Чжугэ Юньфэн?
Сунь Фэнбай, который всё время держал голову опущенной, тоже поднял её и вместе с остальными посмотрел наружу. Издалека он увидел, как к ним приближается человек в длинном белом одеянии с синим поясом на талии.
Подойдя ближе, Сунь Фэнбай узнал красивое лицо незнакомца из гостиницы. Когда он заметил, что Вэй Цинъянь смотрит на него, Сунь Фэнбай подумал, что тот тоже удивлён, но увидел на его лице гнев и сильную ненависть, которая никак не скрывалась.
Испугавшись, Сунь Фэнбай отступил на шаг, не понимая, что произошло. Ведь только что всё было хорошо, а теперь вдруг всё изменилось.
— Генерал Вэй, Фэнбай, мы снова встретились, — Чжугэ Юньфэн с улыбкой подошёл к ним, а слуга за его спиной тут же поднёс подарки.
— Так ты сын начальника стражи Чжугэ... — выражение на лице Вэй Цинъяня было странным, а голос звучал странно, но вскоре он вернулся к прежнему виду. — В тот день я не знал, кто вы, и прошу прощения за это.
Сунь Фэнбай, стоящий рядом с Вэй Цинъянем, заметил, что тот всё ещё был взволнован, поскольку его руки были крепко сжаты в кулаки, и он слегка дрожал.
— Ха-ха, генерал Вэй, вы слишком любезны. Сегодня я пришёл без приглашения, надеюсь, вы не будете возражать.
— Конечно, нет. Ли, добавь ещё одно место.
Вэй Цинъянь приказал добавить место за главным столом, специально рядом с Сунь Фэнбаем.
Думая о недавнем пугающем выражении лица Вэй Цинъяня, Сунь Фэнбай совсем не хотел есть и просто сидел с ребёнком на руках, задумавшись.
— Фэнбай, Фэнбай, — Чжугэ Юньфэн несколько раз позвал его, прежде чем вернул внимание Сунь Фэнбая.
— Да?
— О чём ты думаешь? Я несколько раз звал тебя, а ты не реагировал, — сказал Чжугэ Юньфэн с улыбкой, привлекая внимание женщин за соседними столами.
Некоторые из чиновников, пришедших на пир, привели с собой женщин, но здесь мужчины и женщины едят отдельно, а те, кто особенно придерживаются этикета, размещают женщин в отдельном зале. Однако Вэй Цинъянь, будучи военным, не уделял этому большого внимания, поэтому все находились в одном зале, просто сидели отдельно.
— Хе-хе, ничего особенного, — неловко улыбнулся Сунь Фэнбай, а малыш на его руках начал ёрзать, как будто почувствовал, что его игнорируют.
— Это твой сын? Такой милый, — сказал Вэй Цинъянь, разговаривая с окружающими. А Чжугэ Юньфэн, понизив голос, продолжал говорить с Сунь Фэнбаем, и генерал, очевидно, заметил это, часто бросая на них взгляды.
Генерал нашёл раздражающим, что эти двое обсуждали его сына.
— Фэнбай, — окликнул Сунь Фэнбая Вэй Цинъянь, и, когда те двое подняли глаза на него, он продолжил, — Принеси Линя, пусть министр Линь посмотрит.
Сунь Фэнбай поднялся с ребёнком на руках и подошёл к Вэй Цинъяню, полусогнувшись, чтобы показать малыша так называемому господину Линю.
— Каков отец, таков и сын. Маленький господин такой красивый, вырастет и станет отличным воином! — похвалил господин Линь, поглаживая бороду.
— Вы слишком добры, — ответил с улыбкой Вэй Цинъянь, и, подмигнув Сунь Фэнбаю, дал знак вернуться на место.
Сунь Фэнбай немного прогулялся и вернулся на своё место, а Чжугэ Юньфэн сразу же подошёл ближе.
— Так его зовут Линь? — спросил он.
Кивнув, Сунь Фэнбай охотно ответил: — Прозвище у него — Маньтоу.
— ...Маньтоу? — голос Чжугэ Юньфэна стал приглушённым, и Сунь Фэнбай, подняв голову, увидел, как его красивое лицо медленно краснеет, а уголки губ дёргаются, пытаясь сдержать смех.
— Фэнбай, — снова позвал генерал. Сунь Фэнбай тут же отозвался; в присутствии других он всегда старался проявлять уважение к генералу! Хотя наедине Сунь Фэнбай не осмеливался бы пренебрегать этим.
— Принеси Линя, пусть заместитель Сунь взглянет.
Сунь Фэнбай поднялся с ребенком на руках и быстро подошел к крепкому мужчине.
Так продолжалось: стоило Сунь Фэнбаю и Чжугэ Юньфэну проявить теплые отношения, как генерал Вэй снова начинал кричать.
Наконец, устав от постоянных перемещений и почувствовав усталость, Сунь Фэнбай предложил отнести Вэй Линя обратно в комнату, сославшись на то, что ребенок устал и хочет спать.
Перед уходом Чжугэ Юньфэн специально поднял бокал и предложил тост за него и Вэй Цинъяня. Приняв бокал от Чжугэ Юньфэна, Сунь Фэнбай выпил его залпом.
Опасаясь, что генерал Вэй может придумать еще что-то неприятное, Сунь Фэнбай, словно убегая, вышел из главного зала с ребенком на руках. Он сразу почувствовал, как воздух стал свежим, вокруг стало тихо, и мир снова обрел покой!
В доме все были заняты, даже няня была отправлена на кухню помогать, так как не ожидали столь большого количества гостей, а солдаты не были приспособлены для помощи в подобных делах, поэтому не хватало рук.
Держа на руках Вэй Линя, Сунь Фэнбай шел обратно, но его начало клонить в сон, и он почувствовал жар во всем теле.
Потряс головой, он прищурился и ускорил шаг, наконец-то увидел ворота Чэнфэнского двора. Почти бегом он подошел, малыш на руках начал ворчать от тряски.
— А... а...
— Линь, потерпи, папе плохо, нужно быстрее вернуться.
— Фэнбай, что с тобой? — голос Тан Юньфэна раздался сзади, и Сунь Фэнбай обернулся, ответив:
— Юньфэн, у меня кружится голова. Помоги мне дойти домой.
Чувствуя, как все тело начинает пылать, Сунь Фэнбай начал терять сознание и в отчаянии попросил помощи, увидев обеспокоенное лицо Тан Юньфэна.
— О, хорошо.
Тан Юньфэн поддержал Сунь Фэнбая и быстро направился в западное крыло.
Как только они вошли в комнату, Сунь Фэнбай положил Вэй Линя на низкий диванчик и сам упал рядом. В его ушах раздавался беспокойный голос Тан Юньфэна:
— Фэнбай, ты в порядке? Что случилось? Может, мне позвать Цинъяня?
— Нет, не нужно. Я просто посплю, и все пройдет.
Сунь Фэнбай остро почувствовал, что его тело начало возбуждаться, и, как бы он ни был глуп, он догадался, что это похоже на то, как показывают в фильмах — он был отравлен афродизиаком!
Только вот в фильмах афродизиаки бывают разные: некоторые можно нейтрализовать холодной водой, а от других можно умереть, если не заняться любовью. И он не знал, какой именно ему попался.
— Юньфэн, пожалуйста, принеси мне ведро холодной воды, я хочу принять ванну.
— Я сейчас схожу на кухню и нагрею воды, подожди немного.
Тан Юньфэн уже собирался выйти, но Сунь Фэнбай остановил его:
— Нет, просто принеси холодной воды.
— Фэнбай, мыться в холодной воде может быть вредно!
— Ничего... ничего, просто... иди и сделай это.
Сунь Фэнбай мучительно ворочался на низком диване, страдая от жара, и последние крохи разума подсказывали ему, что нужно держаться.
— Фэнбай, мне кажется, с тобой что-то не так. Что-то произошло. Я пойду позову Цинъяня.
Сказав это, Тан Юньфэн выбежал из комнаты, и на этот раз Сунь Фэнбай не стал его останавливать, так как уже не мог контролировать себя.
Жар поднялся к лицу, одежда на теле казалась обжигающей, и Сунь Фэнбай бессильно пытался ее сорвать.
Когда Вэй Цинъянь вернулся из главного зала, он увидел Сунь Фэнбая, который, раздетый по пояс, сидел у дивана, на нем были только нижние штаны.
Тан Юньфэн, который был с ним, также заметил это и воскликнул:
— Цинъянь, Фэнбай... Фэнбай, похоже, принял афродизиак!
— Это нельзя распространять. Возьми Линя и отнеси его в мою комнату, а также передай в главный зал, что я не смогу продолжить прием из-за неотложных дел, — приказал Вэй Цинъянь, вынес Вэй Линя из комнаты и передал его Тан Юньфэну, после чего закрыл дверь.
— Жарко... жарко... — бессознательно бормотал Сунь Фэнбай, пытаясь стянуть с себя оставшуюся одежду.
Вэй Цинъянь холодно наблюдал за происходящим. Он видел, как Сунь Фэнбай полностью обнажился и начал кататься по полу, его тело явно реагировало на стимуляцию.
Подойдя ближе, он сжал челюсть Сунь Фэнбая своими сильными пальцами.
— Афродизиак? Кто мог подсыпать тебе его?
— Генерал...
Расфокусированный взгляд Сунь Фэнбая внезапно обрел ясность, когда его коснулись прохладные руки Вэй Цинъяня. Сунь Фэнбай не смог удержаться и прильнул к нему, обхватив руками его шею.
— Ха, неужели это Чжугэ Юньфэн подсыпал тебе что-то? Что, теперь не можешь сдержаться?
С холодной усмешкой Вэй Цинъянь грубо оттолкнул Сунь Фэнбая и стал в стороне, наблюдая.
Сунь Фэнбай, под воздействием лекарства, уже давно потерял сознание. Завидев Вэй Цинъяня, он, словно голодный волк, набросился на него, прильнув к нему телом, и даже попытался засунуть руки ему за пазуху. Его ноги плотно прижались к Вэй Цинъяню, трясь о него.
Чувствуя, что этот человек перед ним может избавить его от мучений, Сунь Фэнбай, с надрывом в голосе, почти умоляя, сказал:
— Генерал, спасите меня, пожалуйста.
Изначально белоснежное лицо Сунь Фэнбая теперь было покрасневшим, словно яркий вечерний закат. Его глаза были затуманены влагой, а выражение — поистине жалобным, что вызывало желание помочь. Алые губы выпрашивали спасение, дыша похотью.
Вэй Цинъянь обнял худощавое тело Сунь Фэнбая, его руки скользнули по гладкой, белой спине:
— От чего тебя спасать?
Игнорируя мольбы Сунь Фэнбая, Вэй Цинъянь с жестокостью прошептал ему на ухо:
— Почему я должен тебя спасать? Потому что ты шпион Чжугэ Чжи?
— Спасите меня, мне жарко, — простонал Сунь Фэнбай, дрожа от прикосновений Вэй Цинъяня. Между ног напряжение стало невыносимым.
— Для чего Чжугэ Чжи отправил тебя ко мне? — спросил Вэй Цинъянь, нарочно опуская руку ниже и слегка сжимая ягодицы Сунь Фэнбая.
Сунь Фэнбай начал плакать, слезы стекали по его щекам, впитываясь в длинный халат Вэй Цинъяня:
— Я... я не знаю его.
— Все еще упрямишься? Посмотрим, как долго ты сможешь это выдержать! — сказал Вэй Цинъянь, поднимая Сунь Фэнбая на руки и направляясь с ним к постели за ширмой.