Ракель стояла у окна, в глаза ей светило яркое солнце. Она вздохнула, глубоко ощущая всю атмосферу предстоящего матча. «Сегодня будет невероятно» — подумала она, мысленно представляя, как недалеко от нее жужжит энергия стадиона Сантьяго Бернабеу. Все эти ожидания были наполнены не только спортивным азартом, но и личными переживаниями, которые затмевали ее внутренний мир. Родившись и выросшая в семье, где футбол был не только спортом, но и образом жизни, Ракель всегда была рядом с мячом: ее отец, Карло Анчелотти, был известным тренером Реал Мадрид, а ее брат Давиде с детства гнался за мечтой стать футбольным ассистентом. Она гордилась своей семьей, однако в тот день ее мысли были сконцентрированы на других вопросах: на своем парне Орлеане и на сложностях, которые возникли в их отношениях.
Матч между Реал Мадрид и Атлетико Мадрид всегда был одним из самых напряженных событий года. В этом году все происходило с особым накалом, ведь на другой стороне стадиона находилась ее лучшая подруга Марта, врач команды Атлетико. Ракель сама была врачом Реал Мадрид и, несмотря на служебные обязанности, всегда с удовольствием наблюдала за динамикой этого соперничества. Ракель вышла из своего кабинета, где врачи обсуждали тактику лечения некоторых игроков. Убедившись, что ей хватит времени, она направилась в коридор, где и встретила Марту.
— Привет! — улыбнулась Ракель, хотя ее глаза выдавали волнение. — Ты готова к матчу?
— Привет! — ответила Марта с той же улыбкой. — Конечно! В этом году «Атлетико» действительно хорошо работал над своей тактикой. А ты как? Готова?
Ракель не могла скрыть слабую усмешку. Она знала, что ее подруга говорила о матче, но мысли о Орлеане и их недавнем конфликте не давали ей покоя.
— Если бы ты знала, как сложно сегодня, — произнесла Ракель, смотря в пол. — Я поссорилась с Орлеаном. — Марта подняла брови, замечая, что разговор принимает более серьезный поворот.
— Что произошло? — Ракель вздохнула, у нее было много эмоций, которые она хотела высказать.
— Я видела, что он был с какой-то девушкой. Они целовались… — голос Ракель дрожал. — Я не могу поверить, что он мог так поступить со мной. Я пыталась ему написать, но он… он добавил меня в черный список.
— Это ужасно, Ракель. — Марта поддержала ее, но увидела, что Ракель собрана. — Может, ты просто неправильно поняла? Все может быть не так, как ты думаешь. — Ракель покачала головой.
— Да, но как же это трудно. Мы были так близки; я думала, все будет хорошо.
В этот момент в коридор вошел Давиде. За ним следовал один из игроков, который, казалось, был настроен активно. Давиде заметил напряжение на лицах девушек и как будто понял, о чем идет речь.
— Эй, девчонки, что с вами? — с беспокойством спросил он.
Ракель лишь сократила расстояние между ними, обняв брата. Он был ее защитником и опорой, и она всегда чувствовала себя в безопасности с ним рядом.
— Все нормально, просто у нас тут разговор о матче! — улыбнулась она, но это показалось ей самой неубедительным.
— Надеюсь, это не о том, как Реал вас сегодня обыграет! — шутливо заметил Давиде, заходя в обсуждение с легкой ноткой.
— Ты всегда шутничаешь в неподходящий момент, — усмехнулась Марта.
Как только они вошли в тренировочный зал, Ракель заметила много знакомых лиц, но её внимание привлёк бледный Орлеан, стоявший в кругу своих товарищей. Его взгляд пересекся с её, и в этот момент она загрузила весь груз эмоций, который она носила с собой. Он явно выглядел расслабленным, хотя свет от прожекторов падал на него, как серовато-желтый поцелуй проблемы.
Матч начался. Турнирный презент был на высоте. Фанаты захлопали, пищали, и хотя Реал был фаворитом, Атлетик» делало всё возможное, чтобы удержать игру в напряжении. Ракель была погружена в свои мысли. Она следила за игрой, но одновременно ощущала как сердце её уходит к Орлеану и к памяти о тех мгновениях, что объединяли их. Каждый новый просторный пас на поле наводил ее на размышления: снова вспоминал об их мечтах, о победах и разочарованиях, о доверии, что вдруг пропало. Первый тайм подошёл к концу, и счет оставался 0:0. На трибунах раздавались крики болельщиков, которые поддерживали свои команды. Но для Ракель все это было фоном, её внимание было сосредоточено на Орлеане, который, казалось, не замечал её присутствия. Неожиданно к ней подошёл Давиде. Его лицо выражало беспокойство.
— Ракель, ты выглядишь неважно. Что происходит? — спросил он, взглянув на неё с настороженностью, заметив, что она отвергла Орлеана. Ракель не могла больше скрывать свои чувства. Она открылась Давиде и рассказала о ссоре с Орлеаном, о поцелуе, который глубоко её задел.
— Он поцеловал другую? — воскликнул Давиде, сжимая кулаки от гнева. — Я с ним поговорю. Как он мог так поступить с тобой?
— Давиде, не нужно! Это лишь усложнит всё, — сказала она со слезами на глазах. — Я не хочу, чтобы ты вмешивался. Он не просто футболист, он… он мой парень!
— Но он поступил неправильно, Ракель, — упрямо возразил Давиде. — Неужели ты позволишь ему одерживать верх?
Марта, почувствовав напряжение в воздухе, решила заступиться за подругу. — Возможно, стоит дать ему шанс объясниться. Все мы совершаем ошибки, — Давиде снова взглянул на Ракель, и, увидев её слёзы, смягчился.
— Ладно, я не буду вмешиваться… Хотя мне не нравится видеть тебя такой. Ты заслуживаешь лучшего.
В этот момент раздался свисток, сигнализирующий о начале второго тайма. Сердце Ракель колотилось, когда к команде Реал подошёл Орлеан. Он посмотрел в её сторону, но их взгляды не пересеклись — это было слишком болезненно.
Несмотря на напряжение, она пыталась сосредоточиться и поддерживать своих игроков в профессиональном русле. Но мысли о личной жизни отвлекали её. Давиде, невидимый зритель этой драмы, не мог оставаться в стороне, ведь он знал, как много Ракель переживает. После матча он решился найти Орлеана и поговорить с ним, но всё же оставил это на потом. Как брат, он просто хотел, чтобы Ракель была счастлива. С каждой минутой вторая половина игры становилась все более напряженной. Ракель пыталась сосредоточиться, но мысли о Орлеане и их ссоре не покидали ее. Она оглядела трибуны и заметила, как оркестр болельщиков Реала поднимал настроение вместе с их командой, но ее сердце оставалось в разладе.
Наконец, в самом конце матча, Реал смог открыть счет. Это было неожиданно, и стадион взорвался от радости. Однако ничто не смогло уменьшить внутреннюю бурю Ракель. Она напряженно следила за игрой, ожидая недоуменного взгляда Орлеана. Они были так близки, но так далеко друг от друга. Приближаясь к последним минутам, Атлетико взялся за дело и сумел сравнять счет благодаря точному удару нападающего. Огромная нервозность пробежала по стадиону, и радостные крики фанатов Атлетико были слышны так же громко, как и восторги фанатов Реала. В этот момент Ракель заметила, как из зоны атлетов вышла та самая девушка, которую она видела с Орлеаном. Прямо на стадионе она подошла к нему и, тронув его за плечо, наклонилась, чтобы что-то сказать. Секунды позже они вдруг оказались в объятиях друг друга, и на глазах у тысячи зрителей поцеловались с такой страстью, что Ракель почувствовала, как мир вокруг нее обрушился в хаос. Камеры немедленно зафиксировали этот момент, и все взгляды переключились на Ракель, которая в своем платье врачебной формы стояла в полном шоке. Комментаторы начали перешептываться, не веря тому, что происходит. Микрофоны улавливали каждое слово.
— Невероятно! Это Ракель Анчелотти, дочь тренера Реала, и это, похоже, ее парень… с другой девушкой?! Какой удар под дых!
В этот момент Ракель почувствовала, как ей становится все труднее дышать. Она смотрела на это зрелище, ее внутренний мир рушился, а разочарование становилось невыносимым. Все мысли о любви, доверии и надежде вылетели из ее головы, уступив место злости и горечи. Она осознала, что не может оставаться здесь, в этом напрягающем зрелище предательства. Сквозь толпу она чувствовала, как иссякает её ярость. Не зная, что делать, она просто стояла там, как статуя. Её брат, заметив её состояние, подошёл, решая взять ситуацию в свои руки.
— Я не могу с этим смириться, — пробормотал он, и его голос был полон ярости. — Он заплатит за это.
В этот момент Карло, увидев свою дочь в такой скорби, подошёл, обняв её крепко. Он чувствовал, как она дрожит от ужаса и недоумения.
— Ракель, это просто игра, — попытался успокоить её отец, но в глубине души он знал, что её мир рухнул.
— Нет, папа, это не просто игра, — наконец произнесла она, её голос трясся. — Это нечто большее. Это моя жизнь.
На трибунах атмосфера накалилась, когда люди осознали, что происходит на поле. Все разговоры, все шутки исчезли, и вместо них захватило общество задолго до исхода матча. Лица людей, которые смотрели на Ракель, были полны тревоги и сочувствия.
— Пойдём отсюда, — мягко сказал Карло, уводя её под руки. Он не оставлял её одну, пока мир вокруг них заполнялся пустотой.
Она сидела в заднем сиденье роскошного автомобиля своего отца, в этот момент на её сильный профессионализм наложился личный груз. Ракель смотрела в окно, пытаясь сдерживать слёзы, наблюдая, как её парень Орлеан, прощается со всеми.
Повсюду раздавались крики болельщиков и атмосферные звуки празднования — флаги, летящие в воздухе, звуки громкой музыки, но для Ракель, всё это казалось далеким эхом. Она с трудом находила слова, чтобы обсудить с подругой Мартой, которая работала врачом Атлетико, предстоящее разбирательство, которое, казалось, полностью изменило её жизнь.
Давиде, стоял рядом с отцом, разговаривая с другими членами команды. Он выглядел мрачным и сосредоточенным. Каждый раз, когда его взгляд останавливался на Орлеане, в его глазах вспыхивало осуждение и желание помнить своего друга как «брата», а не как соперника. Эти чувства полностью подрывали их отношения.
— Ракель, — тихо произнес Давиде, который подходил к ней, — ты в порядке?
Она повернулась к нему и почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Давиде был единственным, кто остался рядом, когда вокруг творилось нечто невероятное. Он всегда знал, как поддержать, особенно в такие моменты.
— Как он мог? — прошептала Ракель, сглатывая ком в горле. — Я даже не подозревала…
— Некоторые вещи остаются за пределами понимания, — сказал он, сжав её руку. — Не вини себя. Мы все знаем, что ты лучшая.
Карло, несмотря на свою роль тренера, выглядел очень уязвимым. Он не знал, что сказать, чтобы облегчить боль дочери, поэтому просто завел мотор и поехал домой, внимательно следя за дорогой. Когда они вернулись домой, Ракель молча направилась на кухню. Открыв шкафчик с вином, она достала бутылку красного и наполнила стакан до краёв. В этот момент в комнату вошла Марианна, его жена, мачеха Ракель и Давиде. Она была красивой и заботливой, но в тот вечер выражение её лица говорило о шоке от недавних событий.
— Ракель, ты в порядке? — спросила она, увидев, как дочь Карло подходит к столу с кроваво-красным вином.
— В порядке? — Ракель быстро обернулась. — Он изменил мне, Марианна! Я видела это своими глазами!
В комнате повисла тишина. Давиде крепко сжал кулаки, а Карло отвел взгляд. Марианна подошла ближе и положила руку на плечо Ракель.
— Я знаю, как это может быть больно, — тихо сказала она. — Но ты не одна. Мы все здесь ради тебя.
Ракель посмотрела на Марианну и увидела в её глазах искреннее понимание. В какой-то момент ей показалось, что та могла бы стать для неё настоящей опорой. Как бы то ни было, главную проблему решить не удалось — боль от предательства была слишком сильна. Тем временем дверь снова открылась. В комнату вошла Марта. За ней шли Винисиус и Киллан, два страдальца: верные друзья, всегда готовые поддержать Ракель в трудные времена.
— Я до сих пор потрясена, — сказала Марта, стараясь выразить сочувствие. — Я решила, что тебе нужна поддержка.
Киллан долго обнимал Ракель, словно пытаясь защитить её от всех неудач. Он был известным футболистом, но в тот момент он был просто другом, который был готов закрыть все двери перед болью.
— Ты заслуживаешь лучшего, — прошептал он, и эти слова подействовали на Ракель как бальзам. Она знала, что у неё есть друзья, которые поддерживают её.
Винисиус, скачущий вокруг, взял бокал вина, прежде чем присесть рядом с Ракель. Улыбка на его лице, несмотря на обстоятельства, была доброй.
— Давай забудем об этом негодяе. У нас есть много других событий, которые нужно спланировать. Начнём с вечеринки, — предложил он, наливая себе бокал вина. Ракель улыбнулась, чувствуя, как прежняя печаль медленно уходит. Круг её поддержки был крепким и надёжным, как защита ценной любимой команды.
— Не стоит даже говорить об этом, — произнёс Давиде, отводя взгляд от всей компании, — но я скажу это. Я заставлю Орлеана ответить за его слова.
— Не нужно, — перебила его Ракель, хотя в её голосе слышалась решимость. — Он не стоит таких усилий. Я должна научиться отпускать, — Марта, излучая дружеское тепло, потянулась к Ракель и крепко обняла её.
— Соперничество между клубами — это одно, но когда ты теряешь кого-то близкого, это совсем другое. Но ты не одна. Всегда помни об этом.
Ракель взглянула на каждое из их лиц, запоминая этот момент. Она понимала, что сама по себе эта обескураживающая ситуация не может лишить её счастья. Эти люди вокруг неё были важнее любого футболиста или любого матча. Как бы тяжело ни было, её жизнь продолжалась. И к концу ночи вместо старого горя в лёгком непринуждённом разговоре с друзьями было заметно пробуждение нового начала: новой надежды на любовь, дружбу и поддержку. Всё произошло так, как и должно было: семья и друзья поднимали её со дна предательства, и Ракель наконец почувствовала, что её сердце, хоть и слегка повреждённое, готово снова открыться.