнесла я и так и осталась сидеть. — Сейчас я встану.
Но не встала. Сил не было абсолютно. На меня будто апатия навалилась.
— В стенах храма знаний не осталось никого, кто мог бы сейчас тебе помочь, — осторожно проговорил Чонгук. — Большая часть студентов и преподавателей отправились в Западный Предел. Произошло это до того, как стало известно о трагедии Ледяного Замка. Те, кто остался, сейчас заняты драконятами.
— Как Джи?
— Я уже говорил, любовь моя. С малышкой все хорошо. Сейчас она, как и другие драконята, крепко спит: их погрузили в особый сон. Рядом с Джи мои... Наши воины. Все будет хорошо.
— Хорошо.
Я и сама понимала, что необходимо сделать над собой усилие, но... В этом и есть основной подводный камень потери жизненных сил. Мне просто не хочется ничего. И чем дальше, тем глубже затягивает в пучину безразличия.
— Нам выделили малый покой, он остался с того времени, когда подле источника пытались делать отдельные кельи. Так что нас ждет та самая колдовская вода. — В глазах Чонгука я видела отчаяние. — Позволь мне помочь, ветерочек?
Он смотрел на меня, а я... Я понимала, что вроде как мне следует смутиться. Но даже на такую малость у меня не осталось сил.
— Лалиса?
— Я... Я думаю, что не справлюсь одна, — тихо проговорила я. — Уже не справляюсь.
Чонгук подался вперед и оставил поцелуй на моих губах.
— Ты прекрасно справляешься. Даже самым сильным нужна помощь. Мы восстановим твои жизненные силы.
— Я в этом не сомневаюсь, — устало улыбнулась я. — Все хорошо, Чонгук. Я ни о чем не жалею. Не понимаю, почему Джи не переместилась к нам, но...
— Я думаю, это она привела драконят на плато, — мягко проговорил мой дракон. — Она не смогла их бросить.
— Наша смелая и ответственная дочь, — вздохнула я. — Если бы она переместилась к нам, то драконий десант прибыл бы раньше.
— Это мы ей объясним чуть позже, — улыбнулся Чонгук и потянул меня на себя, помогая встать.
А через пару минут стало ясно: без дракона мне даже не раздеться. Наряд мой пришлось срезать, а волосы... Я действительно задумалась: не отрезать ли их под корень? За пару месяцев зелья и притирания помогут восстановить длину.
— Дай мне шанс их спасти, — шепнул дракон, — я выбрал для тебя совершенно невероятные шпильки.
— То есть ты тоже соперничаешь с Тэхёном? И хочешь, чтобы твоя близняшка была краше его? — не удержалась я от мелкой подколки. И от этого, как ни странно, почувствовала себя чуть-чуть бодрей.
— Вот уж нет, вы уже не так похожи.
— Да, я тоже заметила. Сколько у нас времени до свадьбы?
— Не знаю. — Мой дракон отвернулся, нашел халат и закутал меня в него. — Позволь отнести тебя в купальни.
— Чистый халат на грязную меня, — вздохнула я. — Вы просто дикарь, мой дракон.
— Скажи еще раз, — низким рычащим голосом попросил он.
— Мой дракон, — выдохнула я. — Мой храбрый крылатый воин.
Чонгук нежно коснулся губами моей испачканной кровью щеки и на руках пронес в купальню. Там, прежде чем пройти к бассейну с водой из источника, была душевая. Душевая, в которой уже стоял табурет. На него-то он и усадил меня, затем взял душевую лейку и принялся обильно смачивать мои волосы теплой водой.
— Закрой глаза.
— Халат надо снять, — сонно проговорила я.
— Он не мешает, — фыркнул мой дракон, — я же в штанах. И дело даже не в твоем целомудрии — увы, в подземелье очень холодные стены. Пока прогреются, мы уже в бассейн перейдем.
Прикрыв глаза, я полностью расслабилась и доверилась рукам Чонгука. Он намыливал мои волосы, разбирал пряди и смывал, смывал, смывал кровь Юнги. Я смотрела на светлый камень под ногами и поражалась тому, что буро-рыжая вода никак не закончится.
«Как много крови в драконе? И куда она потом девается? И если ее вылилось столько, то как остатков хватило на человеческую форму?»
— Наша драконья суть состоит из магии, — негромко проговорил Чонгук. — Вот, между прочим, я справился. Сейчас нанесу чудо-средство, и ты утром свои волосы не узнаешь.
— Ты так в этом разбираешься?
— О да, — с чувством произнес дракон, — однажды моя дочь вернулась с короной из репейника. Ей показалась, что будет очень красиво, и, надо признать, было действительно красиво: она же еще и волосы туда вплела. Проверенных и надежных горничных тогда не было, и с волосами мучиться пришлось мне. Не мог же я побрить малышку налысо? Трудный был денёк.
На моих губах появилась легкая улыбка.
— А среди репьев попадались еще и веточки, они должны были изображать корону Лесной Девы, — посмеиваясь, вспоминал Чонгук. — Вот, ждем пару минут и смываем. Давай-ка я уберу халат.
Сняв с меня потяжелевшую, намокшую вещь, Чонгук тут же призвал туманное облачко, которое укрыло меня. Направил теплую струю воды мне на плечи, и на полу вновь появились буро-рыжие разводы.
Но с кожи все смылось гораздо быстрее, и, смыв чудо-средство с моих волос, Чонгук увлек меня к бассейну.
— Он неглубокий, на наше счастье. С приступочкой, чтобы можно было сесть. — Дракон первым спустился в воду и, протянув мне руку, помог сесть на дно.
А через мгновение я сдавленно охнула: со всех сторон в мое истощенное тело хлынула сила!
— Жизненные силы восстановятся не так быстро, но магическое истощение уйдет в прошлое, — шепнул мой дракон.
Подняв на него взгляд, я мягко улыбнулась.
— Прости. Трудно тебе пришлось?
— Нет, ветерок мой, совсем нет. — Дракон покачал головой. — Трудно было лететь: я боялся безнадежно опоздать. Все остальное... Позаботиться о тебе мне только в радость.
Вот только под глазами у него глубокие тени, а в уголках рта притаились горькие складки.
Шумно вздохнув, я ушла под воду с головой. Хотелось прогнать сонную одурь, что шептала своё гнусное: «Нет желаний, нет чувств. Только покой, абсолютный покой». Покоя, конечно, хотелось, но не абсолютного. Чтобы где-то рядом цвиркал прыгунок, чтобы Джи сопела в детской, чтобы... Чтобы Чонгук спал рядом, даже если он храпит!
— А ты храпишь? — спросила я, когда вынырнула.
— Н-нет, — оторопел дракон. — А что?
— Просто я знаю, что у вас приняты раздельные супружеские спальни. И у нас. А я... Я хочу раздельные кабинеты, а вот спальню одну, — серьезно проговорила я. — И сегодня я хочу, чтобы ты остался со мной. Мне... Мне тревожно быть одной.
— Я никогда тебя не оставлю, — поклялся мой дракон. — Тебе лучше?
— На меня еще долго будет накатывать апатия. — Я вздохнула. — Не знаю, так много жизненных сил я еще не черпала, но... Не меньше месяца, я думаю, мне будет это аукаться.
— Ты и раньше использовала свою жизнь, пережигая ее в силу?
— У меня было не самое лучшее детство. А уж когда меня отдали в невесты О... — Я поежилась и, сев поближе к Чонгуку, начала рассказывать.
— Почему ты просто не отказалась?
А я, пожав плечами, честно ответила:
— Знаешь, иногда и я себе задаю этот вопрос. Наверное, боялась. И, одновременно верила, что однажды меня хоть кто-нибудь оценит. Да и... Никогда я не относилась к жизненной энергии серьезно. Очень уж легко у меня восстанавливались силы.
— Не делай так больше, прошу, — серьезно проговорил дракон. — Я знаю, что ты не можешь мне этого пообещать, жизнь поворачивается по-разному. Но прошу, позволь подарить тебе накопители.
Я согласно кивнула и положила голову на плечо Чонгука. Меня мучила какая-то мысль, но... Какая-то?!
— Чонгук, мне показалось или среди измов были драконы? — Я дернулась так, что едва не слетела с приступки, на которой мы сидели.
— Они самые, — кивнул он. — Уверена, что готова говорить об этом сейчас?
— Абсолютно, я же уснуть не смогу, — покивала я. — Это был Хранитель Запада, верно? Нонна Момо его узнала.
— Дураку и посмертие дурацкое, — скривился мой дракон. — Он это был, и сестрица его безмозглая.
Пересев так, чтобы видеть лицо Чонгука, я приготовилась внимать. Все же... Все же измы пришли туда, где их никогда не бывало. Кто-то должен был их привести, но кто? И главное — зачем?
От моего движения всколыхнулась поверхность воды, что казалась темной и маслянистой из-за насыщенно-синей, почти черной шестиугольной плитки, которой был облицован бассейн.
— Все началось в момент, когда глупый и неразумный дракон поверил в сказки, что его мать рассказывала ему перед сном. — Чонгук тяжело вздохнул, и по воде пошли блики.
А я, проследив взглядом за капелькой воды, что сбежала с его шеи по груди, замерла.
«Мой будущий муж обладает воистину потрясающим телом», — пронеслась в голове нелепая мысль.
— Он украл из сокровищницы артефакт истинного пути. И все бы ничего, если бы Джи не вылетела вместе со всеми. Ты помнишь, чем это закончилось: мальчишка потерял артефакт, искру и веру в себя. Он, к слову, не прибыл на бал.
— Измы нашли этот артефакт и смогли им воспользоваться? — пораженно прошептала я.
— Не просто измы, — Чонгук нахмурился, — Айрин, сестра Минхо, Хран... Бывшего Хранителя Запада, убедила своего брата попробовать вернуть искру племянника.
— Это возможно? — удивилась я.
— Нет, — покачал головой мой дракон, — искру легко потерять, а вот возвратить — это работа для поколений и поколений драконов. Если говорить о Юнги, то уже его ребенок может родиться с искрой. Но мы отвлеклись. В семье Хранителя Запада хранились копии всех исследований врат. Собственно, точно такие же копии есть и у меня, и у восточника, и южанина. Но, как выяснилось, западники продолжали изучать врата. И один из них создал ритуал, позволяющий зачерпнуть разом огромный объем силы. Это вполне рабочий ритуал, копии его уже есть в архивах всех четырех Пределов. Беда только в том, что они не справились с этим объемом силы. Получилась воронка. Спасая своего племянника и сестру, Хранитель Запада пожертвовал собой — он вытолкнул их прочь. Вот только Айрин вернулась. Хочется думать, что она хотела спасти брата... Но ее мотивов мы уже не узнаем: их затянуло на ту сторону, а после, перемолов и превратив в измов, выбросило к нам.
Чонгук вздохнул, затем щелкнул пальцами, и откуда-то слева к нему прилетела увесистая сумка. Из нее он достал... Достал два стаканчика с горячим шоколадом и блюдо с маленькими жареными пирожками.
— Совсем забыл. Но чары остановки времени не дают осечек, пирожки еще горячие, попробуй.
Мы выпили шоколад и очистили блюдо от вкусного перекуса. А после Чонгук вернулся к рассказу:
— Родовые артефакты так просто не теряются. Потеряв связь с носителем, они призывают к себе родную кровь. Все эти истории о том, как сирота шел-шел по лесу и вдруг начал копать у неприметного камня, а после стал владельцем чудо-артефакта, — это истории о том, как родовые артефакты притягивали к себе родную кровь. Так, на нашу беду, поисковик притянул Минхо и Айрин. Видимо, какая-то их часть оставалась созвучной артефакту.
— И они смогли им воспользоваться? В них остался разум? — Я подалась к Чонгуку.
— Нет, в них остались отголоски прежних чувств. Чувств, с которыми они погибли: Минхо защищал Айрин, а Айрин... Айрин, умирая, жаждала смерти Джи.
— Матерь Пресветлая, — выдохнула я. — Вот как они оказались в Ледяном Замке!
— Да. Артефакт истинного пути мы уничтожили, как и измененных драконов. Через неделю состоится чествование первой в истории Пределов Хранительницы Врат, леди Розэ Пак. Девушка еще не пришла в себя от свалившейся на нее ответственности, но... Врата сделали свой выбор, и теперь в замке Западных Врат поселится новая семья.
— И все Хранители будут косо наблюдать друг за другом, — вздохнула я, — ожидая повторения трагедии.
— Нет, — покачал головой Чонгук. — Врата будут закрыты. Я предложу эту идею на предстоящем чествовании леди Пак.
— Но ты же говорил, что это убьет магию?!
— Если одномоментно проводить те самые ритуалы заимствования силы, то нет, — объяснил мой дракон и добавил: — Конечно, это произойдет не сразу. Но я вижу потенциал в этой идее. Три-четыре ритуала заимствования в год и запертые на кровь Врата — это должно дать Пределам безопасность. У нас хватает толковых ритуалистов, они просчитают точней.
— Да, — кивнула я и поежилась. — Кажется, мне хватит. Дурно.
— Твое тело продолжает поглощать магию, несмотря на то, что запас сил полностью восстановлен. Это из-за нехватки жизненной энергии. — Чонгук единым слитным движением поднялся на ноги, и я, жарко покраснев, поспешно отвела взгляд.
Широкая грудь, сильные плечи и литой пресс заставили мое сердце сбиться с ритма. Хотелось коснуться гладкой кожи, почувствовать жар его тела. Ощутить биение его сердца подушечками пальцев.
«Или губами», — мелькнула предательская мысль.
И я, чуть не поскользнувшись, молнией вылетела из бассейна. Чувства и желания вернулись, но в каком-то неправильном объеме!
«Что он обо мне подумает?!» — ругала я себя, закутываясь в огромное полотенце.
— Лалиса, ветерок мой, — окликнул меня дракон. — Сани с твоими вещами остались там, в снегах. Мой помощник Чимин работает недавно и пока что находится под влиянием некоторых сплетен о драконах. Потому в ответ на мой приказ предоставить для тебя чистую одежду он прислал вещевым телепортом все мои рубашки.
Я поперхнулась смешком:
— Все?
— Абсолютно, — фыркнул Чонгук. — Выбирай любую, я открою портальный схрон.
— Вот любую я и возьму, — улыбнулась я и, взяв первую попавшуюся рубашку, выдвинула ширму, за которой и укрылась.
Вещица скрыла меня до бедер, вот только в ворот проскальзывало то левое, то правое плечо. Да и белье, увы, отсутствовало. Но ничего, это только на ночь. Потом что-нибудь придумаю.
— Что такое вещевой портал? — спросила я, заплетая косу.
— Портал, — очень понятно ответил дракон, — весьма и весьма простой. Его можно открыть в любом направлении и на любое расстояние, вот только все живое в нем умирает. Возможно, он выходит за пределы нашего мира. А может, еще какая закавыка. Мы привыкли использовать его для передачи вещей. Или покупок: открываешь портал в лавку и перемещаешь деньги и список, через полчаса открываешь — и в него вталкивают корзину с товаром. Удобно, но еду так перемещать не стоит. Она не портится, но вкус... Начинает отдавать чем-то неприятным.
Убрав ширму, я улыбнулась Чонгуку и, поймав его взгляд, замерла. Сам дракон уже успел обсушиться и переодеться. Он стоял босиком, в мягких серых штанах, и... Его темный жаркий взгляд заставил мою кровь загореться.
— Твой вид — услада для моего взгляда, — с хрипотцой произнес мой дракон. — Вероятно, мне стоит лечь на полу.
— П-почему? — запинаясь, спросила я.
— Потому что ты моя ожившая мечта, ветер в моих крыльях. Мое сердце. — Дракон не сводил с меня пылающего взгляда. — Больше всего на свете я хочу забрать тебя себе. Сейчас.
— Так забери. — Я протянула к нему руки. — Забери меня себе. Сейчас.
В одно движение мой дракон оказался рядом. Так близко, что жар его тела испепелял меня. Чонгук оперся на локти и, низко-низко склонившись, глухо произнес:
— Я могу сдержаться, мой ветерок. Могу.
— Но зачем? — Я подняла потяжелевшие ладони и положила их ему на поясницу. — Что изменится?
Ответом мне стал сокрушительный поцелуй. Задыхающийся, безумный, такой сладкий и такой долгожданный поцелуй. Не первый, нет, конечно, нет. Но именно сейчас — необходимый. Пьянящий.
Подхватив меня на руки, он в несколько шагов переместил нас обоих на постель. Сминая простыни, мы узнавали друг друга полнее и сильнее, чем я когда-либо могла представить. Мой сильный дракон укрывал меня своим телом от всего мира. И я пряталась, скрывалась за его мощью. Его поцелуи, его ласки и его порой беспомощные вздохи помогли мне почувствовать себя сокровищем. Тщательно лелеемым и охраняемым сокровищем.
— Мой ветерок.
— Мой дракон, — выдохнула я и смежила веки.
Все остальное — завтра. Сегодня есть только мы.