Девушка была потрясающе сложена и грациозно двигалась Чонин, так же как и все остальные, смотрел на неё во все глаза. Танец должен был пробуждать самые низменные страсти, но танцовщица исполняла его так грациозно, что казалась воплощенной невинностью. Может, она нарочно не позволяла себе откровенных, возбуждающих движений, ведь кругом столько разгоряченных выпивкой мужчин, но тем сильнее распалялось воображение. Эта женщина могла свести мужчину с ума, настолько чувственным было ее выступление. Глядя на нее, Чонин загорелся желанием, сердце бешено колотилось в груди. Еще до выхода танцовщицы на сцену он гадал, каким будет ее костюм. Скорее всего не очень откровенным, хотя именно в таком исполняют танец живота. Настоящие исполнительницы этого танца в восточных гаремах выступают фактически полуобнаженными, но они ведь наложницы или служанки, танцуют перед хозяином, чтобы понравиться ему, иногда перед гостями. А здесь все-таки Америка, женщины в этой стране не открывают взорам свои ноги. Правда, перед ними - проститутка, танцующая для неотесанных мужланов. Она может и обнажить часть ног и обязательно живот - таков танец. Но это оказалось не так. На танцовщице были шаровары, начинавшиеся под пупком и закрывавшие наглухо ноги до самых щиколоток, где штанины были прихвачены манжетами. Ткань была сиреневого цвета и непрозрачная, но достаточно тонкая - облегала бедра и колени, когда девушка двигалась. Верх костюма представлял собой короткую, но не слишком, до талии, шелковую закрытую блузку того же цвета, что и шаровары. Широкие рукава были собраны на запястьях. Блуза слегка подчеркивала красивую грудь, а потом свободно падала. Когда танцовщица вращала бедрами, виднелся ее живот. Костюм, расшитый блестками, сверкал и переливался, на руках и ногах ритмично, в такт движениям позвякивали браслеты с колокольчиками. По всему видно, что танцовщица не новичок на сцене. Чонин сожалел, что не видно лица девушки - снизу оно закрыто до самых глаз, слегка раскосых. Длинная шаль из той же материи, что и весь костюм, скрывает волосы, только несколько темных локонов спадает на плечи. Внимательно присмотревшись, Чонин понял, что глаза девушки подведены, они издалека только кажутся миндалевидными, цвета их не видно - длинные ресницы опущены. Хотелось, чтобы чарующий танец продолжался до бесконечности. У Чонина дрожь пробегала по телу, когда он наблюдал за вращением бедер танцовщицы, подрагиванием груди под шелком блузки, когда замечал обнаженный живот под ритмично колышущейся тканью. Он уже решил для себя, что сегодня эта девушка будет принадлежать ему, а не Сехуну. С того достаточно посмотреть танец здесь, в таверне. Но как быть, если кузен уже объявил о своих намерениях? Пожалуй, лучше всего сказать ему все прямо, без обиняков. Поэтому, когда девушка закончила свое выступление, Чонин повернулся к Сехуну:
- Я считаю, что ты за последнее время имел достаточно девиц. Эту оставь мне.
- Тебе?. -удивился тот. - Ты слышал, Тэмин? Он хочет украсть девку прямо из-под меня!
- Ну, она еще совсем не под тобой! - отозвался Тэмин. - По-моему, все правильно. Ты уже позабавился с девками, и, кроме того, тебе все равно с кем спать, а наш Чонин так разборчив. В кои-то веки ему приглянулась одна, да еще такая милашка.
- Тогда мы с ним поделимся, - не уступал Сехун.
- Я ни с кем не собираюсь делиться, - отрезал Чонин, стараясь не выходить из себя.
- Ах так? - воскликнул Сехун. - Где же ты раньше был? Ну, забирай ее, если она пойдет с тобой.
Это было сказано как бы между прочим, без намеков, но, заметив, как напрягся Тэмин, Сехун понял, что невольно дал маху, слова прозвучали очень жестоко. Он закусил губу от досады на самого себя. Дело в том, что Сехун среди троих друзей слыл первым красавчиком. Женщины его обожали, буквально вешались ему на шею. В юности друзья даже шутили, что в конце концов Сехуну будут принадлежать все женщины королевства. Но подобные шутки позволялись до того, как с Чонином случилось несчастье - он спасал своего младшего брата, и его лицо изуродовали волки. После этого разговоры о внешности при нем исключались, чтобы не затрагивать больные струны.
- Я не хотел... - Сехун был в таком замешательстве, что даже не смог договорить.Он вскочил со стула и быстро вышел из таверны.
- Это он не со зла, - попытался вступиться за друга Тэмин. - Десять лет назад сказал бы то же самое.
- Перестань! Я что, не понимаю?
- Господи, Чонин, сколько можно думать об этих шрамах! Оставь. Лучше пойди к Сехуну, он не на шутку расстроился.
- Я не сержусь. Скажи ему, что все в порядке.
Но это было вовсе не так. Намек Сехуна на то, что красивые женщины предпочитают его Чонину, задел за живое. Чонин, как большинство сильных мира сего, мог выбрать любую красотку, и она не отказала бы ему, но это были в основном продажные женщины, которым все равно, лишь бы платили. Однако он чувствовал даже в них неприязнь к своей внешности. А чтобы красавица аристократка сама, по доброй воле...Чонин отогнал от себя тягостные мысли. Но не думать о танцовщице не мог. Почему его тянуло к ней, почему так сильно хотелось обладать ею? Неужели только потому, что давно не спал с женщиной? Нет, эта девчонка задела его за живое, возбудила его, хотя он не считал ее танец таким уж вызывающим. Да и какое это теперь имеет значение?Возвращаться в гостиницу ему не хотелось. Там его дожидаются Тэмин и Сехун и, когда он появится, поймут, что потерпел неудачу с танцовщицей или попросту передумал.
Чонин сидел за столом, наблюдая за публикой, и потягивал пиво. Тут как раз появилась еще одна официантка, и он почему-то обратил на нее внимание. Ничего привлекательного в ней не было: изможденное лицо, гладко зачесанные назад волосы, мешковатая одежда. Но Чонин следил за ней взглядом - как она убирает со стола, идет к стойке, приносит кому-то еще пива... У нее летящая походка и быстрые движения. Слишком быстрые для женщины с таким усталым лицом. Кристал сразу обратила на него внимание и едва сдержала себя, чтобы не перекреститься. Этот человек был похож на самого дьявола, и взгляд у него был дьявольский - глаза с желтоватым отблеском.Удивительно, что она совсем не чувствовала усталости. Наоборот, какой-то невероятный прилив бодрости. Перед выступлением Кристал так волновалась, что забыла все движения этого непростого танца, ведь она уже лет шесть не выходила на сцену. Но к счастью, все получилось само собой - сказывался опыт. Лейла хорошо научила ее, а потом сбежала с одним парнем. Тогда в течение полугода Тане пришлось выступать в таверне перед публикой. Лейла была самой первой танцовщицей в «Серале». Она приехала в городок с труппой бродячих актеров. Случилось так, что один актер, ее любовник, избил ее, и она решила остаться в Сан-Франциско. Лейла пришла к Доббсу, и с этого момента настал его звездный час: ведь именно необычный восточный танец турчанки превратил таверну в самое популярное заведение в городе. До этого у него дела шли из рук вон плохо, едва сводил концы с концами. И вдруг публика повалила валом, и это в самом бойком месте, среди казино и борделей. Доббс даже переменил название таверны под стать колориту танца - «Сераль», что значит гарем.И вдруг Лейла сбежала с каким-то проходимцем. Пришлось спасать положение Кристал, которая к тому времени уже овладела искусством исполнения этого танца. Кристал была совсем юной, но сложена очень хорошо. Доббс сразу смекнул, что она может вполне сойти за восточную красавицу, тем более что Лейла научила ее гримироваться и менять внешность. Хозяин не хотел, чтобы Кристал узнали на сцене. Так началась ее двойная жизнь - на сцене и в зале. Но тут некоторые завсегдатаи начали узнавать ее, и тогда Доббс нашел новую танцовщицу, которую Кристал обучила коронному номеру заведения.Кристалрада была избавиться от обязанности выступать перед публикой. Хоть танцевать ей и нравилось, но было противно чувствовать на себе липкие, похотливые взгляды мужчин и слушать их сальные шуточки. Эйприл с успехом заменила ее на сцене. Но теперь, когда несносная вертихвостка сломала ногу, Кристал придется работать каждый вечер, чтобы держать марку и не прогореть. И так уже из-за болезни Доббса соседи толкуют о том, чтобы купить таверну. Она не упустит того, что является почти ее собственностью. И Кристал твердо решила, что, став хозяйкой «Сераля», наймет несколько хороших танцовщиц, чтобы не знать больше с этим хлопот.Размышляя над всем этим и убирая со столов, Кристал спиной чувствовала на себе пристальный взгляд незнакомца. И хотя внутренний голос говорил ей «Не оборачивайся!», она повернулась к нему и даже пошла к его столу. Какая-то неведомая сила тянула ее к этому человеку.«Глупости, - думала она, - никакой это не дьявол, просто такой у него вид! Одет богато... Лицо смуглое, а глаза... Да и никаких дьявольских желтых огоньков там нет! Это же пламя свечей в них отражается. На самом деле глаза у него карие, светло-карие».Поняв, что ей опасаться нечего, Кристал улыбнулась. Смело приблизилась к столу. Ей вдруг стало весело, с ней такое редко случалось. Улыбка и радостное выражение лица совсем не вязались с тем грозным видом, который она на себя напускала, работая в таверне. Но по натуре она была довольно веселого нрава, только жизнь сделала ее другой. Этот незнакомец вдруг пробудил в ней женщину, и ей захотелось слегка пококетничать. А что? Он скорее всего приехал на пароходе, который завтра утром отбывает обратно вниз по реке.
- Что вам угодно, сэр? - спросила она непринужденно.
Ее улыбка удивила Чонина. Не потому, что она никак не вязалась с усталым видом девушки, просто он не привык, чтобы женщины улыбались ему вот так, с первой встречи. Чаще всего их пугал и смущал вид его шрамов, и они изо всех сил старались скрыть это, хотя и поглядывали на него с опаской. Но эта официантка, казалось, вообще ничего не заметила или же ей не привыкать - кого только не увидишь в такой дыре, как эта!Но Чонину было приятно, что его внешность не отталкивала девушку. Именно то, из-за чего у него несколько минут назад испортилась настроение и что было причиной его размолвки с кузеном, совсем не смутило странную подавальщицу. Тут он призадумался, глядя на нее, почему она показалось ему странной. Что-то в ней было не так.У нее глаза веселого, беззаботного ребенка, кажется, вот-вот прыснет от смеха. Они не подходят к ее бледному, изможденному лицу. А этот рот с бледными губами - и вдруг великолепные зубы, один к одному, как жемчужины. Он оглядел ее с ног до головы. Одета ужасно - серая широкая блуза и явно мужской потертый жилет, надетый сверху, делали ее фигуру бесформенной, выцветшая юбка и вдруг за поясом кинжал. Это еще для чего? А руки? Ладони красные и мозолистые, а тыльная сторона розовая, гладкая, кожа на руках до локтя покрыта нежным пушком... Ну, это совсем не вяжется с ее внешностью простолюдинки. Чонин снова глянул в ее глаза - какие темные круги под ними. Что-то слишком темные, словно тушь размазалась...И тут он вдруг догадался.
- Замусолила себя такой черной краской, чтобы к тебе не приставали? - спросил он, усмехнувшись. Девушка ахнула, и он рассмеялся. Покраснев, она стала торопливо вытирать краску. Теперь Чонину стало понятно: это та танцовщица, которая на сцене скрывала свое лицо, а внешность у нее не очень-то выразительная. Тут, в зале, она пыталась скрыть свое тело под этой мешковатой одеждой, а вот фигура у нее прекрасная, как угадывалось во время танца. Итак, у нее две роли: артистки, которая любому отдаст свое тело, и официантки-недотроги.
- Ничего смешного, сэр, - обиженно сказала девушка, подбоченившись.
Чонин видел, что на лице еще остались следы туши, и подмигнул ей:
- Еще надо вытереть. Хочешь, помогу?
- Что? Нет уж, не надо. Я сама.Она, не задумываясь, подняла край своей серой хламиды к глазам, а Чонин, к своему удовольствию, смог полюбоваться гладкой, нежной кожей ее тела, которое немного виднелось из-под задранной блузы. На секунду ему стало совсем не смешно, снова вернулось то чувство необузданного желания, которое охватило его во время выступления танцовщицы. Девушка привела себя наконец в порядок и смотрела на Чонина. Он окинул ее оценивающим взглядом, понимая, что уже ни за что не отпустит ее.- Если вы закончили осмотр, может, скажете, что вы хотите? - сказала она. - Меня ждут посетители...
- Тебя.
- Что?
- Я хочу тебя.
Итак, она правильно поняла. Можно было не переспрашивать. Но что он нашел в ней такого, чтобы так сразу выбрать ее? Кристал знает себя очень хорошо. Семь лет она старалась сделать из себя существо, способное вызвать только отвращение у любого нормального мужчины. Ее внешность не должна привлекать. И вот теперь все насмарку? Этот пару раз взглянул и уже желает ее! Сам-то довольно привлекательный, такое мужественное лицо. Кажется вполне состоятельным, из-под обыкновенного плаща видна хорошая одежда; Странно, что она приглянулась такому мужчине.Кристал поначалу решила, Что; он Китаец или мексиканец, у него смуглая кожа и темные волосы. Но китайский акцент не спутаешь с другим, а у этого говор особенный, хотя он хорошо говорит по-английски. Может, он из Кореи? Она плохо знала уроженцев с запада, они редко заезжали в город.Кристал еще раз взглянула на незнакомца. У него и впрямь интересная внешность. Немного хищное выражение лица, резкие черты и эти шрамы на левой щеке и подбородке. Но они не вызывают отвращения. Кристал даже испытывала сочувствие к человеку, у которого такие отметины на лице. Он знает, что такое боль, да и сейчас, возможно, страдает, а ей хорошо знакомы боль и страдание.Но сочувствие не означает, что она готова пойти по его первому зову, забыв о чести. Его довольно грубое предложение она даже не удостоит ответом.
- Думаю, что Эйджи справится с вашим требованием отлично. Я сейчас пришлю ее, - сказала Кристал.
Она повернулась и двинулась было прочь, но он схватил ее за пояс и резко притянул к себе. Кристал не удержалась и с размаху плюхнулась прямо к нему на колени. С минуту она была не в силах не то что двинуться с места, но и слова сказать.Наконец она смело взглянула на этого нахала.
- Вы явно напрашиваетесь на неприятности, сэр! - сказала она твердым голосом.
- Тише! - только усмехнулся он. - Нечего тебе дуться! Смотри.
И он насыпал в подол ее юбки двадцать золотых монет.Кристал уставилась на деньги. Она никогда не видала столько сразу. И они предназначались ей за услуги. Эйприл и Эйджи получали по доллару или по два со своих тайных клиентов, а Доббс платил им и того меньше. А тут ей одной... У Кристалв голове поднялся целый рой мыслей о том, что она могла бы сделать на эти деньги.«Боже, помоги мне не поддаться искушению!» - молилась она про себя. Еле сдерживалась, чтобы даже просто не дотронуться до злосчастных монет. Нет, это действительно сущий дьявол! Столько денег только за то, чтобы она отдалась ему, лишилась девственности, которую и не берегла для кого-то определенного. Она и замуж не собиралась выходить... Кругом сплошные мужланы... А этот такой ухоженный, от него приятно пахнет и внешне вполне ничего. Может, ей даже понравится... Господи, и о чем она только думает?
- Ты, должно быть, сам дьявол! - прошептала она.
Он наклонился к ней ближе, так, что она почувствовала его горячее дыхание на щеке.
- Многие тоже так считают, - проговорил он, усмехнувшись.
- Но ты сам не должен считать так! - ужаснулась она.
- Почему?
- Потому что... А, неважно.
Кристал попыталась встать с его колен, но он удержал ее, крепко сжав за талию. Дрожь пробежала по ее телу.
- Послушайте, сэр, вам не такая нужна...
Но ей не дали договорить. Прямо над головой раздался чей-то голос:
- Чонин, я просто оговорился и не считаю себя виноватым в том, что тогда...
- Хорошо, хорошо, Сехун! - перебил говорившего Чонин. - Протри глаза! Не видишь, я занят?
Кристал повернулась и чуть было не ахнула от удивления: перед ней стоял молодой человек, красивый, как бог - золотые волосы, нежная кожа персикового цвета и светло-карие глаза. Такие же, как у того, кто крепко держал ее. Но этот мужчина со странным именем был просто прекрасен, такого красавца она никогда в жизни еще не видела.Он тоже удивленно глазел наКристал, но это было простое любопытство. Потом он обратился к другу:
- Выходит, ты сдался? Решил, что красотки не для тебя и выбрал себе вот эту девку? - Он пренебрежительно кивнул на Кристал. - Господи, Чонин! Да я пойду и приведу тебе эту танцовщицу!
Кристал не сразу сообразила, что ее ужасно оскорбили. Ей хорошо известно, что ее внешность непримечательна, но никому не позволено говорить об этом вслух. Да еще так сказать! Словно она ничто, пустое место, грязь под ногами - переступить и пойти дальше! Это задело ее за живое. Услышать оскорбление, да еще от какого-то напыщенного чужестранца! Кристал чувствовала, как закипает от ярости. Да кто они такие, эти двое? Один уверен в том, что может купить ее, как девку, другой считает, что никто в здравом уме не способен пожелать купить ее! «Надо быстрее убираться отсюда - подумала она, - нет, они мне за все заплатят! Только сначала надо слезть с колен этого дьявола!» Кристал так и сделала: она вскочила на ноги и, гордо подняв голову, презрительно оглядела обоих обидчиков. Потом аккуратно положила деньги на стол. Ей пришлось сдерживаться - не хватало самой устроить драку в таверне. Вчерашней потасовки достаточно. Сейчас она удалится с чувством собственного достоинства и будет гордиться своей выдержкой... Но ее хватило всего на пару секунд. Такое бешенство овладело ею, что она, резко повернувшись, отвесила черноволосому хорошую оплеуху.А дальше все произошло быстро и без лишнего шума. Сехун замахнулся на девушку, но Чонин поймал его руку и не дал ему ударить Кристал же не дожидаясь защиты со стороны, выхватила кинжал. Она стояла, свирепо глядя на своих врагов, не произнося ни слова. Они боялись пошевелиться, ожидая удара. Но тут Кристал пришла в себя и опрометью бросилась вон. Как только грозная девица исчезла, Чонин повернулся к кузену.
- Сехун, ты просто идиот! - вскричал он.
- Эта сука набросилась на меня с ножом. Ты что, не видел? - огрызнулся тот.
- И неудивительно - ты же собирался ударить ее!
- Она заслужила! Дала мне пощечину!
- И поделом тебе!
Сехун недоуменно пожал плечами:
- Ты странно рассуждаешь, Чонин. Ладно, мы же помирились с тобой. Не будем снова ссориться. Хочешь, я приведу к тебе ту танцовщицу?
- Болван, это и была та самая танцовщица! - воскликнул Чонин.
Сехун, казалось, нисколько не удивился неожиданному повороту дела.
- Тогда хорошо, что я вовремя подвернулся и спас тебя. Поблагодаришь позже.