Сборник фанфиков по Драрри (NC-17)

Зверь.

Пэйринг: Гарри Поттер/Драко Малфой
Рейтинг:
NC-17
Жанры:
Романтика, Hurt/comfort, Соулмейты, Любовь/Ненависть
Предупреждения:
OOC, ОМП
Размер:
Миди, 48 страниц, 9 частей
Статус:
закончен

Проклятие Волдеморта все-таки настигло его. Он слышал, как змеемордый что-то прошипел, умирая, но всё же до конца надеялся, что это его не коснется. Однако надежды не оправдались. Уже через неделю он впервые ощутил, что что-то не так. Проснувшись утром и потянувшись, Гарри почувствовал боль в спине. Решив, что просто спал в неудобной позе или вчера поднял что-то слишком тяжелое, он размялся, постанывая, позавтракал, и камином отправился в Хог, где все свободные волшебники занимались восстановлением замка. Там он встретил Гермиону, и Рона, и больше не вспоминал об этом... до следующего утра. А еще через неделю его отозвали в сторонку друзья и спросили, что с ним происходит — он то и дело хватался за поясницу, пытался выпрямиться и, казалось, не мог этого сделать. И Герми первая потащила его к Макгонагалл, а она, выслушав их сбивчивый рассказ, тут же повела его к мадам Помфри. Ему было даже стыдно идти туда — вокруг столько раненых, столько работы, а с ним носятся из-за того, что у него разыгрался какой-то маггловский радикулит. Подумаешь! Да после сражения с красноглазым и не такое могло быть. Но мадам Помфри хмурила брови, переглядывалась с Минервой и жалела, что Северус все еще в Мунго, без сознания, и помочь ничем не может.
Вскоре Гарри и самому пришлось-таки обратиться в клинику — его спина болела все сильнее, да и остальные кости стали побаливать, похрустывать, ныть, а мази мадам Помфри уже практически не помогали. Гарри все трудней было по утрам выпрямиться. Кривясь от боли, он шутил, что скоро предпочтет передвигаться на четвереньках, как Бродяга в образе пса. Гермиона вымученно улыбалась и ночами просиживала в библиотеке, пытаясь понять, что это может быть. Она уже не раз пыталась выспросить у Гарри, что могло с ним произойти, но тот упорно отговаривался тем, что он сам не представляет себе причины своей болезни, или отшучивался.
В Мунго срочно созвали консилиум из нескольких, самых проверенных, врачей, и те в один голос заявили, что это не болезнь, а проклятие. Гарри пришлось признаться. Что тут началось! Поскольку проклятие было на парселтанге, то и отменить его, теоретически, можно было только на нем же, а кроме самого Гарри в Британии больше никто не говорил на змеином языке. Да и, насколько было известно окружающим Гарри магам, в других странах такое тоже не часто — это все же было истинно слизеринское наследие. Тем более, что контрзаклятия всё равно никто не знал. Врачи вызвали министра магии, и все вместе стали думать, как объявить народу, что с Гарри беда. Однако Поттер, которому до одури надоела шумиха вокруг его имени, заартачился. Он не хотел, чтобы вокруг его дома собиралась толпа зевак в надежде увидеть «неведому зверушку» хотя бы в окно.

— Вы сейчас же дадите мне непреложный обет о том, что ни одна живая душа не узнает о моем проклятии. Гермиона будет свидетелем. Если врачи в Мунго не могут мне помочь, то мы сами будем искать способ избавить меня от этой дряни. Итак... — он протянул руку и врачам во главе с министром ничего не оставалось, как дать требуемый обет.

— Мисс Грейнджер, Вы, значит, доверяете, мистер Поттер, а министру магии — нет? — съязвил министр, но Гарри зло зыркнул на него.

— Гермиона прошла со мной войну, а Вас я рядом с собой что-то не видел, — отбрил он и вышел.

2 часть.

С тех пор они заперлись на Гриммо и только Гермиона иногда выбиралась — сделать закупки. Проклятие Поттера ширилось, и вскоре он понял, что на спине у него растет горб. Да и с руками и ногами творилось что-то непонятное. Пальцы рук и ног срастались, между ними стали появляться какие-то штуки, похожие на перепонки, и он уже не мог ни нормально пролистать книгу, ни приготовить себе поесть. И хотя Кричер, его старый домовый эльф, еще мог немного готовить и прибираться, но закупать продукты, помогать принять душ или ванну он уже был не в силах. Просить об этом Гермиону было стыдно. Поначалу ему помогал Рон, но у него в самом разгаре был роман с Лавандой, а одна из лучших команд Европы по квиддичу была готова заключить с ним контракт, и он не мог постоянно пропадать у Гарри. Он буквально разрывался между помощью другу, тренировками и любимой. К тому же сам Поттер не мог больше видеть его счастливую физиономию. Он стал часто срываться, его нервы были на пределе и однажды он попросту выгнал Рона, закрыв от него, да и ото всех остальных, камин и дверь. Он перенастроил чары дома так, что только Гермиона могла попасть сама или привести кого-то к нему, и ни на какие ее уговоры не реагировал.
— Пойми, я просто не в состоянии видеть, как он разрывается между мной, квиддичем и любимой девушкой. Он — мой лучший друг, а когда я говорю ему, чтобы он шел к ней — он ворчит и остается со мной. Зачем? Он ничем не может мне помочь, а я и так чувствую себя виноватым. Я бы и тебя выгнал, но совсем один я не справлюсь, а наложить на себя руки — не смогу, силы воли, или дурости, не хватит. Поэтому я не гоню тебя. Но если ты когда-то кого-то полюбишь — я попрошу уйти и тебя.

Гермиона только обняла его и перестала говорить о Роне. В конце концов, Рон тоже перестал маячить под окнами, приняв решение друга, хотя и искренне переживал за него, выпытывая новости у Гермионы при любой возможности. А для всех остальных Гарри уехал, по совету врачей, восстанавливать здоровье, путешествуя по миру.
Гарри требовалась квалифицированная помощь. Мази и зелья помогали плохо, из-за постоянных болей его характер становился все хуже, он срывался на окружающих. Сиделки, которых присылали из Мунго, и для которых Гермиона специально накладывала на Гарри сильные маскировочные чары, не выдерживали порой и нескольких дней. И вскоре по магическому Лондону поплыл слух о страшном монстре-пациенте, который жутко выглядит и с которым не уживается ни один социальный работник, ни одна, самая терпеливая сиделка. Никто и подумать не мог, что этот монстр — герой магической Британии, спасший всех от Волдеморта.
Закончив изучать библиотеку на Гриммо, Гермиона стала отлучаться в Министерство, выискивая книги в конфискованных у Пожирателей библиотеках. Гарри оставался один и все чаще стал прикладываться к бутылке. Вначале Гермиона старалась не обращать на это внимания, да и Гарри пил не много, на ночь, чтобы хоть как-то уснуть. Но со временем он стал делать это всё чаще. Его нынешняя сиделка, продержавшаяся дольше всех, почти три месяца, и покупала ему спиртное. За это Гарри ее терпел. Узнав об этом, Гермиона выставила ее за дверь.
Гарри устроил жуткий скандал. Он орал, ругался и размахивал палочкой, которую уже еле удерживал в кулаке из-за плохо слушающихся пальцев. Гермиона стоически выдержала эту, типичную для пьющего, истерику. Потом Гарри разрыдался, и она снова терпеливо сидела рядом, обнимала и гладила по голове. И ждала, пока он хоть немного успокоится. Она отвела его в спальню и наложила сонные чары. Девушка с грустью и болью смотрела на лицо любимого друга. Во сне морщинки, появившиеся на его лице, разгладились, но от этого только сильнее было заметно, как изменило его проклятие. Его волосы неестественно быстро отросли. Превратившись в жесткую гриву, они непослушными прядями спадали ему на глаза и на плечи. Да и все тело стало покрываться черными жесткими волосами. На носу появилась основательная горбинка, нижняя челюсть выдвинулась вперед. Вообще казалось, что кости лица вдруг решили подрасти, почти до неузнаваемости меняя его внешность. Руки и ноги все больше напоминали лапы. И теперь он не мог толком ни держать палочку, ни аккуратно есть — ему приходилось зажимать предметы в кулаке. Девушка молча молилась, чтобы она смогла найти решение и исцелить своего друга. И чтобы он выдержал это испытание, как и многие другие, которые сваливались на его лохматую голову — с честью. Как бы он сейчас не выглядел, его зеленые глаза всегда смотрели на нее с любовью. Она знала, что все, что он кричал сегодня, было пустое. На самом деле он прекрасно понимал, что все это она сделала только ради него. И сделает еще многое, все возможное, чтобы только спасти.
На следующий день из Мунго прислали очередную сиделку. Встретив ее и оставив кучу инструкций и предупреждений, она в который раз отправилась в Министерское хранилище, где были сложены все книги из конфискованных библиотек. На этот раз она выбрала библиотеку Малфоев. По слухам, она была намного больше и богаче, чем библиотека Хогвартса, да и Блэковская ей, пусть не намного, но уступала. Начав перебирать корешки старинных книг, девушка невольно задумалась об их бывших владельцах. Люциус Малфой был пожизненно заключен в Азкабан без права переписки и посещений. Через десять лет его приговор будет пересмотрен и, если ему очень повезет, и если его поведение будет хорошим, и если он не сойдет с ума, и если... В общем, возможно, ему разрешат переписку и свидания. Нарцисса сослана на материк. Поскольку у них конфисковали всю недвижимость и все счета в банке, она должна была найти работу и сама себя содержать. Если верить газетам, она подала на развод. Возможно, ей повезет, и она сумеет выйти замуж и обеспечить себе проживание без трудоустройства. Честно говоря, эта женщина не вызывала у Гермионы теплых чувств, памятуя ее поведение в тот день, когда девушку пытала сумасшедшая Белла. Хотя Гарри и говорил, что она спасла ему жизнь. Но Гермионе было решительно все равно на то, как устроилась миссис Малфой. А вот Драко... О Драко она слышала совсем недавно. Кто же это ей рассказывал? Наверное, Рон. Кто ж еще мог так злорадствовать по поводу слизеринского Хорька? Драко, лишенный средств к существованию, снимал комнатку где-то на чердаке в закоулках Лютного, и работал, что называется, кем придётся. Гермиона вспомнила, что Кингсли, Артур и старшие сыновья Уизли, еще несколько волшебников и анонимно Гарри организовали специальный фонд, который курировал детей Пожирателей. Им выдавали разнарядки на работы, платили зарплату, и выплачивали небольшое содержание, когда этой работы не было. Малфой, вроде бы, работал социальным работником и сиделкой. Гермиона улыбнулась, представив себе этого надменного сноба с вечно презрительной ухмылкой на губах, выносящим утки и кормящим стариков с ложечки. Даже странно, но его ни разу не прислали к ним. То ли это вселенская справедливость, то ли магия его так наказывает, но как же ему, наверное, сложно. Девушка вздохнула, постаралась выбросить лишние мысли из головы, и углубилась в поиски нужной книги.
Время летело, дни и ночи Гермионы были практически одинаковыми. Они с Гарри завтракали, просматривали газетные новости. Потом он отправлялся к себе в комнату, а она — на поиски новых книг. Он все уговаривал ее бросить, но Гермиона не хотела сдаваться. Иногда Кричер разнообразил дни списком необходимых покупок и тогда Гермиона отправлялась по магазинам. Тогда она встречалась с Роном, если он был дома, и они обменивались новостями. Но чаще они все заказывали с доставкой. Только вещи для Гарри она покупала сама. Его скелет все больше менялся. Он ходил ссутулившись, на спине явно выделялся кривой горб. Руки стали длиннее. Колени плохо разгибались. А волосы по всему телу все больше напоминали шерсть. Лицо тоже изменилось до неузнаваемости. Надбровные дуги, нос, челюсть — выдвинулись и стали намного больше. Теперь он мог спокойно выйти на улицу — никто никогда не узнал бы в нем Гарри Поттера. И только глаза его оставались ясными, все такими же зелеными, но в них поселились глухая тоска и обреченность.

3 часть.
Когда от них со скандалом сбежала очередная сиделка Гермиона только вздохнула. Мунго давно перестало направлять к ним своих сотрудников, и они стали нанимать сиделок в частных фирмах. Но и там им очень скоро начали отказывать. Ни девушки, ни парни не уживались рядом со взбалмошным и нетерпимым пациентом, каким теперь был Поттер. Гермиона даже подумывала присмотреть кого-то из магглов, но у Гарри, который усиленно пытался освоить беспалочковую магию, стали случаться стихийные выбросы магии. А как объяснять это магглам Гермиона не представляла. Не память же им стирать. Какое-то время они перебивались случайными помощниками. Потом и вовсе справлялись кое-как сами. Но долго так продолжаться не могло.
В один из таких дней, когда все казалось безнадежным, когда Гарри, в попытках принять душ самостоятельно, поскользнулся и едва не разбил себе голову о раковину, когда Кричер забыл заказать доставку продуктов и пытался приготовить что-то из того, что еще оставалось в доме, когда у Гермионы совсем опустились руки, она вдруг наткнулась на старую маленькую рукопись. Это была не книга, и даже не свиток — просто листок, выпавший из какой-то брошюры. Девушка подняла его и уже хотела тоже вложить его в какую-то книгу, когда ей в глаза бросилось название: Звериное проклятие. Самое странное, что часть текста была написана на староанглийском, а часть непонятными знаками. Она поднесла пергамент к свету и задохнулась. Это было то самое заклятие, которым прокляли ее друга. Описание его было подробно написано на английском, пусть и старом. А вот что было во второй части текста? Гермиона вспомнила, что Волдеморт проклял Гарри на парселтанге. Может, и это он? Тогда Гарри сможет понять, что в нем написано! Мгновенно собравшись, она метнулась к камину и уже через минуту влетела к другу в комнату.

— Гарри, мне срочно нужно, чтобы ты... — Гермиона остановилась на полуслове и замерла. Ее друг сидел на низком подоконнике, отвернувшись к окну, но вздрагивающие плечи выдали его с головой. Гарри плакал. Девушка подошла к нему и обняла, прижимая к себе. Всхлипнув, он обнял ее в ответ, уткнулся лицом ей в плечо и разрыдался, уже не скрываясь.

— Гарри...- растерянно протянула девушка. Она вдруг осознала, что он целыми днями оставался один. Даже когда тут были сиделки — он все равно был один, он никому не позволял приближаться к себе без крайней необходимости. И как же, должно быть, одиноко было ее другу. Она хоть делом занималась, а он... Так и свихнуться можно, не то что зареветь. Надо было срочно спасать ситуацию.

— Гарри, — уже тверже начала она, — Мне нужна твоя помощь. Представляешь, я нашла документ, в котором описывается твое проклятие. Но вторая часть этого документа написана на непонятном языке. Взглянешь? — с надеждой спросила она.

Поттер отстранился, стыдливо пряча глаза, вытер лицо ладонью, и пожал плечами.

— Я не знаю других языков, кроме английского, — хрипло сказал он.

— Вообще-то, знаешь. Смотри, вдруг это парселтанг? — и она протянула пергамент Гарри.

Он всмотрелся и вдруг удивленно вскрикнул.

— И правда, я совсем о нем забыл! Ты права, это змеиный язык. А я даже не знал, что у него есть алфавит и что я могу на нём читать! Бери перо, сейчас переведу.

Девушка подошла к бюро, на котором была чернильница с пером и пергамент и стала записывать.

— Так, — забормотал Поттер, — Тут всё очень витиевато написано, но я попроще буду, ладно? Значит, вот: тот, кого прокляли звериным заклятием, будет медленно и мучительно превращаться в зверя внешне, но ум его будет оставаться ясным, чтобы он до конца понимал и чувствовал всю бездну своего отчаяния. И жить ему так до ближайшего Йоля, а когда наступит этот праздник — превратится он в зверя окончательно, как внешне, так и умом, и не будет этот зверь помнить, что был человеком. И надлежит отпустить его в лес и забыть навсегда.

Есть единственный способ разрушить заклятие. Для этого, до того самого дня, как обратится проклятый в зверя окончательно, нужно найти его истинную пару. И лишь поцелуй истинной любви навеки разрушит заклятие и соединит сердца.
Гарри закончил. Гермиона боялась поднять глаза от пергамента. Наконец, Поттер не выдержал.

— Что ж, у всего этого есть и хорошая сторона, — тихо проговорил он.

— Какая? — так же тихо спросила Гермиона.

— Ты больше не будешь целыми днями пропадать в пыльной библиотеке, и мы сможем больше общаться. А еще на Новый год ты отвезешь меня в Запретный лес и выпустишь, зная, что я не страдаю, потому что я не буду помнить, что был человеком. А там Хагрид за мной присмотрит.
Гермиона не выдержала и кинулась к нему в объятья.

— Гарри! Как ты можешь так спокойно...

— Я не спокойно, Герм. Я не спокойно. Просто я очень устал все время быть один. Устал думать. Устал надеяться на чудо. Давай просто посидим, выпьем чего-нибудь, поговорим. Как раньше. Ладно?

Она кивнула.

— Я принесу, сейчас, — девушка тихо выскользнула из его объятий и из комнаты, но не пройдя и пары шагов сползла по стенке, наложила вокруг себя заглушающее и заревела в голос. За что ее другу, ее замечательному Гарри, такая участь? Сначала эти его родственники, не давшие ему ни капли любви, потом чудесная школа, в которой его каждый год пытались убить, клеймо избранного, от которого нет спасения, а потом, когда он все-таки победил самого сильного врага — еще и это проклятие. И ведь никак его не утешишь, он все прекрасно понимает. Это не сказка про красавицу и чудовище, никакая девушка не захочет полюбить полузверя. Как жаль, что сама Гермиона не может влюбиться в Гарри и влюбить его в себя! Она бы не раздумывая поцеловала его, но это не поможет, увы.

4 часть.

Несколько недель прошли тихо. Ребята почти постоянно проводили время вместе. Гермиона часто читала Гарри вслух. Он даже попросил прочитать ему сказки. Сказал, что в детстве ему никто никогда не читал, хочет хоть раз попробовать. Они устроили себе несколько маленьких праздников — просто так, без повода. Заказали пирожных и мороженое у Фортескью и объелись, хохоча и перемазавшись кремом, особенно Гарри. Вся его шерсть была вымазана сладким и липким и пришлось долго и тщательно отмывать его. Гермиона впихнула его в ванную, больше похожую на маленький бассейн, прямо в домашних штанах, заявив, что так он заодно и их отстирает от крема. Там же, в ванной, ребята устроили бойню мыльной пеной и мочалками (правда, устроила это Гермиона, Гарри со своей больной спиной больше брызгался на неё и нырял), а потом, под ворчание Кричера, Гермиона наводила в ванной уборку, а Гарри развлекал ее, делая вид, что поет в расческу как в микрофон смешные детские песенки.

Однако долго их относительный покой не продлился. Гермиона получила письмо от родителей — ее мама попала в больницу, и отец очень просил дочь поскорее приехать. Несколько дней девушка не решалась показать Гарри письмо, помня, как тяжело он переносил одиночество и не желая оставлять его одного снова. Но она понимала, что и бросить родителей в этом случае не имеет права. Все ее метания Гарри разглядел сразу, но поначалу думал, что виновник этого он сам. Однако вскоре он не выдержал и спросил в лоб. Девушка не стала отпираться, молча показав ему письмо.

— Как ты можешь? — взвился Гарри, — Ты должна была быть там, как только получила письмо! Немедленно собирайся! — ругался он.

Гермиона постаралась сдержать слезы. Ее друг, как всегда, больше думал о других, чем о себе.

— Гарри, я не могу тебя сейчас бросить. У меня нет на примете человека, который бы помогал тебе.

— Я справлюсь, Герм. Езжай.

— Нет. Если я уеду и брошу тебя одного, то там я буду чувствовать себя еще хуже, чем здесь. У мамы есть папа, а у тебя...

— А у меня есть Кричер.

— Ну, конечно. Послушай, я уеду сразу, как только найду тебе сиделку. Обещаю! Но и ты пообещай мне потерпеть хотя бы немного. Очень тебя прошу, ради меня! Так мне будет спокойнее там, у родителей.

Гарри обнял ее.

— Хорошо. Ради твоего спокойствия я вытерплю любого, кого бы ты ни привела. Хорошо?
Гермиона облегченно выдохнула.

— Ты сам это сказал, теперь не жалуйся, если тебе сразу всё придётся не по нраву. А теперь я отправлюсь в Министерство, заказывать портключ, и, заодно, поищу себе замену.

— Тебя никто не заменит мне, Герми, — прошептал Гарри, когда девушка уже нырнула в камин, — Но я и правда готов потерпеть, ради тебя.

В Министерстве она справилась быстро — подписала разрешение у Министра и пообещала ему найти сиделку для Гарри в ближайшие дни. Однако, где искать и кого — она не представляла. Решив немного проветрить голову и перекусить, она зашла в тихое кафе недалеко от Министерства и внезапно встретила там Рона, приехавшего навестить семью и невесту после сборов в команде. Обрадовавшись встрече, друзья уселись вместе и наперебой стали задавать друг другу вопросы. Рон готов был хоть сейчас бежать, чтобы увидеться с Гарри, он все надеялся, что друг передумает и снова станет с ним общаться, но, к сожалению, Гарри никого не хотел видеть. Он не хотел, чтобы было больно еще кому-то. Достаточно, что он причинял и причинит в будущем столько боли Гермионе. А так хоть Рон отдалится от него и не будет так сильно переживать.
Рон занимался квиддичем и с Лавандой у них было все замечательно. И Гермиона невольно подумала, что, может быть, Гарри был прав и так лучше. Выслушав байки Рона, она посетовала, что не может найти для Гарри сиделку, а самой нужно уехать к родителям. Друг только развел руками.

— Я не знаю никого, кто занимался бы такой работой, Герм. Разве только Малфой, — рассмеялся он, — Кстати, удивительно, что его ни разу к вам не направили. А может это министр подсуетился, чтобы не нарушать конфиденциальность. Кто его знает.

— Неужели Малфой до сих пор работает сиделкой? Мне казалось, что он найдет способ выкрутиться и найти работу получше.

— Да у него там не особо ладится. Вначале, вроде бы, все шло хорошо, и первые рекомендации он получил просто блестящие. Кто бы мог подумать, что этот скользкий тип понравится старушке, к которой его направили. Женщина выздоровела и его перевели к другому пациенту. И тут началось — на него посыпались жалобы, что, дескать, он пытается соблазнить своих подопечных чтобы те переписали на него завещание. Иски предъявляли родственники больных. И, если честно, уж больно они переживали за наследство. Многим в фонде, куда они тащили свои жалобы, даже показалось, что, на самом деле, Малфой слишком хорошо заботится о своих подопечных, не дает им помереть. Вот родня и старается от него избавиться. Но руководитель фонда уж очень не любит Хорька, все ворчит, что место Пожирателей — в Азкабане. Вот он и не верил Малфою, когда тот пытался что-то там объяснять. Но те пациенты сами взялись оправдывать своего работника, а вот последний... Малфой, говорят, влетел в офис злой, как мантикора, и потребовал убрать его с этой работы. Когда началось разбирательство клиент заявил, что Малфой его домогался. Но воспоминания, взятые у обоих, доказали, что домогались-то как раз Хорька. Однако это ему все равно не помогло. Начальство лютует, пригрозило, что теперь, куда бы его не направили — одна жалоба и он будет вышвырнут из фонда без пособия.

— А откуда ты все это знаешь, да еще в таких подробностях? — удивилась Гермиона, выслушав всю историю до конца.

— Так Перси теперь в этом фонде секретарем. Он там глаза и уши, а за ужином делится с нами свежими сплетнями.

— А, понятно. А можешь дать мне адрес этого заведения? Я там еще не была, вдруг мне там подскажут кого? Кто вытерпит характер нашего друга и не сбежит в первый же день, как обычно.

Рон написал адрес, и друзья расстались, пообещав друг другу писать и обязательно встретиться после приезда Гермионы.

Помещение фонда оказалось недалеко и вскоре Гермиона уже радостно здоровалась с Перси. Узнав, что она ищет для знакомого сиделку, он быстро проводил ее в кабинет руководителя. Увидев героиню войны, тот расцвел и велел приготовить чай, но девушка вежливо отказалась, сославшись на срочность.

— Я слышала, — начала она, — Что ваша организация предоставляет услуги сиделок для разной степени тяжести больных.

Начальник важно кивнул.

— Да, у нас работают, в основном, дети Пожирателей, казненных или заключенных в Азкабан. Они прекрасно осознают, что их место рядом с их родителями и, поэтому, рады выполнять любую, даже самую грязную работу, лишь бы оставаться на свободе.

Гермиону внутренне передернуло от его слов, но она не подала виду.

— У моего знакомого очень трудная ситуация. Его прокляли и теперь он выглядит как самый настоящий зверь. Однако разум его человеческий, он сам ест, сам обслуживает себя. Ему нужно, чтобы кто-то мог сходить в магазин при необходимости, почитать ему, сыграть в шахматы. Из-за проклятия у него очень трудный характер...

Лицо руководителя фонда менялось на глазах. Только что он широко улыбался ей, и вот уже хмурится.

— Простите, мисс, но, мне кажется, у нас нет подходящего Вам кандидата, — произнес он и стал нервно перебирать бумаги у себя на столе.

Гермиона опешила.

— Но Вы сами только что утверждали...

— Да, но я вспомнил, что все мои сотрудники уже имеют работу. Мы же не можем оставить одного нуждающегося в сиделке ради другого?

Гермиона нахмурилась.

— Давайте начистоту — что Вас так напугало? — холодно спросила она.

Он вздохнул.

— Хорошо, начистоту так начистоту. Об этом Вашем «Звере» не знает только глухой. Поэтому, даже если я пошлю к Вам кого-то из своих работников — он все равно сбежит, а мне потом снова разбирай жалобы.

— Но мы не будем жаловаться! Поймите, мне надо уехать, а он...

— Нет, мисс. Извините, но нет.

И он снова взялся за бумаги, на этот раз с твердым намерением не отрывать от них взгляд пока она не выйдет из кабинета. Гермионе ничего не оставалось, как уйти. Она даже не попрощалась — так была расстроена. Перси на месте не оказалось и слава Мерлину — не пришлось объясняться. Она шла по коридору, опустив голову и совершенно не глядя, куда идет. Поэтому, ничего удивительного, что, уже почти выходя из здания, она налетела на кого-то с кипой бумаг в руках. Пробормотав извинения, она опустилась на колени, помогая собирать документы и вдруг услышала скептический возглас:
— Грейнджер? Ну, ничего со школы не меняется у некоторых...

Голос Малфоя почти не изменился. Изменилась, скорее, интонация, с которой он произнес ее фамилию. В его голосе сквозило искреннее удивление, а не презрение и ненависть, как раньше. Она поднялась и передала ему пачку собранных ею листов.

— Здравствуй, Малфой.

— Здравствуй, — он подхватил документы и вдруг как — то неуверенно улыбнулся ей. — Спасибо. Что ты здесь делаешь?

Удивленная непривычным для него поведением и расстроенная отказом его начальства, она, сама от себя не ожидая, рассказала ему, зачем приходила.

— Значит, он отказал? — хмуро мотнул головой Малфой в сторону кабинета начальника.

— Да. И я даже не представляю, что мне теперь делать.

Малфой оглянулся и потянул ее за рукав к окну.

— Послушай, Грейнджер. Я понимаю, что тебе покажется странным то, что я сейчас скажу, но прошу — не делай поспешных выводов. Я... Как бы так сказать... В общем, я тут работаю и у меня сейчас сложные отношения с начальством. И да, я тоже наслышан про этого пациента. Но у меня нет выхода. Директор пригрозил, что, если у меня не будет работы еще неделю, он меня уволит, а сам не дает мне ни одного клиента. Если меня уволят, я останусь буквально без средств к существованию, и мне останется только или воровать, или есть с помойки, — он сжал зубы, скулы покрылись красными пятнами стыда. Ему явно нелегко было говорить об этом Гермионе Грейнджер, но жизнь за эти несколько коротких послевоенных месяцев научила его многому. — Дело в том, что мой последний клиент... — он снова запнулся, не представляя, как можно описать все это ей, но она жестом остановила его.

— Не нужно, Малфой. Я знаю, что произошло.

Он облегченно выдохнул, но тут же вскинулся.

— Откуда?

— Земля слухами полнится, а у вас там, у кабинета начальника, сидит мой знакомый.

— А, Уизли, конечно...

— Так зачем ты мне об этом?..

— Я хотел попросить тебя сходить к моему руководителю еще раз, и попросить направить к твоему знакомому меня, — выпалил Малфой на одном дыхании.

Гермиона смотрела на него в немом изумлении. Рон мог смеяться над таким предположением сколько угодно, но сейчас эта мысль уже не казалась ей такой абсурдной, как в первые секунды. В конце концов, у нее не было выбора. У Малфоя тоже. А Гарри обещал ей постараться потерпеть любого, кого она приведет. Тем более, если Малфой не догадается, что это Поттер, то всё еще может получиться.

— Я хочу взглянуть на твои рекомендации до того, как отправлюсь в кабинет директора снова, — твердо заявила она.

Драко осторожно выдохнул.

— Конечно. Подожди секунду, я сейчас, — с достоинством начал он, но голос сорвался в последний момент на жалобный, — Только, пожалуйста, не уходи, — он метнулся по коридору, а она, задумавшись, осталась его ждать. Гермиона не знала, правильно ли она поступает, но что-то в душе вдруг шевельнулось. Как будто тиски, до сих пор переживаниями за друга стягивавшие ее сердце, вдруг стали немного свободнее.

Драко и правда вернулся за пару минут и не смог сдержать облегченный вздох, увидев ее на том же месте.

— Тебе действительно очень нужна эта работа, — не удержалась от шпильки Гермиона, но Малфой только кивнул, ожидая, пока она окончит просматривать документы. Там все было так, как Рон и говорил. Первая рекомендация была самая хорошая. Дальше шли несколько простых, коротких отписок типа: «справлялся хорошо, был вежлив, приносим благодарность», и, наконец, последняя — совершенно негативная. Увидев, что Гермиона читает именно ее, Драко попытался что-то сказать, но девушка жестом остановила его. Дочитав до конца, она подняла голову и посмотрела на него.

— Малфой, ты гей?

Драко дернулся и зло прищурился.

— Это тебя не кас...

Гермиона перебила его.

— Я не осуждаю, если что. Просто хочу понять, насколько тебе было сложно отказаться или принять его предложение. Он ведь, наверняка, хорошие деньги сулил и многого не требовал, учитывая, что он прикован к инвалидной коляске...

Малфой побледнел, потом на щеках полыхнул яростный румянец.

— Грейнджер, если я нуждаюсь в этой работе, то это не значит, что ты можешь вытирать об меня ноги, — прошипел он.

Гермиона покачала головой.

— Я не хочу задеть тебя или обидеть. Я просто пытаюсь понять.

— Что тут непонятного? Малфои не продаются за деньги! Да, я могу выносить дерьмо из-под стариков, но вылизывать кому-то задницу за их вонючие галеоны я не стану, даже если буду окончательно подыхать с голоду. Так тебе понятно?! — он навис над ней, со злостью сжимая зубы.

— Вполне. Это я и хотела услышать. Рада, что ты всё еще Малфой. Просто тот пациент, к которому я тебя, возможно, отведу, он... В общем, он может ляпнуть всякое. Ну, так. Для проверки. И если ты будешь вестись на его провокации...

Драко удивленно уставился на нее.

— Так это была провокация?

— Ну, не совсем. Хотя и это тоже. Мне нужно было посмотреть на твою реакцию. Если честно — ты провалился. Но зато я услышала то, что и хотела — ты еще не продаешься за деньги. Потому что может статься, что журналисты будут докучать тебе вопросами, и нам бы не хотелось...

— Малфои никогда и никому не продаются. И я подписываю договор, в котором есть пункт о неразглашении. Могла бы просто спросить.

— Прости, я не знала, — она задумчиво теребила косу, не решаясь сказать ему окончательный ответ.

— Грейнджер, пожалуйста, — не выдержал ее молчания Малфой, сдаваясь, — Мне правда очень нужна эта работа. А этот гад ничего мне не дает. Он вышвырнет меня на улицу, и я сдохну, потому что воровать не умею, а жрать из мусорки не буду. Не смогу. Я знаю, что ты не доверяешь мне, ненавидишь, и имеешь на это полное право. Но я клянусь тебе всеми богами, я, если хочешь, дам магическую клятву, что не обижу твоего знакомого. Что буду терпеть любые его причуды. Пожалуйста!

Гермиона вздохнула.

— Проблема не только в том, что я тебе не доверяю. Проблема и в самом пациенте. Я не уверена, что он согласится на твою кандидатуру.

— Он тоже ненавидит Пожирателей и их детей? Хотя, о чем это я, их же все ненавидят, — он опустил голову.

— Не все. Я, например, не ненавижу тебя. И он... Там все сложнее. Ладно, давай я сначала поговорю с... с пациентом, а если уговорю его — пришлю тебе сову и завтра встретимся здесь.

Малфой кивнул и с такой надеждой посмотрел на нее, что ей захотелось погладить его по голове и пообещать, что все будет хорошо. Дав самой себе мысленно подзатыльник за подобные мысли, она повернулась, чтобы уйти, и тут он внезапно окликнул ее у самого выхода:

— Грейнджер, а как поживает Поттер?

5 часть.

Гарри отказался наотрез. Он смотрел на нее как на сумасшедшую, и поверить не мог, что она предложила ему в сиделки Малфоя.

— Гарри, я не прошу тебя сразу давать ответ, но, пожалуйста, поговори с ним. Он изменился, и он хорошо выполняет свою работу. И еще — она ему очень нужна. У него сложное положение...

— Ага, и ты решила помочь ему за счет меня? Герм, ну неужели ты не понимаешь, что мы поубиваем друг друга в первые десять минут разговора? Серьезно?

— Я бы тоже так решила, но я же с ним говорила, полчаса говорила, и ни разу он не скривился и не оскорбил меня. И я вовсе не занимаюсь благотворительностью...

— Конечно, он не кривился — ему же до жути нужна эта работа! — взорвался Гарри, — Герми, ну как ты не понимаешь!..

— Я понимаю. Я много чего понимаю. А ты попробуй понять меня. Я с ума схожу, разрываясь между тобой и мамой. Я не могу тебя бросить одного. Но из-за твоего поведения нам отказывают в помощи все агентства. И когда появился человек, которому очень нужна эта работа, который согласен терпеть твои срывы, и поэтому есть шанс, что он будет вести себя очень корректно — ты даже поговорить с ним отказываешься, — девушка грустно вздохнула, — Ладно, Гарри. Я поняла. Я не буду настаивать. Пойду напишу Малфою, что ничего не вышло, и завтра начну новые поиски.

Поттеру стало очень стыдно. Она все свое время тратила на то, чтобы найти контрзаклятье, чтобы спасти его, а теперь — чтобы не бросать на Кричера, а он...

— Герм... — он шагнул в ее сторону, но она протянула руку, останавливая его.

— Не сейчас, Гарри. Я очень устала. Прости, я хочу побыть одна, — она уже почти выскользнула за дверь, когда он все-таки решился.

— Я согласен, — твердо сказал он, заставив ее обернуться на пороге, — Я согласен поговорить с Малфоем. Пусть приходит завтра. Только давай придумаем другое имя и... Я не хочу, чтобы он узнал меня.

Девушка облегченно улыбнулась.

— Хорошо, я приглашу его завтра к трем, и мы успеем все продумать. И спасибо тебе. Поверь, ты очень удивишься, поговорив с ним, — сказала она и вышла писать письмо Малфою.

Они решили, что называть Гарри можно по второму имени, Джеймсом. Это будет и не вранье, и не полная правда. Внешность Гарри и так изменилась до неузнаваемости, только глаза могли его выдать, но очков он теперь не носил и, сравнив себя нынешнего, в зеркале, с последними колдофото, Поттер сам решил, что никто его таким не узнает. Главное — не проболтаться и не тереть лоб, потому что этот жест был самым характерным для него в школе. А шапка отросшей густой гривы волос скрывает не только шрам — она и глаза почти полностью закрывает.
Когда Гермиона отправилась за Малфоем Гарри задернул шторы в гостиной и устроил полумрак, чтобы и не напугать его сразу своим видом, а заодно и не дать ему как следует себя рассмотреть, и спрятался в алькове кровати. Драко, появившись на Гримо и оглядевшись, понятливо хмыкнул. Ему бы тоже не хотелось, чтобы на него пялились, если бы его внешность стала ужасной. Гермиона жестом пригласила его присесть, и он присел на краешек кресла, а она отправилась распорядиться о чае, оставив их вдвоем.

— Добрый день, — вежливо поздоровался Малфой, — Как мне к Вам обращаться, сэр?

Поттер хмыкнул. Надо же, если бы Малфой знал, к кому он только что обратился «сэр» — его бы удар хватил, наверное.

— Зови меня Джеймсом, — рыкнул он. Его голос тоже здорово изменился, стал намного грубее, резче. Появилось много рыкающих интонаций. Но Малфой только кивнул.

— Хорошо. Тогда и Вы зовите меня по имени — Драко.

— Вот так запросто? — тут же съязвил Гарри, — Даже не поинтересуешься, чистая ли у меня кровь?

Драко заметно напрягся. Вот, наверное, и то, о чем говорила Грейнджер. Проверка. Он приподнял бровь.

— Для Вас это настолько важно?

Поттер хмыкнул.

— Для меня — нет, но для тебя, насколько я помню, чистота крови всегда была важнее всего. Разве не об этом девиз рода Малфоев? — сказал, и тут же дал себе мысленно пинка.

— Насколько Вы помните? Мы знакомы? — уточнил Малфой, теперь уже внимательнее всматриваясь в полумрак.

— Вряд ли. Точнее, вряд ли ты меня помнишь по школе. Зато тебя я помню очень хорошо.

— А, тогда понятно. Ну, в школе я вел себя так, как меня воспитывали, и не давал себе труда задуматься, хорошо это или плохо. Надеюсь, Вас лично я ничем не обидел?

— Это как посмотреть, — рыкнул Поттер и отвернулся. Его голос зазвучал глуше, — Так ты решил, что справишься с этой работой?

— Я... Я пока не очень хорошо представляю, что именно я должен буду делать. Но работа мне очень нужна, и я хотел бы...

— Ты должен будешь выполнять мои указания.

— Указания могут быть разные, и, прежде, чем окончательно принять решение и подписать договор, я хотел бы оговорить некоторые, недопустимые для меня вещи.

— Утку выносить и кормить меня с ложечки не придется, надеюсь! — отрезал Поттер.

— Я не об этом.

— Да? То есть, это бы тебя вполне устроило? — Гарри действительно удивился.

— Это был бы не первый случай в моей практике. Хотя, в этом, если честно, мало приятного.

— Тогда что для тебя неприемлемо?

— Для меня неприемлемы предложения, которые противоречат моему пониманию чести.

— Малфой, я вот сейчас реально не представляю, что в твоей работе может противоречить...
— Гарри не договорил, ожидая объяснений.

Драко вздохнул. Может, этот человек вообще не допускал мысли об однополых отношениях, или ему и в голову не приходило, что можно требовать от сиделки еще и таких услуг. Как же не хотелось говорить об этом. Но он твердо решил расставить все точки над і до подписания договора.

— Предыдущий мой наниматель решил... Решил, что сиделка — это еще и шлюха.

Поттер отшатнулся. Он даже невольно пожалел Малфоя. Тяжко ему пришлось, наверное. А главное — как же гадко!

— Фу, Малфой! Поверь, мне бы и в голову такое не пришло. Он что, требовал, чтобы ты с ним спал за бабки?

— Пожалуйста, я бы не хотел обсуждать подробности. Во-первых, я подписал договор с пунктом о неразглашении. А во-вторых, это унизительно и мерзко. Поэтому на будущее я решил обезопасить себя от таких ситуаций и заранее оговаривать свои обязанности, — отчеканил Драко.

— Ладно, ладно. Я вообще не знаю, зачем спросил об этом. Не хочу знать, к чему тебя пытался склонить этот придурок... Или это была она? Не важно! Но теперь я понимаю твой вопрос. Значит так, в твои обязанности, после подписания договора, будет входить вот что, если коротко: помогать с закупками Кричеру — это мо... здешний домовик. Он готовит, убирает. Поттер велел ему присматривать за мной, когда оставил меня жить здесь. Но он уже очень старый, поэтому ему тяжеловато справляться. Потом еще читать мне — я не могу листать книги, а послушать их люблю. Надеюсь, у тебя хорошая дикция? — Малфой возмущенно вскинул голову и уже хотел что-то сказать, но сдержался, — Еще иногда мне нужны новые вещи, маггловские, и тебе придется их покупать. Справишься? — Малфой кивнул, эту науку он освоил быстро, маггловские вещи были дешевле, и он сам перешел на них почти сразу после суда, — Еще не лезть ко мне под руку. Я часто бываю раздражительным и тогда лучше держаться подальше. Для тебя же лучше. И самое противное... — он замялся. Ему вообще не хотелось просить об этом, но сам он уже не справлялся.

— Что? — удивленный паузой, спросил Малфой.

— Подойди ко мне, — позвал Гарри. Малфой осторожно подошел, — Ближе, чтобы дотянуться, — Малфой подошел еще ближе и Гарри осторожно коснулся тыльной стороной ладони его руки. Драко вздрогнул и непроизвольно отдернул руку, но тут же сам схватил Поттера за предплечье.

— Простите, я просто не ожидал, — поспешил извиниться он. — Вы... Вы весь такой?

— Весь, — недовольно ответил тот и снова отодвинулся в тень балдахина, — Из-за этого я не могу нормально принимать душ.

Малфой удивленно посмотрел на него, не понимая.

— Ну, спереди я нормально моюсь, но спина... Из-за проклятия я плохо двигаюсь, сильно болит спина. Там горб. И я не могу... Шерсть там сваляется, если долго не мыть и не расчесывать. Магией нельзя — всё становится только хуже. Раньше Гермиона мне помогала, но она...

— Подождите, так Вам нужно, чтобы я помогал Вам мыться, вытираться, расчесывал шерсть на спине и... И это всё?

— Ну, еще смазывать мазями, а так — да... — Гарри, ожидавший возмущений, смотрел на него исподлобья.

— Тогда всё нормально, Джеймс, — Поттер невольно вздрогнул от непривычного имени, — это не проблема. Если это всё, то лично меня всё устраивает. А Вас?

— Что — меня? — не понял Гарри.

— Вас моя кандидатура устраивает? — Малфой явно волновался.

Гарри до ужаса захотелось помучить его, но в комнату вошла Гермиона.

— Ну, как? Удалось договориться или вы еще что-то решаете? — она подозрительно посмотрела на Гарри.

— Меня всё устраивает, — отрапортовал Малфой. — Я даже думал, что работа будет намного сложнее.

— О, я бы на твоем месте не радовалась раньше времени, — хмыкнула девушка, — А тебя, Джеймс?

— И меня устраивает, — буркнул Поттер.

— Тогда я приглашаю вас на обед. Кричер расстарался ради чистокровного гостя, — улыбнулась Гермиона, — Чувствуете, как вкусно пахнет из кухни?

— Но я...- Поттер не очень хотел выходить из тени. Он все же побаивался, что Драко его узнает. И очень стеснялся своего внешнего вида.

— Тебе же все равно придется выползти на свет. Так почему не теперь? А Малфою нужно получше ознакомиться со своими обязанностями, так как ему предстоит лицезреть твои заскоки во всей красе. И лучше это сделать, пока я не уехала, потому что его начальник готов был поклясться своей магией, когда выдавал ему разнарядку на мой заказ, что он сбежит отсюда максимум через неделю. И при этом радостно потирал свои ручонки, потому что в этом случае у него будет повод вышвырнуть Малфоя из фонда.

— Никуда я не уйду, — возмутился Малфой, — Работа вообще легчайшая, зря все столько болтают об этом. А что касается закидонов — так у кого их нет? — философски заявил он и пожал плечами.

— Ладно, идите, я сейчас спущусь, — пробурчал Поттер и Малфой отправился за Гермионой, показывающей ему дорогу.

Гарри еще раз подошел к зеркалу. Нет, его теперь никто не узнает. Не стоит об этом переживать. Но, всё же, выставлять напоказ себя перед бывшим школьным врагом, перед этой вечной занозой... Стоит ему только понять, что перед ним Гарри Поттер и все, он просто затравит Гарри насмешками. От этих мыслей становилось больно. Хоть он и успел заметить, насколько изменилось поведение Малфоя, его все равно нервно потряхивало от мысли, что совсем скоро он останется с ним один на один в этом старом доме. Хоть бы Кричер не проболтался своему чистокровному гостю... Хотя они с Гермионой долго и упорно объясняли домовику, почему ему нельзя никому говорить, что зачарованный волшебник и есть Поттер, домовик упирался и упорно называл Гарри хозяином при всех. Пришлось на ходу придумывать объяснение, что Поттер уехал, предоставив знакомому парню свой дом и, заодно, и своего домовика, и велел слушаться как хозяина, вот тот и стал называть хозяином гостя этого дома. Просто дом Поттера был самый защищенный, а заклинание неизвестное, мало ли — вдруг парень озвереет и начнет кидаться на людей? Тогда его можно запереть, и никто не попадет снаружи, а проклятый не выйдет без помощи Поттера.

6 часть
Все это Гермиона рассказала Малфою уже вечером, после того, как он перенес самые необходимые свои вещи в приготовленную для него комнату. Они поужинали и разговаривали у камина, в гостиной. Поттер был у себя, предоставив Гермионе самой посвящать Малфоя во все эти подробности.

— Ну, ладно, я понимаю, что Поттер, как всегда, готов для других жертвовать чем угодно, даже домом, но что будет, когда он вернется? Ты ведь, кажется, говорила, что он путешествует?

Девушка заметно погрустнела.

— Ну... Гарри пишет все реже, может, он вообще останется там, где-то... — она неопределенно махнула рукой за окно. — А Джеймс — он ведь не всегда таким будет.

— То есть? Уже нашли, как снять заклинание? — удивился Драко.

Девушка отрицательно замотала головой.

— Тогда почему?.. — не понял Малфой.

Гермиона вышла, но быстро вернулась с книгой в руках.

— Я нашла это в вашей библиотеке, которую конфисковали из мэнора. Мне жаль, что так вышло, но я рада, что она мне попалась. Вот, — она протянула Драко пергамент и перевод с парселтанга.

Драко пробежал по строчкам глазами и в ужасе уставился на девушку.

— Первый Йоль? Но ведь это же совсем скоро! И у него нет любимой? — он испуганно оглянулся на скрипнувшую дверь и увидел входящего Гарри.

— Меня обсуждаете? — усмехнулся он, но, увидев их покрасневшие лица, нахмурился, — Правда, что ли?

— Малфой спрашивал о проклятии, — попыталась реабилитироваться Гермиона, но Гарри уже завелся.

— Что ж у меня самого не спросил? — рыкнул он, — Или я такой страшный? — он шагнул к креслу, в котором сидел Драко, и навис над ним.

— Не то, чтобы страшный, но... В душ сходить Вам бы не помешало... — он сморщил нос, — Помочь?

Гермиона не ожидала такого и замерла, думая, что Поттер сейчас взорвется, но тот внезапно расхохотался.

— Ладно, ты не повелся. Но я вовсе не воняю, ясно?

— Ясно. Буду считать, что это Ваш природный аромат.

— Малфой, не нарывайся! — рыкнул на него Поттер и уселся на ковер у камина, грея ноющую спину, — Так что вы там говорили? Про снятие заклятия? Ну, так это невозможно. Я никого не люблю и меня никто не любит. Ну, кроме Гермионы, — заметил он, улыбнувшись девушке, — Но это не та любовь.

— К сожалению, — прошептала девушка, но Драко услышал.

— А Вы не пробовали, ну... По переписке с кем-то познакомиться, или по этому, как его... маггловскому...

— Интернету, — подсказала Гермиона, — Я предлагала, но он не хочет. Говорит, что это нечестно, ведь второй человек его не увидит, а значит, будет думать, что он — обычный человек.

— Именно, — подтвердил Поттер, — Так что, Малфой, не долго тебе со мной мучиться. А потом поможешь, я надеюсь, Герми от меня избавиться и всё, свободен. Рекомендации она тебе напишет и от моего имени тоже, не переживай.

— Избавиться?! — Драко в ужасе переводил взгляд с Грейнджер на Поттера, — В каком смысле?

— Да пристрелишь меня Авадой и дело с концом, — спокойно ответил Поттер, внимательно глядя на побледневшего блондина.

— Гарри, прекрати! — воскликнула девушка, — Малфой, он шутит. Его нужно будет отвезти к Хагриду, в Запретный лес. Да я, наверное, и сама справлюсь, так что правда — не переживай.

— Ну, и шуточки у Вас, Джеймс... — выдохнул Драко. — Я не переживаю, просто... Это неправильно!

— Жизнь вообще неправильная и несправедливая штука. Так что привыкай и не возникай. Я же не возникаю? Ну, почти. А теперь и правда, помоги мне с душем и почитай, а то будет поздно, и ты начнешь зевать во время чтения, а я это жуть как ненавижу, — он усмехнулся и вышел, оставляя Драко и Гермиону одних.

— Он любит, когда не очень жестко... мочалкой... — девушка всхлипнула и закрыла лицо руками, — Не могу, когда он вот так просто обо всём этом...

Малфой подошел к ней, не зная, что сказать и как успокоить, и просто тронул за плечо.

— Ну, вдруг еще что-то произойдет и всё исправится? Мы же волшебники, и чудеса всё еще случаются. Не переставай верить, Грейнджер, — он поспешно вышел за Гарри, сам удивляясь своему поведению, а девушка застыла, с удивлением глядя ему вслед.

Помогать мыться своим подопечным Драко было не в первой. Но это были старые или больные люди, а тут... По дому Гарри ходил в домашних мягких штанах и босиком. Наверное, ему при такой шерсти было жарковато, поэтому рубашку или футболку он не носил. И всё же, войдя в ванную, Драко оказался не готов к такому зрелищу: под упругими струями воды черные с подпалинами волосы на теле его подопечного превратилась в гладкую шелковистую шкуру, целиком покрывающую спину, ягодицы, руки и ноги. Сквозь нее почти не проглядывала кожа, но вся фигура была очень соблазнительной. Мышцы перекатывались и бугрились, и казалось, будто это очень опасный и хищный зверь решил смыть с себя дневную пыль под водопадом. Даже горб казался скорее холкой, как бывает у медведей, когда они встают на задние лапы. Драко залип на упругих ягодицах, которые сжимались и расслаблялись, когда Гарри переступал с ноги на ногу, с нажимом проводя намыленной мочалкой по своей груди, животу, опускаясь еще ниже. Ручейки мыльной пены сбегали вниз, на сильные ноги, и Драко вдруг очень захотелось увидеть, как выглядит его член. То ли эта крамольная мысль, то ли собственный член, основательно напрягшийся штанах, заставили Драко резко вздохнуть, поперхнуться и кашлянуть. Парень вздрогнул и резко оглянулся. И тут же схватился за шею, застонав в голос. Драко сразу полез к нему.

— Что? Болит? — испуганно спросил он, но Гарри в ответ только рыкнул и отвернулся, прикрыв пах мочалкой, — Да не смотрю я на тебя... Вас, очень надо! — соврал Драко, взгляд которого так и тянуло именно туда, — Давайте мочалку — спину помою.

Гарри нехотя протянул ему мочалку и гель.

— А залезал зачем? Вымокнешь весь, мог бы и оттуда, — он кивнул на выход из душевой кабинки.

— Вот еще, холодно же будет, — объяснил Малфой, осторожно проводя мочалкой по спине Гарри.

— Мне — нет, — ответил тот, невольно пытаясь прогнуться под рукой Драко. Тот осторожно вёл мочалкой от плеч вниз, проверяя линию допустимого, но Джеймс его не одернул, и он смог полностью вымыть его сзади, стараясь всё же как можно скорее закончить с ягодицами. И, как ни старался он сосредоточиться на своих действиях, на осторожности и аккуратности, это не спасло его от каменной эрекции. Драко понял, что, когда его подопечный повернется, у него будут проблемы. Как объяснить такую странную реакцию организма? Да его вышвырнут, обвинив в домогательстве, что только подтвердит предыдущие причины увольнения. Чёрт!
Но Гарри сам облегчил ему жизнь. Он выключил воду, всё еще не поворачиваясь к Драко лицом, протянул руку, прося полотенце, и, замотавшись, быстро вышел, буркнув напоследок, чтобы Малфой не задерживался. Драко облегченно вздохнул, стянул с себя мокрые вещи и шагнул снова под теплые струи. И, хотя его и просили не задерживаться, он все-таки успел представить себе, как сладко было бы раздвинуть эти упругие половинки и войти в жаркую глубину наверняка узкой дырочки, одновременно лаская такой же твердый, как у него самого, член, и яички. И даже обилие шерсти его не смущало. Даже наоборот — добавляло пикантности в его фантазии. Тихонько застонав, он бурно излился себе в руку, тут же обозвал себя извращенцем, и поспешил вытереться, только сейчас сообразив, что принял душ не в своей комнате и выходить ему не в чем. Пришлось обмотаться полотенцем, и так и выходить.
Гарри сидел на кровати. Он уже натянул на себя халат, а рядом лежала толстая книжка. Видимо, он ждал, чтобы Драко ему почитал.

— Сейчас, я только накину что-то домашнее и вернусь, — Драко поскорее постарался выйти, а Поттер только пробормотал что-то недовольное. Он до сих пор пытался прийти в себя от неожиданности. Как можно объяснить то, что когда его коснулся Малфой, то тысячи мурашек побежали по коже и если бы его шерсть была сухой, то наверняка встала бы дыбом? Зато вода не спасла другой орган и свой стояк Гарри пытался прикрыть и мочалкой, и руками, а когда Малфой начал водить мочалкой по его заднице, Гарри поймал себя на мысли, что больше всего хочет, чтобы тот развел его ягодицы в стороны и провел там, поглубже. И еще лучше — не мочалкой. Дурея от таких мыслей, он постарался поскорее закончить с мытьем и сбежал, не глядя на Малфоя. И теперь его член ныл и никак не хотел опадать, а этот мерзавец еще и вышел из душа, сложенный, как греческий бог, весь в капельках, стекающих по его гладкой коже вниз, к полотенцу, под которым... От этих мыслей рот Гарри наполнился слюной и ему стало страшно. Никогда раньше мужчины не привлекали его. Не то, чтобы он так уж сох по девушкам, но всё же, занимаясь раньше самоудовлетворением он представлял себе явно не мальчиков. Что же с ним творится? Неужели это тоже действия проклятья? И почему именно Малфой? Ведь ему и раньше присылали парней, и они помогали ему принимать душ, но ни разу...

Вернувшийся Драко прервал его мысли, заставив сильнее занервничать.

— Давайте, я высушу спину и расчешу шерсть, Вы же говорили, что...

— Только магией не суши. Нельзя ко мне применять...

— Я помню. Грейнджер и Вы предупреждали.

Гарри молча стянул халат до пояса и улегся на живот. Это даже к лучшему, что можно вот так полежать. Так Драко точно ничего не заметит, а Гарри успеет успокоиться. Но не тут-то было. Легкие прикосновения мягкого полотенца, а потом и гребня нисколько его не успокаивали. Воображение рисовало руки, с любовью оглаживающие его спину, плечи, поясницу, чуть ниже, ниже... Он дернулся и Драко невольно зацепил спутанный кусочек. Поттер зашипел.

— Простите, я не хотел, просто Вы дернулись... Я сделал что-то не так? — спросил Драко.

— Ты родился, — пробормотал Поттер, но Драко услышал и вздохнул.

— Извините. Этого я не могу изменить, — почему-то грустно усмехнулся он, вздохнув.
Поттеру стало стыдно.

— Это ты прости, ты не виноват. Я... сорвался. Хватит, лучше почитай мне.

Драко покладисто отложил гребень, которым расчесывал Поттеру шерсть и потянулся за книгой.

— Что Вы читаете?

— Вообще-то все подряд. Захожу в библиотеку, подальше, тяну с полки, что первое на глаза попадется. Эту Гермиона отказалась мне читать, так что давай, дерзай.

Драко повнимательней всмотрелся в обложку. Немудрено, что Грейнджер не стала ее читать.

— Увлекаетесь эротическими романами древнего Рима? — слегка насмешливо спросил он. Сам Драко прочел все, что нашел об этом у классиков, еще курсе на третьем — четвертом, когда его впервые в «мокрых» снах стали посещать смутные образы вовсе не с женскими прелестями. Прочитав и проанализировав всю, доступную ему тогда, литературу, он несколько дней пребывал в ступоре, а потом решил, что изменить всё равно ничего не сможет, а значит, нужно принять себя и ситуацию, и жить дальше. Примерно через полгода его друг Блейз признался ему в любви. Конечно, это была никакая не любовь, а гормоны, но зато это дало мальчишкам возможность изучать свои тела и познавать первое сексуальное удовольствие не только от своих рук. Когда в мэноре жил Волдеморт им было уже не до постельных игр. А когда Драко не выполнил задание и не смог убить Дамблдора, он молился лишь о том, чтобы Темный Лорд не узнал о его ориентации, и не стал этим еще больше унижать отца и мать. Но всё обошлось, спасибо урокам крёстного, и тайну удалось сохранить. Тот же крёстный, заметив метания мальчишки, который боялся сказать о своих переживаниях родителям, самолично напоил его маггловским коньяком и заставил выболтать свой страшный секрет. Наутро, выпив антипохмельное зелье, и поняв, что с ним не стали общаться как-то по-другому, Драко осмелел и спросил Северуса, что он об этом думает. Снейп только улыбнулся (да-да, он прекрасно умел улыбаться, только делал это для очень избранного круга людей).

— Понимаешь, Драко, — сказал он тогда, — Практически каждый человек в определенный период жизни, обычно в юности, испытывает потребность «попробовать всё». И таким пробным путём найти и определить для себя многие важные вехи на жизненном пути. Ты не первый, и не последний, кто отличается от общей массы. Однако, должен тебя огорчить или обрадовать — это ты уже сам решай — что гомосексуальные отношения для магов так же естественны, как и гетеросексуальные. Маги вообще склонны к многогранным отношениям, особенно пока свободны. Именно поэтому у нас до сих пор процветают триады и тому подобные браки. Твой отец... Впрочем, это не мне рассказывать. В любом случае, тебе нужно помнить, что на тебе лежит большая ответственность по продлению рода Малфоев. А для этого до сих пор необходима женщина. Поэтому, когда придёт время, тебе придется эту проблему решать. А пока есть возможность экспериментировать — старайся не наделать глупостей. Об остальном можешь не переживать. Отец воспримет твои откровения не так ужасно, как тебе казалось.

Этот разговор успокоил Драко. Теперь он знал, что не одинок, и что для магов это нормально — и это было в приоритете. Однако он скрывал свою ориентацию, потому что на его работе это могло привести к ненужным разговорам, а там и так хватало проблем и как раз в этом направлении. И у него никогда не возникало никакого желания в отношении своих подопечных и коллег, но теперь...

— Ты о чём задумался? — вырвал его из воспоминаний голос Гарри, — Тоже откажешься читать? Эротика — не твоё, Малфой?

Драко вздрогнул.

— Ну, почему же не моё? Хотите пофантазировать перед сном о древних римлянках? — он догадался, что это тоже была проверка. Но не собирался сдаваться. Если его подопечный хочет поиграть — что ж, Драко не против.

Он взял книгу и огляделся, размышляя, куда лучше присесть.

— Тащи поближе кресло и устраивайся. Когда я захочу спать — я скажу.

— От таких книг обычно не в сон тянет, — лениво протянул Драко и открыл первую страницу.
Читал он действительно прекрасно. Уже через несколько минут Гарри забыл о том, кто ему читает. Он с головой улетел в мир эротических приключений. Голос Драко то замирал с придыханием, медленно выговаривая слова, то частил, в особо ярких моментах, сбиваясь на легкие вздохи и почти стоны. Совсем скоро Гарри начал вертеться на постели, стараясь и прижаться членом к одеялу и спрятать его от Малфоя, чтобы тот не заметил его явного возбуждения. Драко тоже чувствовал, что перестарался. Он явно завел слушателя, но и сам прикрывал книгой немаленький стояк. Наконец, в конце очередной главы, Гарри не выдержал.

— Ладно, зачёт, — выдохнул он. — Хватит.

— А я только вошёл в роль, — усмехнулся Драко, — Вам не понравилось?

— Я же сказал — засчитано. А теперь спать. И да — спасибо тебе.

— Да не за что, в общем, — пожал плечами Малфой, вставая с кресла и прикрываясь книгой.

— А книга тебе зачем? — усмехнулся Гарри.

— Почитаю на сон грядущий, авось приснится голубоглазая блондинка с соблазнительными формами, — отшутился Драко.

— О, а ты предпочитаешь блондинок? — заинтересовался Гарри.

— Это во сне-то? Да всё равно кого, просто римлянки — они такими и были в основном.

— А не во сне? — допытывался Гарри.

— Дались Вам мои предпочтения. Вы ж, вроде, спать собирались?

— Ну, Малфой, ну открой тайну, я ж теперь не засну, — рассмеялся Гарри, а Малфой вдруг вздрогнул, смех показался ему каким-то знакомым. Мысленно отмахнувшись, он ляпнул первое, что пришло ему в голову.

— В жизни я брюнеток предпочитаю, зеленоглазых и стройных, — и вышел, не заметив, как замер Поттер. Замер, глядя ему вслед, а потом стянул с себя халат, откинулся на подушки и потянулся к себе, сжимая в кулаке свой стояк.

— Брюнеток он предпочитает... Вот же гад слизеринский, — выдохнул он и плавно задвигал рукой, — А я вот не отказался бы от одной сероглазой блондинки... С членом... — он вдруг расхохотался, а потом тихо застонал, — Только эта блондиночка мне не светит, — возбуждение сошло на нет, он убрал руку из штанов и уткнулся лицом в подушку.

Драко и не думал читать. Возбуждение, снова накатившее на него во время чтения, немного спало, и он стал устраиваться в постели. Из его головы все никак не уходил смех его пациента. Такой яркий, открытый, счастливый. Хотя нет, счастливый вряд ли. Скорее светлый. Такой смех был у Поттера в школе, когда он хохотал вместе со своими друзьями. Интересно, чего это Драко о нём вспомнил? Вообще, он слишком часто о нём вспоминает в последнее время. Наверное, во всем виноват этот дом. Драко зевнул, потянулся и закрыл глаза, вспоминая прошедший день. С утра он жутко волновался, что клиент не захочет иметь с ним дела, что Гермиона напишет отказ, что начальство запретит ему тут работать... Но всё обошлось, Гермиона пришла, и вот он уже на новом рабочем месте, да не где-нибудь, а в доме Поттера. Кто бы мог подумать! Драко надеялся, что тот не выгонит его, если появится тут раньше времени. Однако, как не повезло этому парню. Знать, что ты превращаешься в дикое животное и не иметь возможности как-то это исправить. Это ужасная участь. Темный Лорд был редким мерзавцем. И когда он только успел проклясть этого малого? Наверное, он участвовал в последней битве и попал под шальное проклятье. Не мог же Волдеморт проклясть его лично? Это было бы странно, обычно он убивал в сражении, только Поттеру доставались разные пыточные. Видать потому, что Волдеморт боялся снова не убить мальчишку. Постепенно мысли Драко стали путаться, теряться, и он заснул, вспоминая густую шерсть, стелющуюся под струйками воды...

7 часть

Несколько дней прошли вполне мирно. Поттер не устраивал скандалов, не ругался с Малфоем, даже спускался к завтраку, обеду и ужину. И Гермиона позволила себе вздохнуть с облегчением. Они вместе убедили ее, что она может с чистой совестью отправляться к родителям. Малфой пообещал писать ей каждую неделю отчеты, а если вдруг что — сразу отправлять Кричера. Патронус Драко отправлять еще не умел, тем более такой, который мог еще и сообщение передать.
Гарри тоже пообещал ей быть паинькой, не свихнуться, не спиваться, не буянить и Малфоя не гнать. И тоже присылать Кричера, если что (но при этом мысленно скрестил пальцы).

Наконец, Гермиона уехала, и парни остались одни. И в первый же день Гарри показал характер. К завтраку он не вышел, а когда Малфой постучал в его спальню, рыкнул, чтобы тот убирался куда подальше. Гарри не хотел грубить и вообще не собирался устраивать показательные выступления. Просто отъезд Гермионы оказался для него гораздо страшнее, чем он себе представлял, и он запаниковал. Однако Малфой не отступил. Когда Гарри не появился и к обеду, Малфой снова пришел к нему и на этот раз настойчиво тарабанил в дверь, пока озверевший от стука Гарри не распахнул ее настежь и не схватил Малфоя за грудки.

— Ты что себе позволяешь?! — рыкнул он Драко в лицо, но тот даже не моргнул.

— Я принес Вам обед, — невозмутимо ответил он и скосил глаза в сторону. Гарри посмотрел в указанном направлении. Там и правда стоял поднос с сэндвичами и кружка горячего чая. Прямо на полу в коридоре.

— Я не голоден! — уже спокойнее ответил Гарри и отпустил рубашку Малфоя.

— Это не так, — мягко заметил тот, — Вы голодны, просто из-за переживаний не чувствуете этого. Давайте попробуем успокоиться и...

Руки Гарри снова метнулись к его вороту.

— Прекрати разговаривать со мной как с психом! — рявкнул Поттер и стукнул Малфоя спиной о стену.

— Тогда и Вы прекратите вести себя, как псих, — спокойно попросил Малфой, — Может, поговорим?

— Малфой, что в слове «отвали» тебе не понятно? — устало спросил Поттер, почти сдаваясь.

— Ой, Вы сейчас это сказали — совсем как Поттер в школе. Я вообще такого слова не знаю, — улыбнулся Малфой, спокойно отвел руки замершего Гарри от своей груди, наклонился и легко поднял поднос, — Составить Вам компанию?

— Ну, ты наглый... — восхищенно выдохнул Поттер и отошел, пропуская Малфоя внутрь.

— Ничуть. Просто голодный, — улыбнулся тот и поставил поднос в комнате на столе.

— Чего это? Только не говори, что Кричер тебя не кормит, — недоверчиво посмотрел на него Поттер, — Ты же его любимый «чистокровный мальчик», — передразнил он скрипучий голос домовика.

— Завидовать нехорошо. Тем более, что я невиновен в том, что чистокровный.

— Ага, а маглорожденные, значит, виновны в том, что...

Драко устало вздохнул.

— Я давно... Ну, хорошо, не очень давно, но пересмотрел свои взгляды на приоритет чистокровности. Я уже это говорил.

— Ладно, — буркнул Поттер, — Так чего ты голодный?

— Ну, Вы мой наниматель, по договору — Вы меня кормите. И если Вы не едите, то и меня кормить как бы не обязаны...

Гарри вытаращился на него, пытаясь найти логику, и сам не заметил, как привычно потер шрам. Этот жест вдруг так напомнил Поттера, что Драко даже вздрогнул, но сделал вид, что ничего не заметил.

— Не понял... Я тебя нанял. Я тебя кормлю. Ну, вот и ешь себе, сколько влезет, а ко мне не лезь. Где логика?

— Не знаю, — пожал плечами Малфой, — Только если Вы не будете есть, то и я не буду, и моя голодная смерть будет на Вашей совести. А когда вернется Грейнджер, Вам будет вдвойне стыдно.

— Да за что?! — снова сорвался на крик Поттер.

— За всё! — припечатал Драко, — А теперь давайте, наконец, поедим. Пожалуйста! — и в его животе громко заурчало, подтверждая, что он действительно голоден.

— Ладно, — сдался Поттер, — тогда уж пошли на кухню, а то если еще и Кричер объявит голодовку — мне несдобровать.

Малфой кивнул, поднял поднос и послушно отправился на кухню следом за ним, тихонько улыбаясь. Первый бунт был подавлен.
Теперь они, как и при Гермионе, завтракали, обедали и ужинали вместе, и Кричер был счастлив. Снова несколько дней была тишина и покой. Разве что вечерами, когда Драко шел помогать Гарри принимать душ, оба напрягались и смущались, отчаянно скрывая друг от друга и своё возбуждение, и странные желания, которые появлялись всё чаще. В один из таких вечеров Драко, водя мочалкой по спине Гарри, замечтался, представляя, как он, оседлав бедра своего подопечного, делает ему массаж, а тот тихонько постанывает под ним, вскидывая задницу и прижимаясь своими ягодицами к его паху, и слишком сильно надавил рукой. Услышав стон, он дёрнулся помочь, отшвыривая мочалку и запуская пальцы в шерсть на том месте, которое прижал, и Гарри вдруг почувствовал, как под его ладонью разливается тепло, отступает тупая боль. Он снова застонал, на этот раз от удовольствия, и невольно подался назад, прижимаясь к Драко. Тот обхватил его за талию, притискивая к себе сильнее и сам инстинктивно прижимаясь. Гарри тут же ощутил ягодицами каменный член Малфоя. Он замер. Драко замер тоже, в ужасе представляя, что сейчас будет. Но ничего не произошло. Гарри сначала быстро сообразил, что обвинять Драко будет бессмысленно, если у самого такая же реакция. Скорее захотелось проверить, как поведет себя сам Малфой. Он еще минутку постоял, впитывая тепло, которое разливалось по спине от прижавшейся к ней обнаженной груди Драко и тихонько шевельнулся. Драко сразу отпустил его. Они молча домылись и так же молча вышли из ванной. Теперь Драко всегда брал с собой халат и белье, в которые переодевался после душа, а в душ он залезал просто в трусах.
Начав высушивать и расчесывать шелковистую шерсть на спине и пояснице Гарри, Драко пытался понять, что это было, в душе.

— Малфой, ты не мог бы... — Поттер замялся, но напомнил себе, что он работодатель и платит за работу, так что и церемониться нечего, и продолжил уже смелее, — Я не знаю, с чем это связано, но, когда ты сегодня в душе провел по моей спине рукой, я почувствовал странное тепло. И боль ушла. Я бы хотел проверить...

— Конечно, — чуть севшим от долгого молчания голосом отозвался Драко, отложил гребень и осторожно провел по его плечу ладонью, — Тепло?

— Да, — тихо выдохнул Поттер, замирая. Драко вздохнул. Вот же, бойтесь своих желаний. Он понимал, что сейчас сам предложит массаж, хотя и не знал, почему на его руки такая реакция. Но раз помогает, то надо постараться снять боль, — Давайте я попробую размять Вам спину. Вдруг поможет и горб...

Гарри напрягся. Как же он ненавидел свой вид, а особенно этот горб, который вырос у него на спине и постоянно давил, тянул, саднил... Но руки Малфоя творили с его телом чудеса. Под его ладонями действительно уходила боль и разливалось тепло, хотелось, чтобы он всё время касался его, трогал, гладил...

— Я не хочу обидеть, я хочу помочь, — голос Драко звучал как сквозь толщу воды. Поттер только и мог, что кивнуть, и Малфой тут же устроился на его бедрах, стараясь не давить всем весом. Он стал осторожно разминать шею, плечи, постепенно спускаясь по спине, а Гарри тихо постанывал под ним, порой очень мешая Драко сосредоточиться. Тихонько разминая сам горб, Драко вдруг почувствовал, как странное образование поддается и, кажется, становится мягче. Сначала он испуганно остановился, едва не отдернув руки, испугавшись, что сделал что-то не так, но Гарри молчал и Драко решился продолжить.

— Джеймс, скажите, что Вы чувствуете, когда я касаюсь Вас вот здесь? — он провел, едва надавливая, на сам горб.

Поттер так разомлел, что не сразу и сообразил, что Драко обращается к нему. Как бы так не проговориться...

— Тепло. Боль уходит, как от обезболивающей мази, только круче. Мази на меня не действуют теперь, а раньше я очень хорошо знал, как они ощущаются.

— Были частым гостем в Больничном крыле? — улыбнулся Драко.

— Бывало. Еще я... Я не совсем понимаю, как это объяснить. Спина... Она как будто тает под твоими руками. Как будто... О, вот когда судорога отпускает, знаешь? — он даже голову повернул к Драко, и, на удивление, не застонал, не дёрнулся от боли, — Не болит, — удивленно констатировал он, — Да, вот как будто там была судорога, а теперь отпускает и мышцы расслабляются...

— Я... Я тоже не знаю, как это объяснить. Но Ваш горб — он стал мягче. Я подумал, может, если я буду делать это чаще, то он станет меньше?

— Было бы здорово, — ответил Гарри. Ему было очень хорошо. Так хорошо, что если Малфой спустит свои руки ему на ягодицы и начнет массажировать еще и там, то он просто кончит, не прикасаясь к себе. Однако ощущение уходящей боли и тепла заставляли его растечься лужицей, а руки Драко не распускал, поэтому вскоре Гарри смог расслабиться и уснуть.

Видя, что его пациент тихонько посапывает и не реагирует на слова, Драко осторожно слез с него, еще раз провел теплой ладонью по спине, зарываясь пальцами в густую жесткую шерсть, и позволил себе то, что давно хотелось сделать — уткнулся в нее носом, куда-то в шею, и вдохнул. Там пахло гелем для душа и немного мускусом. Совсем чуть-чуть. Шерсть на шее была мягче, отросшие волосы щекотали щеку. Гарри что-то пробормотал и перевернулся на бок. Малфой отпрянул, быстро прикрыл его легким покрывалом и вышел.
Он не понимал, что с ним творилось. Этот парень... Он ведь совсем не знал его. Почему же тогда он испытывал рядом с ним столько противоречивых чувств? Хотелось помогать и оберегать. Хотелось ласкать, зарываясь руками в шерсть, и брать — нежно, медленно, чувственно. И в то же время хотелось, чтобы он сам, рыча и не церемонясь, сорвал с Драко одежду и взял его сильно, быстро, напористо, не сдерживая своего внутреннего зверя. Драко терялся в своих желаниях.
Теперь вечерами Малфой после душа сразу принимался за массаж и уже через неделю Гарри почувствовал себя гораздо лучше. Спину тянуло меньше, шея совсем перестала болеть, и даже горб, кажется, стал менее заметным. Как-то за ужином он даже набрался храбрости и спросил об этом Малфоя. Тот подтвердил, что и под руками спина теперь ощущается ровнее. Он предложил разминать Гарри ноги и руки, но тот решительно отказался. Как он мог объяснить, что и от того, как руки Драко касались его спины, он уже чувствовал себя неправильно. От массажа, да и от душа у него не должно было вставать, да еще так. А сны... О, какие это были сны! Ни один его подростковый сон не шёл ни в какое сравнение с теми безумствами, которые они с Малфоем вытворяли в его снах. Причем во сне Гарри далеко не всегда видел себя таким, каким был до проклятия. Чаще он видел себя именно таким, как сейчас. И Малфой ласкал его, зарываясь пальцами в мех, в жесткую отросшую шевелюру. Он шептал ему на ухо всякие нежности, был таким ласковым и покорным, а потом опускался всё ниже и ниже, потирался щекой о мех в паху и начинал ласкать Гарри там, где его никто и никогда не ласкал, кроме него самого. Но разве может сравниться собственная рука с губами и языком такого нежного, податливого Малфоя? А потом Гарри не выдерживал этой ласковой пытки, срывался, и, перевернув Драко на спину, врывался в него... И Малфой стонал под ним, обхватывал его ногами, шептал его имя, просил входить сильнее...
И зачем он позволил себе вспоминать эти сны? Гарри поскорее нырнул в душ и включил холодную воду, чтобы остудить пыл. И так близость Драко сводила с ума, а тут еще сам себя накрутил...

— Ой, холодно же! — послышалось за спиной. Он и не заметил, как Малфой попробовал влезть в душевую, но тут же выскочил из-под воды, поёжившись, — Я, конечно, понимаю, что Вы в шубе, но я-то — нет! — возмутился он, — С чего вдруг такая ледяная?

— Ничего, — буркнул Поттер и сделал теплую, — Прости, — и тяжело вздохнул.

— Да ладно, с кем не бывает, — пожал плечами Малфой и снова шагнул под душ, вначале проверив, всё же, воду ладонью, — Я тут подумал, если Вы не хотите, чтобы я делал Вам массаж рук и ног, то может профессионального массажиста пригласить? Ну, вдруг я что не так делаю? Я же самоучка.

Гарри задумался. Вообще-то это была правильная мысль, но представить себе, что его будет касаться кто-то другой, не Драко... Бррр. Однако, попробовать стоило.

— Хорошо, займись этим, — ответил он и замолчал.

Драко молчал тоже. Старательно намыливая и смывая пену, он вдруг пожалел, что ляпнул про массажиста. Отчаянно захотелось взять свои слова назад. Он представил, что кто-то другой теперь будет разминать эту широкую спину, запускать руки в жесткий мех, согревать, ласково проводить ладонями по бедрам... Вот кто Драко за язык тянул?! Но неужели он ревнует? Он что — успел влюбиться в этого парня? И как теперь прикажете с этим жить? А после — как? Драко был почти в ужасе, когда вышел из душа и принялся высушивать и расчесывать Гарри. Даже руки стали дрожать. Что же делать? Как быть? Массируя сильную спину, он чуть не плакал от отчаяния и Гарри вдруг чётко ощутил, что Драко плохо. Вот просто почувствовал и всё. Он напрягся и оглянулся.

— Что случилось, Малфой? — ему было плохо видно из-под нависавшей на глаза чёлки и он повернулся чуть больше, чуть не сбросив с себя Драко. Тот остановился и отвернулся.

— Ничего, — голос его звучал глухо.

— Ну, да, — рыкнул Поттер, — Слезай! — приказал он.

Драко ничего не оставалось, как сползти на кровать рядом с Гарри. Тот приподнялся, сгребая вокруг себя покрывало и укрываясь до пояса, и заглянул ему в лицо.

— Что случилось? — он хмурился, но голос звучал не зло. А лучше бы орал. Драко прятал глаза и не мог никак взять себя в руки, — Драко? Ну? — теплая ладонь опустилась ему на колено и Малфой вздрогнул, поняв, что сейчас не выдержит и всё ему расскажет. Надо было спасаться, хоть бегством.

— Ничего, у меня сильно голова болит, я пойду, ладно? Простите! — скороговоркой выпалил он и сорвался к двери. Гарри хотел было его остановить, но не стал. Странно, но он почему-то чувствовал не боль, а скорее отчаянное желание... реветь. Это что, новый виток проклятия?

Но, в то же время, сам Гарри вроде бы не ощущал такой потребности, а вот поведение Малфоя говорило.... Ох, Мерлин! Он что, становится эмпатом?! Он попробовал просканировать Кричера, но ничего не почувствовал. Зато за стеной ощутимо чувствовалась паника и отчаяние. Да что ж такое случилось с Малфоем?
Пока Гарри разбирался со своими новыми способностями, Драко старался унять бешено колотящееся сердце и хоть немного успокоиться. Но это у него не очень получалось. Вот как, скажите мне, как можно было влюбиться, если они знакомы -то всего несколько недель? И если будущего для них никакого нет. И если ему раньше совсем другой человек вроде бы нравился... Но это «вроде бы», да и вообще, давно в прошлом. И почему этот парень, такой странный, обычно раздражительный и довольно злой, вдруг забеспокоился о нём? Как он вообще понял, что с Драко что-то не то происходит? Чем он себя выдал?
Драко метался по кровати, не мог успокоиться, не мог найти себе места. Не выдержав, он выпил успокоительное и только после этого, наконец, задремал. Однако крепко заснуть ему не удалось, его разбудил крик. Впервые за всё время пребывания в этом доме он проснулся ночью от дикого вопля. Не вполне очнувшись от дрёмы, он скатился с кровати и, схватив палочку, кинулся за дверь. Крик повторился, и Драко понял, что кричат в соседней комнате. Он приоткрыл дверь. Тишина и темнота. Потом раздался долгий протяжный стон, полный такой нечеловеческой муки, что у Драко комок подступил к горлу. Он зажег маленький огонек на конце палочки и вошел. Комната пуста, только на кровати мечется — испуганному Драко и правда так показалось вначале — огромный зверь. Тряхнув головой и выбросив из нее глупые ассоциации, он метнулся к постели и обхватил мечущееся тело, прижимая к себе.

— Джеймс, Джеймс, успокойтесь. Это я, Драко. Давайте, просыпайтесь, это просто сон. Просто кошмар. Ну же, хватит стонать, всё хорошо. Ну, пожалуйста! Завтра утром снова будет солнце, Кричер приготовит что-нибудь вкусненькое, Грейнджер напишет письмо. Ну, я прошу Вас, не пугайте меня, — он понимал, что несет чушь, но сейчас главное было разбудить, отогнать кошмар, не дать провалиться в него еще глубже — это он знал по себе, — Давайте, открывайте глаза, посмотрите на меня. Всё уже прошло, война кончилась, больше никто Вас не обидит, — шептал и сам понимал, что для этого человека война как раз не окончена, что он до сих пор переживает её, проживает каждый день и кончится она для него хоть и скоро, но ужасно.

Почувствовав знакомое тепло, тело под руками Драко постепенно расслаблялось. Обняв Гарри за плечи, Малфой откинулся на спинку постели и поудобнее устроил его голову у себя на груди, убирая волосы с его лица. Он с удовольствием зарылся пальцами в густые прядки и вдруг замер в шоке: прямо под его рукой на широком, мокром от пота, лбу отчетливо прощупывался шрам. Слишком знакомый, чтобы Драко его не узнал.
На секунду Драко замер, а потом отдернул руку и заглянул Поттеру в лицо. Нет, тот мирно спал, доверчиво прижимаясь к бывшему врагу и обнимая его поперек груди. Теперь так просто не уйти. Малфой посветил палочкой, прикрывая ладонью лицо и глаза Гарри — старый шрам все так же змеился молнией на лбу его школьного врага. Осторожно прикрыв его челкой, Драко задумался. Он прекрасно осознавал причину, по которой Гарри не хотел, чтобы Малфой узнал его. Да и не только Малфой, но и весь магический мир. А вот как Драко сам не додумался? Ну, да — шкура зверя, голос изменился, тело... Но ведь глаза! И смех. И жест этот, когда он тер пятерней лоб. Теперь все становилось более или менее понятно. И всё же — как несправедлива жизнь! Этот парень столько вытерпел, с самого своего рождения ему приходилось видеть столько горя и почти не испытывать счастья... Вот, значит, где проходило его путешествие. Вот где он залечивал последствия войны. Дома! Под присмотром Драко Малфоя. Да Поттер в худшем кошмаре не мог бы представить для себя такой конец!
Малфой снова посмотрел на спящего героя и легонько погладил его по голове, пообещав себе, что больше никогда, ни словом, ни делом, не обидит его. Что сделает всё, от него зависящее, чтобы облегчить ему жизнь.
Драко понемногу начал успокаиваться, и вдруг новая волна паники накрыла его — он ведь влюбился в Гарри! Драко закрыл глаза и почти застонал от отчаяния. Если с Джеймсом у него была хоть маленькая надежда на взаимность, то с Гарри... Даже и не мечтать. А ведь он еще в школе, бывало... Впрочем, это не важно.
Понимая, что уйти не получится — Гарри крепко держал его, обнимая, как плюшевого мишку — Драко сполз пониже и устроился на подушке. Поттер засопел и щекотно уткнулся ему в шею, прижимаясь всем телом, отчего Драко сразу захотелось вовсе не спать. Он попытался расслабиться, обнял Гарри, прижимая к себе, поглаживая, успокаивая. И для себя решил, что не скажет ничего и никому о том, что узнал его. Если Гарри так проще — пусть. О наверняка думал, что Малфой будет смеяться над ним, злорадствовать и радоваться его несчастью. От этих мыслей в груди стало больно, но Драко только посмотрел на спящего и вздохнул. Нет, он ничего ему не скажет. Пусть всё идет своим чередом. Он прошептал Нокс и вскоре мирно спал, обнимая своего личного «зверя».

8 часть

Поттер проснулся и почувствовал, что выспался. Причем так, как, бывало, высыпался еще до проклятия. Тело не болело, голова была светлой и ясной, хотелось вскочить, сделать что-нибудь, увидеться с кем-то, наколдовать что-то очень красивое... Он сел в постели и тут же увидел Драко. Тот, разбуженный движением, еще не до конца пришел в себя, и только пытался открыть глаза, потирая лицо ладонями. Он был такой теплый, такой домашний, что Гарри захотелось прижать его к себе и никуда не отпускать. Такого Малфоя хотелось еще больше, чем вечерами в душе. Разозлившись на себя за глупые мысли и утренний стояк, он спросил намного грубее, чем хотел:

— Что ты здесь делаешь?

Драко ухмыльнулся, он явно ожидал подобного.

— И тебе доброго утра, — сказал он и потянулся.

— И давно это ты со мной на «ты»? — рыкнул Поттер.

— Ну, после того, что было этой ночью, ты, как честный человек... Впрочем, я могу обращаться как и раньше, мне не сложно.

Поттер моментально покраснел, смутившись от его слов, и тут же снова разозлился.

— Малфой, ты можешь нормально объяснить, какого драккла ты забыл в моей постели?

— Могу, раз уж жениться Вы отказываетесь... А ночью так шептали мне — Драко, милый, не уходи, мне так хорошо с тобой... — деланно грустно ответил Драко, но потом лицо его стало серьёзным, — Ночью Вы кричали. Я думал, что Вам стало плохо, боли обострились или еще что. Зашел, а у Вас оказался банальный кошмар. Ну, я попытался Вас разбудить, а Вы вцепились в меня и не отпускали. Хорошо хоть орать перестали и дали поспать, — к концу фразы Драко улыбнулся.

Поттер знакомо потянулся к шраму, но отдернул руку, подозрительно глянул на Драко — не заметил ли? — и отвернулся.

— Ладно, спасибо. Прости, что накричал. И что не дал выспаться.

— Да всё нормально, я отлично выспался, кстати. Так можно не выкать? Это же такая малость.

Я же не требую, чтобы Вы всё-таки на мне женились? — он поиграл бровями.

— Можно, — усмехнулся Поттер, — Раз уж мы провели ночь в одной постели, и ты такой добрый — так и быть. Я, кстати, тоже отлично выспался. Так что и за это тебе спасибо.

— Ну, вот и отлично, пожалуйста, — Малфой улыбнулся и отправился к себе, — Встретимся за завтраком.

После завтрака Драко заглянул в пару магазинов и навестил знакомого массажиста. Тот делал массажи его первой пациентке. Драко обрисовал ситуацию, и парень согласился встретиться с ним часов в пять. На том и договорились.
К четырём часам и Малфой, и Поттер здорово извелись, но ни за что бы не признались друг другу в этом. Драко было еще сложнее — ему приходилось очень стараться, чтобы не выдать, что он знает, кто скрывается под маской Джеймса. Кстати, теперь он понял, почему именно Джеймс, но толку от этого знания было ноль. Он мучился ревностью, он не хотел, чтобы чужие руки касались Поттера. Сбежав в свою комнату, он метался из угла в угол, придумывая и отметая всё новые и новые отговорки: не пойти на встречу и сказать, что массажист сам не пришёл, пообещать пойти на курсы массажистов самому, лишь бы никто другой не прикасался к его Гарри... Да, именно его. У него осталось так мало времени, чтобы побыть рядом, помочь хоть как-то. Но без пяти пять он отмел все свои страхи и, осмотрев себя в зеркале, отправился за обещанным профессионалом.
Гарри тоже маялся. Он с самого проклятия никого не подпускал к себе. Рядом была только Гермиона — ей он доверял безоговорочно. Потом появился Драко, и как-то так с первого раза получилось, что на его прикосновения тело Гарри реагировало по-своему. Все остальные сиделки были просто, как добавление к мочалке, а Драко... И когда Малфой для Гарри стал просто Драко?
В коридоре раздались шаги и в комнату постучали. Неужели уже пять? Что ж... Он отошел в тень алькова и пригласил их войти. Массажист оказался ненамного старше их с Драко, но сразу же произвел впечатление профессионала. Он даже бровью не повел на то, как выглядит его пациент, достал из сумки уменьшенную кушетку, увеличил ее и жестом пригласил Поттера. Тот на секунду замялся, но потом все же вышел из тени. Джим — так представился массажист — не обращая на него внимания, просто продолжил разминать пальцы. Драко отошел к кровати, якобы поправить сползшее покрывало, а на деле ему просто очень не хотелось выходить и оставлять их наедине. Джим был симпатичным, но Драко понятия не имел о его ориентации, а потому ревновал еще больше.
Поттер, как всегда в одних тонких домашних брюках, улегся на кушетку, и Джим легко пробежал пальцами по шерсти, как бы проверяя реакцию пациента на прикосновения. Гарри поёжился. Массажист начал с шеи, осторожно разминая позвонки, разогревая, спускаясь на разворот плеч, а Гарри чувствовал себя всё хуже и хуже. Раздражение нарастало, хотелось стряхнуть с себя чужие руки и... Драккл побери, прижать к себе уже такие знакомые, дарящие тепло и покой, руки Драко. Да что такое с ним? Он повернул голову в ту сторону, где в тени алькова стоял Малфой и, присмотревшись, вдруг уловил внутри напряжение. Странное это ощущение — чувствовать за себя и за другого человека. И сейчас Гарри был абсолютно уверен, что Драко раздражен присутствием постороннего не меньше, чем он сам. А еще он, кажется, ревновал. У Гарри даже глаза округлились от этого понимания. Ну, да. Это не его чувства, точно. Его-то просто раздражают чужие прикосновения, а вот Драко... Или он просто выдает желаемое за действительное? С какой бы стати Драко ревновать его к этому... А может, всё как раз наоборот? Может он не его, Гарри, ревнует, а Джима? Может, у них было что-то, они же знакомы. Или до сих пор есть, и Драко, не подумав, предложил его позвать, а теперь ревнует? Вот это больше похоже на правду. Гарри расстроено вздохнул и уткнулся головой в кушетку. Это не укрылось от Джима и от Драко. Последний шагнул к Гарри.

— Что-то не так? — он подошёл ближе и присел около его лица, — Больно?

Гарри взглянул на него и потерялся в этих больших серых глазищах, с такой заботой смотрящих на него сейчас. От этого он разозлился еще больше. Конечно, переживает он! Лучше бы и не приводил этого своего... Джима. Он резко поднялся, сбрасывая с себя руки массажиста, и слез с кушетки.

— Извините, не нужно. Малфой... Мистер Малфой с Вами рассчитается. Спасибо, что зашли, но Вам пора, — зло проговорил он и ушел в душ, чтобы не слышать, как будут прощаться эти двое. Но массажист понимающе кивнул, быстро собрал свои вещи и ушел, а Драко, проводив его, сразу пошел за Гарри.

— Объясни, что случилось? Тебе было больно? — Гарри просто стоял под потоком теплой воды, как будто желая смыть чужие прикосновения со своего тела, — Тебе помочь? — Драко всерьез переживал за него. Он тронул Поттера за плечо, но тот только дернулся, не оборачиваясь.

— Всё нормально, — буркнул он, — Я сейчас выйду. Почитаешь мне перед ужином?

Драко облегченно выдохнул.

— Конечно. Я жду тебя, — и он вышел, оставив Гарри одного.

Книга сегодня была не особо интересная, или это у парней мысли витали где-то в облаках, но Драко не очень сосредоточенно пытался играть голосом и вчитываться в строки. Он просто читал вслух страницу за страницей, а сам всё пытался понять, что же произошло днём. И вдруг отчетливо услышал тоскливый голос Поттера.
«Какой же он красивый. Всегда был, а сейчас, когда волосы отросли и завиваются на концах такими трогательными колечками, и он не зализывает их дурацким гелем — особенно. А я — чудовище. Красавец и чудовище, совсем как в маггловской сказке, только парни. И полюбить меня он никогда не сможет...».
Сначала Драко по инерции еще читал, но потом остановился на середине фразы и поднял глаза на Поттера. Тот смотрел на него чуть печально, но молчал. Да и услышать такое от Гарри... Это вряд ли. Тогда что это было?

— Малфой, ты чего замолчал? — Драко вздрогнул.

— Прости, задумался, — пробормотал он, опуская глаза и пытаясь найти, где он остановился.

— Умудряешься читать вслух и думать о другом одновременно? Я вот так не умею, —
усмехнулся Поттер, попытался вытянуться на кровати и застонал.

— Снова болит? Давай, я лучше разомну тебе спину. Книжку ты сегодня выбрал особенно скучную, — Драко отложил книгу и подошёл к кровати.

— Да уж. После твоего профессионала тебе определенно придется поработать над моей спиной вдвойне, — ворчал Поттер, устраиваясь на животе поудобнее.

— Но он ведь и правда классный спец, почему он тебе не понравился? — Драко привычно устроился на бедрах Гарри и провел руками от его затылка до ягодиц, отчего Гарри буквально застонал от удовольствия — от рук Малфоя шло такое знакомое, уже привычное тепло.

— Зато тебе, видимо, он очень нравится, — буркнул он.

— Мне? С какой это стати? Он же мне массаж не делал, — хмыкнул Драко.

— А что делал? Минет? — Гарри ляпнул и сам испугался того, что сказал. Руки Драко замерли, и Поттер ужасно испугался, что тот сейчас встанет и уйдет. Вообще уйдет. Но Драко как-то странно фыркнул и продолжил разминать ему спину.
— Если тебе так интересно кто мне делал минет, то мог бы просто спросить, — чуть позже заговорил он, — И я не занимаюсь сексом с коллегами по работе.

«А с кем занимаешься?» — Драко был уверен, что этот вопрос Поттер задал не вслух. Неужели он теперь слышит его мысли? Почему? Он решил проверить.

— Больше ты ничего не хочешь спросить? — уточнил он, наклоняясь к голове Гарри и прислушиваясь к себе.

Гарри помотал головой, но Драко четко услышал: «А со мной бы занялся?», а потом тяжелый вздох и почти стон, когда Драко, пораженный и вопросом, и тем, что он действительно читает мысли Гарри, ласково провел ему по ребрам ладонями, опускаясь к талии, потом ниже, переходя почти на ягодицы и поднимаясь вверх. Он с явным удовольствием зарылся пальцами в густую шевелюру на загривке Гарри, почти прижался грудью к его спине и вдруг спросил, выдохнув в самое ухо:

— А почему ты не разрешаешь мне разминать тебе ноги, руки и грудь? Почему только спину?

Поттер, растекшийся лужицей от этих действий, не сразу понял, о чем Драко его спросил, и только промычал что-то неразборчивое. Но, как только Драко попытался его перевернуть на спину, сразу заартачился.

— Малфой, уймись! — он взбрыкнул, почти скинув с себя Драко, но тот вцепился ему в плечи и не слезал, — Хватит!

— И ничего не хватит, — спокойно отозвался Драко, — Я же только начал. Не брыкайся, пожалуйста.

— Убирайся, — Поттер упорно хотел скинуть настырного Малфоя с себя, — я не хочу больше твоих массажей!

— Еще как хочешь! — промурлыкал Драко, снова наклоняясь пониже и дыша Гарри в самое ухо. Он понимал, что если Поттер хоть на минуту сосредоточится, то почувствует каменную эрекцию Малфоя. И легко сбросит его, с его-то звериной силищей. А значит, надо было не давать ему сосредоточиться. Драко снова провел вдоль ребер ладонями, зарываясь пальцами между телом Гарри и постелью, задевая соски.

«Чертов Малфой, я же так сейчас кончу!» — чётко услышал он в голове и довольно усмехнулся. Он и сам был готов кончить только от того, что так действовал на Поттера. Вот бы он его в школе так заводил... Но сейчас главное — не отвлекаться, а помечтать можно и потом. Драко сполз еще немного на бедра и стал разминать поясницу, скользя большими пальцами рук под резинку домашних брюк. Поттер замер, кажется не зная, как реагировать на такое вторжение. А Драко уже вовсю работал руками, всё сильнее приспуская брюки и задевая ложбинку. В голове проносились обрывки фраз Поттера, который никак не мог внятно выразить свою мысль, из чего Драко заключил, что ему хорошо, даже очень. О, если бы он только позволил... Как же Драко хотелось доставить этому несносному Поттеру максимум удовольствия. Он снова с нажимом провел ладонями вдоль спины вверх, по лопаткам, шее, до затылка, вцепился пальцами в волосы и слегка потянул назад, заставляя тело под собой прогнуться, выпятив ягодицы, практически полностью открытые перед ним. И сам не выдержал и тихонько застонал.
Гарри уже едва сдерживался. Что этот хорёк творит с его телом? Он же сейчас не выдержит, подомнет под себя и трахнет. И плевать ему, с кем он там занимается сексом, а с кем — нет. Как же он его хочет. И, судя по эмоциям, которые он ловил от Драко, тот хочет этого не меньше. Разве что сам мечтает взять Гарри. А он и не против, но как они потом будут жить дальше?
Обрывки мыслей Гарри долетали до Драко как в тумане. Он ни на секунду не останавливался, всё больше лаская ладонями сильное тело, уже откровенно прижимаясь к ложбинке между ягодиц своим стояком, потираясь, постанывая. Мысленно умоляя Гарри сорваться, отпустить себя, перестать цепляться за глупые мысли о «потом», жить здесь и сейчас. И когда его рука скользнула ниже, под живот, к члену, Поттер зарычал и все-таки скинул с себя отчаянного седока. Моментально распластав Драко на кровати, он рванул вверх его футболку, почти задирая ее на голову Малфою, и широко лизнул затвердевший сосок. Драко выгнулся и застонал, прижимая к себе его лохматую голову, и это окончательно сорвало крышу — больше Гарри не сдерживался. Он зарычал, стянул с Драко штаны вместе с бельем, и сразу же лизнул горячую головку, вызвав головокружительный стон. Драко сам пошире развел бедра, выгнулся, открываясь, приглашая. Он не испытывал смущения или страха. Слишком уж хотелось этого неистового Гарри, такого неудержимого, сильного, яростного. Он призвал смазку и сам стал осторожно растягивать себя, понимая, что Поттер вряд ли справится с этой задачей, а быть насаженным на здоровый член без специальной подготовки было страшновато. Драко тихонько шепнул очищающее и вскоре его пальцы уже скользили в тугой дырочке, заставляя Гарри задыхаться, глядя на это.
Сдерживаться было очень сложно, но Гарри не хотел причинить Драко боль. Его внутренний зверь рычал и метался, но человек прекрасно понимал, что надо подождать, что Драко всё делает правильно. Но смотреть на это и ничего не делать было слишком сложно, и он стал снова вылизывать горячее, выгибающееся под ним тело.
Почувствовав на своём члене язык Гарри Драко всхлипнул и попытался отодвинуться.

— Ты хочешь, чтобы я кончил раньше времени? — хрипло спросил он, продолжая растягивать себя.

— Если я буду смотреть, как ты готовишь себя для меня, то кончу раньше, чем войду — парировал Поттер.

— Сними штаны, — попросил Драко, — Покажи мне себя. Пожалуйста.

Гарри смутился, но послушно стащил домашние брюки. Драко тут же запустил в густую шерсть пятерню, нащупывая крупные яйца и слегка сжимая их. Гарри застонал, а Малфой обхватил его горячий ствол, примериваясь.

— Я готов, давай! — он перевернулся и встал на четвереньки, опустив голову на скрещенные руки, — Скорее!

Гарри чувствовал себя странно. Его желание и желание самого Драко смешивались в нем, путали мысли. Однако всё это помогло преодолеть и страх, и неопытность. Его тело как будто само знало, что делать, где приласкать рукой, где прижать сильнее, а где и прикусить. И Драко под ним стонал и всхлипывал, двигаясь навстречу и умоляя не останавливаться. И через несколько минут Гарри поднял Драко, прижимая к себе, прихватывая в кулак его член. Драко шире раздвинул ноги, сильнее насадился на член и кончил, выплескиваясь в ладонь и на постель. Сжавшись, он потянул за собой и Гарри. Тот ускорился, еще несколько раз с силой ворвался на всю длину, и излился, застонав и прикусывая Драко плечо. А через несколько секунд Гарри выскользнул из него, Малфой из последних сил наложил очищающее и они вместе рухнули на кровать.

Несколько минут они просто приходили в себя, но, как только дыхание Гарри более-менее восстановилось, Драко сразу услышал его панику: «Что дальше? Мерлин и его задница, что же мы наделали? Что я наделал? Надо ему сказать! Но как?! Годриковы панталоны, как мы вообще дошли до... Ум-м-м... Но как же хорошо было... Хочу еще! Нельзя... Надо сосредоточиться и почувствовать Драко...».
Драко не хотел это слушать, хотя последняя мысль его и заинтересовала. Он был в восторге и был совсем не против повторить чуть позже. А чтобы это произошло нужно было успокоить Гарри. Он потянулся, выгнулся, слегка постанывая от боли в пояснице, и, перевернувшись, подкатился к Гарри под теплый бок.

— Я не прочь повторить такой массаж, — промурлыкал он, потираясь о шерсть Гарри и зарываясь в нее пальцами, — Я даже не против попробовать сверху. Как ты на это смотришь? — он приподнялся и заглянул Поттеру в глаза, жадно облизываясь.

Гарри бросило в жар от такого развратного, горячего Драко. Он сглотнул, непроизвольно прижимая его к себе поближе. Но совесть не давала ему расслабиться.

— Драко, ты должен знать...

— Ты девственник? — улыбнулся ему Малфой, — Я в курсе, если что.

— Откуда? — удивился Поттер.

— Ну, я догадался. По поведению и вообще — ты сама скромность, Джеймс, — он специально назвал Гарри другим именем, гадая, решится ли Поттер всё же открыться ему после того, что только что между ними произошло.
Напоминание о его вранье больно резануло Гарри по ушам, и он решил, что должен признаться во всем. Теперь уже не было смысла скрываться, да и осталось-то им совсем ничего. Через несколько дней Рождество, а там и Йоль.

— Драко, моя неопытность — дело второе. Я должен тебе признаться... Только ты выслушай меня до конца, ладно? — Гарри заметно нервничал и Драко кивнул, — Я... Мы с Герми не знали, как ты отреагируешь и поэтому... Ты только не подумай, что я... В общем...

Драко только усмехнулся — еще со школы, когда Гарри волновался, он мямлил и терял нить разговора. Вот и теперь так же. Он только хотел подбодрить Гарри, как внизу, в гостиной, раздался шум, возня, а потом звонкий голос Гермионы позвал Гарри. Поттер дернулся, потом обернулся на Драко и замер. Его лицо выражало смесь радости и растерянности, словно он никак не мог решить, что ему сделать: бежать вниз или остаться тут, с Драко.

— Иди, — улыбнулся Малфой, — Ты же соскучился по ней. А вечером поговорим, — и он откинулся на подушки. Гарри натянул домашние штаны и поспешил встречать подругу, а Драко, вскоре после этого, оделся, осторожно выглянул на лестницу и, никого не обнаружив, ушел к себе.

9 часть

— Герми, как же я рад тебя видеть! — Гарри сгреб девушку в объятья, стараясь не прижимать ее слишком сильно, — Как мама?

— Спасибо, ей намного лучше. И я тоже очень рада видеть тебя! А где Малфой? Ты же не выгнал его? — она с тревогой заглянула ему в глаза, но он только улыбнулся.

— Нет, мы отлично поладили. Даже слишком, — шепотом добавил он, но она услышала.

— В каком это смысле? — Гарри отвел глаза и потянул ее за собой на кухню.

— Давай об этом потом, ладно? Ты приехала на Рождество?

— Я приехала... Да, чтобы быть с тобой на праздники. И потом...

— Спасибо тебе. Мама точно хорошо себя чувствует?

— Да, Гарри, она уже дома — мы с отцом вчера забрали ее из клиники. Так что можешь не переживать. А потом я снова вернусь и побуду еще немного с ними, чтобы...чтобы...

— Чтобы было легче, я понимаю. Ты только не вздумай приходить потом в лес. Я ведь не буду помнить ничего. Не хочу, чтобы по какой-то глупой случайности и причинил тебе вред.

— Не буду. А Малфой... — Гарри испуганно оглянулся на дверь, в которую как раз входил Драко.

— Привет, Грейнджер! Как дела дома? — вежливо улыбнулся он.

— Спасибо, всё хорошо. Я пробуду тут до Нового года, так что если тебе нужно вдруг отлучиться, то я вполне могу тебя подменять.

— Спасибо, но мне хватает времени на все. Поздравлять мне некого, так что, если вы не против, я бы хотел остаться на праздники тут.

Гермиона перевела взгляд на Гарри и нахмурилась — тот смотрел на Драко с нежностью и улыбался так грустно, что она вдруг догадалась и тихо ахнула. Ребята сразу обернулись к ней, но девушка уже отвернулась к Кричеру, вручая ему небольшой серебряный поднос.

— Это решать Гарри, — ответила она, — Кричер, а это тебе, с наступающим Рождеством.

Домовик радостно закряхтел, кланяясь в пояс и принимая подарок. Драко повернулся к Гарри.

— Конечно, оставайся! — тут же отозвался хозяин дома. — И надо бы придумать что-то такое на праздничный обед...

— Это вы решайте, а я пойду пока, займусь делами, — Драко кивнул Гермионе, тронул за плечо Гарри, отчего тот вздрогнул и тоскливо посмотрел ему вслед, и вышел.

Стоило Драко выйти за порог, как Гермиона наложила на дверь запирающее и заглушающее, и повернулась к Гарри.

— Что между вами происходит? — серьезно спросила девушка и Гарри вжал голову в плечи.

— Ничего...

— Гарри Джеймс Поттер!

Он вскинул руки, сдаваясь.

— Ладно, ладно. Сначала я почувствовал от его рук странное тепло. Он стал делать мне массажи и моя спина — вот сама посмотри! — он повернулся к Гермионе спиной, и та легко провела по ней ладонью.

— Ну, да. Горба почти нет, только холка... — растерянно прошептала она.

— Вот видишь? А потом я стал его чувствовать. Как эмпат, но чувствую только его настроение, состояние. Понимаю, когда ему страшно, или он расстроенный, или ему хорошо...- на его физиономии расплылась такая улыбка, что Гермиона покраснела.

— И давно у вас это... «хорошо»? — уточнила она.

Гарри вздрогнул и смутился.

— Нет, вообще-то. Да это и было всего один раз.

Гермиона дернулась было сказать ему, чтобы он не вздумал посвящать ее в подробности, но вдруг задумалась.

— Гарри... Гарри, послушай, а вы целовались? — осторожно спросила она.

Поттер задумался, а потом отрицательно помотал головой.

— А почему?

— Не знаю, как-то не случилось... Ты думаешь, он — моя половинка? Навряд ли, Герм. Малфой, конечно, теперь совсем другой, но чтобы он влюбился в меня, да еще в такого?

— А ты сказал ему, кто ты на самом деле?

— Нет, не успел. Я как раз собирался, уже даже начал, но тут появилась ты и...

— О, нет! Ты обязательно должен сказать ему! У вас ведь совсем мало времени, а вдруг он и правда...

— Не надо, Герм, — Гарри обнял подругу и прижал к груди, — Не надо. Всё будет как будет. Я и правда влюбился в него, но он... Пусть всё остается как есть.

— Но ты же скажешь ему правду? — у Гермионы слёзы стояли в глазах.

— Конечно. Скажу потом. А пока давай подумаем вот над чем — как мне переписать дом и имущество на тебя и на него, я хочу часть оставить тебе, часть Рону и часть отдать Драко, чтобы ему не приходилось больше терпеть ни чьих домогательств. Пусть откроет своё дело или еще что... Он придумает.

— Гарри... — девушка всё-таки заплакала, — Ну, зачем ты...

— Герм, мы же взрослые люди. Я наследник Блэков и Поттеров. И если наследство Блэков я оставлю Тедди, то отцовское вполне имею право не дарить неизвестным мне дальним родственникам, а оставить друзьям. И еще — я хочу купить Драко подарок. Амулет. Или просто украшение. На память. Поможешь?

В тот вечер они проболтали допоздна. Герми рассказывала про Австралию много интересного и смешного, а Поттер любовался своей подругой. Он очень надеялся, что, когда его заклятие окончательно одолеет его, она сумеет найти в себе силы преодолеть это. Ему бы очень хотелось знать, что есть человек, который позаботится о ней тут, в Англии, но пока он о таком ничего не знал. Поэтому он тут же строго-настрого приказал Драко не оставлять ее одну, чем очень удивил их обоих. А когда Малфой ушел к себе Гермиона еще не раз повторила Гарри, что он должен обязательно рассказать Драко правду. Но в этот вечер они с Драко так и не поговорили.
Весь следующий день Гарри был занят с гоблинами из банка Гринготтс. Потом они с Гермионой выбрали по каталогу подарок для Драко. А потом они с Драко выбирали подарки для Гермионы, пока она с Кричером обсуждала праздничные блюда и делала заказы продуктов. Находиться с Драко наедине было мучительно — Гарри с трудом сдерживался чтобы всё время не прикасаться к нему. Малфой листал страницы каталогов редких книг, артефактов и амулетов, сдувая падающую на глаза прядку и сосредоточенно зачитывая описания особо заинтересовавших его предметов, а Гарри едва удерживал свои руки, которые так и тянулись завалить Драко на кровать и начать вылизывать, впитывая в себя его запах и вкус... В конце концов Малфой не выдержал.

— Так мы ничего не выберем! — он захлопнул очередной рекламный проспект и поднял глаза на Гарри, — Послушай, ты правда хочешь подарить ей что-то, или это просто повод остаться со мной наедине? — он лукаво склонил голову и протянул руку, зарываясь пальцами в жесткий мех на груди Гарри и притягивая его к себе поближе.

— Хочу! — выдохнул тот и было совершенно непонятно, о чем именно он сейчас говорит. Малфой рассмеялся.

— Я тоже тебя хочу, — он наклонился и прошептал это Поттеру в самое ухо, отчего у того по всему телу сразу побежали мурашки и шерсть на загривке встала дыбом, — Но боюсь, что, если она нас застукает — мало нам не покажется.

Поттер рыкнул, дергая Драко за руку и опрокидывая на себя, но тот только рассмеялся, отодвигаясь.

— Прости, малыш, но сейчас я должен идти. Я обещал твоей подруге помочь с доставкой чего-то там... Я не уточнял. А ты пока пофантазируй, но не слишком. А вечером, после душа... — он многообещающе облизнулся и выскользнул из комнаты, а Гарри разочарованно застонал.

Пришлось успокаиваться, и он решил всё же заняться выбором подарка, перебирая в уме, что может понравится его лучшей подруге.
В самый Сочельник все трое собрались у камина, потягивая глинтвейн и мирно обсуждая недавно прочитанную книгу, когда от парадной двери раздался странный шум, треск, а потом задушенный писк домовика. Гермиона и Драко схватили палочки. Гарри уже давно не пользовался своей, а потому просто сжал руки в кулаки и направился было к двери, но Гермиона не пустила. Она осторожно отодвинула его в сторону, прижав палец к губам, и тихонько приоткрыла дверь, выглядывая. Несколько темных фигур, по уши замотанных в черные плащи, настороженно оглядывались. В углу лежал Кричер и было непонятно — то ли домовик мертв, то ли без сознания. Гермиона отшатнулась от двери, но полоску света уже заметили, и незваные гости кинулись вперед, но врываться в комнату не стали. Они бомбардой снесли дверь и начали перестрелку заклинаниями.

— Четверо, — крикнул Драко, целя в ближайшего к нему, — У них преимущество.

— Ничего, — Гермиона оттолкнула едва не попавшего под луч заклинания Гарри в сторону Малфоя, — не впервой, прорвемся. Главное, в меня не попади.

— Издеваешься, Грейнджер? Скажи спасибо, что мне палочкой не запретили пользоваться!

Сидела бы сейчас тут одна... — он с яростью запустил серию заклинаний в нападающих, но там выставили довольно сильные щиты.

— Это ты Поттеру спасибо скажи, — огрызнулась она, — Интересно, кто же это такие? Неужели банальные воры?

— Не похоже на банальных, — Гарри присел недалеко от Драко и оглядывался в поисках хоть чего-то, чем можно было помочь ребятам, — Герм, отправь патронус нашим.

— Так они же не попадут сюда! — в отчаянии выкрикнула девушка.

— Эти же попали! Наверное, защиты больше нет. Ну, или хоть на выходе их примут, аппарировать отсюда у них все равно не получится.

— Хорошо, — девушка быстро надиктовала сообщение серебристой выдре и отправила ее к Артуру Уизли, — Они знают, с кем связаться, — ответила она на незаданный вопрос Малфоя.
Тот кивнул.

В это время нападающие решили перейти в наступление. Двое отвлекли ребят, а еще двое попытались прорваться. Дальнейшее Драко помнил плохо. Раздались взрывы, что-то закричала Гермиона, в дыму и пыли метнулись черные тени, а потом взревел раненым зверем Поттер и Драко увидел, как прямо в него несется луч заклятия. Он понял, что ни увернуться, и ни выставить щит уже не успеет. А потом он почувствовал рывок, услышал крик Гермионы и темнота накрыла его.

Первым вернулся слух и Драко сразу понял, что в помещении много людей. Сначала он подумал, что Гарри это не понравится. И только потом вспомнил всё. В ужасе он попытался подняться, но тут же застонал от острой боли в голове и головокружения. Над ним склонилась Гермиона.

— Малфой, лежи, тебе пока лучше не вставать.

Он приоткрыл один глаз. Девушка была вся в пыли и копоти, но на первый взгляд цела и невредима.

— Ты?.. — Драко решил, что она и так поймет. Говорить пока получалось плохо, в горле пересохло.

— Я в норме, — она наколдовала ему стакан воды. Он благодарно моргнул и стал жадно пить, пока она рассказывала, — Их уже схватили и обезвредили. Пока не совсем понятно кто они такие, но кое-что в их поведении подсказывает, что пришли они сюда за тобой, Малфой.
Он удивленно уставился на нее.

— Да, за тобой. Они вроде как мстят Пожирателям смерти, — она скривилась, — Как же надоела уже эта война, никак не успокоятся... И ведь совсем дети, — она тяжело вздохнула.

— Эти дети едва не убили нас, Грейнджер, — жестко ответил Драко. — А где?.. — он заозирался, кривясь от боли.

— Кто? — осторожно спросила девушка.

— Наш хозяин, — Драко с тревогой посмотрел на нее, вспоминая и холодея от ужаса, — Грейнджер, где Поттер?!

Гермиона испуганно вздрогнула.

— Откуда ты знаешь?..

— О, Мерлин, сейчас не время, Грейнджер! Где он?

Девушка отвела глаза и Драко сразу стало еще страшнее. Он помнил летящий в него луч и Гарри, закрывшего его своим телом, а потом — ничего. Совсем запаниковав, он попробовал встать, отталкивая от себя руки пытавшейся его удержать Гермионы.

— Пусти, в него же... Он же закрыл меня собой! Идиот шрамоголовый! Ему же нельзя под заклятия! — рычал он, сжав зубы и пытаясь унять дикое головокружение. Девушка, поняв, что его не удержать, помогла ему подняться и устоять на ногах, и он выжидающе уставился на нее, — Где он?!

— Он в своей комнате. Малфой, послушай! — она попыталась удержать его, рванувшегося в сторону коридора, — Ему очень плохо. Его нельзя беспокоить. Там колдомедики...

— Плевать! Мне — можно! — рыкнул Драко, и пошатываясь стал пробираться к выходу. Гермионе ничего не оставалось, кроме как поддерживать его и идти с ним, — Насколько всё плохо?

В голосе Малфоя был едва сдерживаемый страх и Гермиона не стала ничего скрывать.

— Очень плохо. Они не знают, как ему помочь.

— Расскажи мне. Всё расскажи. Я помню только заклятие и как он закрыл меня...

— Он закрыл тебя собой и заклятие ударило в него, так и было. Вы упали. Ты ударился головой, а Гарри просто отключился. Я закрыла нас щитом. В этот момент появились Артур с Джорджем и Шелкботом — Кричер пришел в себя и улизнул, проведя их камином. Снаружи уже было оцепление авроров, так что никто не ушел. Сразу вызвали бригаду колдомедиков, которые знают о проблеме Гарри и давали непреложный о неразглашении. Но они не знают, что делать. Мы с большим трудом сняли его с тебя и перенесли на носилках в его комнату. Спина, куда попало заклинание... Ему очень больно. Я знаю Гарри, у него очень высокий болевой порог. Так что если он кричит от боли...

Драко застонал, стиснув зубы. В который раз Поттер спасает его, а он... И он тут же поклялся себе, что сделает всё возможное, чтобы помочь Гарри. И спасти. Ну, хотя бы попытаться...
Они, наконец, добрались до комнаты Поттера, и все мысли моментально вылетели у Драко из головы. Поттер лежал на своей кровати, на животе, вцепившись руками в простыни, и тяжело дыша. По тому, что даже сквозь покрытые шерстью пальцы было видно, как сильно побелели костяшки пальцев, как хрипло вырывается тяжелое дыхание, по едва слышному даже не стону, а какому-то поскуливанию, было понятно, что всё, что сделали колдомедики, мало чем помогло. Драко краем глаза заметил на прикроватном столике флаконы с мазями и только фыркнул — они давно уже не помогали Гарри. Он кинулся к нему, но был остановлен дежурившим у постели медиком.

— Вам сюда нельзя! — строго сказал дежурный, — Покиньте помещение! — и он сделал движение, чтобы достать палочку, но не успел.

Драко и не думал останавливаться.

— Ваши мази не помогают ему! Пустите! — он оттолкнул руку, пытавшуюся его остановить, — Я могу помочь!

— Да что Вы... — договорить он не успел.

Поттер повернул к ним голову и тихо попросил.

— Пожалуйста, пропустите его. Он правда может, — и перевел взгляд на Драко, — Прости. Как ты? — казалось, на это ушли все его силы, потому что он тяжело опустил голову на подушки и, прикрыв глаза, затих.

Драко повернулся к Гермионе и протянул ей ладони.

— Пожалуйста, очищающее!

Девушка выполнила его просьбу и помогла залезть на кровать — его всё еще шатало.

— Выйдите все! — скомандовал он.

Колдомедик попытался возразить, но Гермиона, внимательно посмотрев на Драко, будто оценивая его силы, почти силой вытащила медика в коридор, по дороге объясняя про целительную силу рук Малфоя. Врач не очень-то поверил, но упираться перестал.

— Под Вашу ответственность, мисс, — довольно зло бросил он девушке и ушел. А Гермиона устало опустилась на пол у двери в комнату Гарри.

— Сейчас, сейчас, — шептал Драко, стараясь сосредоточиться, унять головокружение и свою боль, — Что ж ты наделал? Зачем под заклятие полез? — его руки скользили по спине Гарри, пальцы зарывались в шерсть, пытаясь найти самое больное место и унять боль.

Гарри молчал. Его тело постепенно расслаблялось под руками Малфоя, боль уходила, замирала. А вместо нее приходило блаженство. Мысли туманились и Гарри даже испугался, что его звериная сущность берет верх над разумом человека быстрее, чем было обещано в книжке. Может, виновато заклятие, от которого он закрыл Драко? Если так, то пусть. Ради такого он согласен терпеть любую боль. Только жалко, что это сократит дни его общения с любимым... Малфой продолжал ласково массировать его спину и всё что-то бормотал, спрашивал... Что Гарри мог сейчас сказать? Что любит и не мог видеть, как в любимого летит заклятие, и не защитить? Что сейчас он готов на всё, лишь бы Драко не убирал руки, пусть даже ругает его, пусть обзывает его шрамоголовым придурком...
Глаза Гарри резко распахнулись, и он мгновенно закаменел под ласковыми прикосновениями Драко. И тот сразу это почувствовал.

— Что? — он испуганно замер, — Я сделал больно? Что случилось?

Гарри попробовал осторожно перевернуться и Драко тут же соскользнул с его спины, пристраиваясь рядом и помогая.

— Хочешь, чтобы я, наконец, сделал тебе массаж и с этой стороны? — Драко попытался улыбнуться, но невнятный сумбур в мыслях Гарри, его странно напряженное тело и особенно этот испуганный, затравленный взгляд сильно пугали его, — Да что происходит?! — наконец сорвался он почти на крик.

— Давно ты знаешь? — тихо спросил Поттер, глядя прямо в испуганные глаза Драко.

— Что знаю? — тот явно не понимал, о чем речь.

— Знаешь, кто я, — Гарри было очень страшно, но делать вид, что он не расслышал как его назвал Малфой, было глупо.

Драко опустил глаза и как-то весь съежился.

— С той самой ночи, когда у тебя случился кошмар, и я пришел... Увидел шрам, дальше картинка сложилась сама. Но как ты?..

— Ты так увлекся, обзывая меня, что назвал шрамоголовым придурком. Вряд ли на свете существует так уж много людей, которых бы ты так называл.

Драко покрылся красными пятнами и закрыл лицо руками. Переживание за Гарри заставило его забыться. Он сам не помнил, что говорил, и, видимо ляпнул, по старой привычке...

— Значит, ты знаешь достаточно давно, — голос Гарри звучал ровно, без эмоций, и от этого Драко стало еще страшнее, — Сполна насладился?

— Чем? — Малфой даже отшатнулся.

— Поверженным врагом. Тем, как завишу от тебя. Тем, что скоро вовсе перестану...быть... Тем, как я хотел тебя, как стонал...

И вот тут Драко разозлился. Даже не так — он был в ярости.

— Я?! Я насладился?! Да не охренел ли ты, Поттер?! А не ты ли нанял меня, когда я еще не знал, кто ты? Что, нравилось небось каверзные вопросики мне задавать на собеседовании? Проверки мне устраивать? Это я наслаждался поверженным врагом или ты, когда нанимал меня к себе в сиделки? И не я ли лёг под тебя, отдал тебе всего себя, до последнего открылся перед тобой, уже зная, что ты — это ты? Я понимал, почему ты не открылся мне сразу. И уважал твой выбор не доверять мне. Но я действительно хотел быть здесь, помочь тебе чем могу. И я хотел тебя. По-настоящему. И повторил бы. Я доверился тебе. А ты... — его голос, поначалу звеневший от ярости, под конец был едва слышен от скрытой в нем боли. Драко развернулся и хотел уже встать с кровати, но Гарри дернулся, хватая его за руку и тут же вскрикивая от резкой боли. Это не остановило его, и он потянул Драко к себе.

— Прости. Пожалуйста, прости мне то, что я тут наговорил. Я правда боялся, когда Гермиона только сказала мне о тебе. Я не верил, что ты... Не знал тебя. Но сейчас, после того, что было между нами... Я не прав. Не уходи, пожалуйста. Мне... — Гарри с трудом подтянулся и сел поближе к Драко, — Мне осталось совсем немного, каких-то несколько дней. Я всё равно собирался сказать тебе. Еще тогда, когда Гермиона приехала. Просто не успел, все как-то быстро закрутилось... А теперь, когда ты знаешь — могу я попросить?

Драко упорно старался не смотреть на него. Обида болью горела в груди, хотелось одновременно и оттолкнуть этого глупого Поттера и прижаться к нему, утешая и утешаясь. На вопрос Гарри он только пожал плечами. Тот подождал еще немного и снова подвинулся ближе, тяжело вздохнув, то ли от боли, то ли расстроившись еще больше.

— Пожалуйста, не оставляй меня. Дело не в том, что от твоих рук мне действительно легче, — Драко, сразу вспомнив, что Гарри до сих пор испытывает боль, тут же запустил руку ему в шерсть на спине, вызвав вздох удовольствия и облегчения, — Просто... Я такой идиот, Драко. Да, я знаю, ты много раз говорил мне об этом, — снова улыбнулся он на брошенный на него исподлобья хмурый взгляд, — Просто мне кажется, что это заклятие — оно что-то изменило в моём старом, и теперь я меняюсь очень быстро. Может, вам с Гермионой даже не придется ждать Нового года.

Драко испуганно вскинулся, неверяще глядя на него.

— Поттер!..

— Да, я знаю. Подожди, потом поругаешься. Мысли путаются, боюсь не успеть. А я хочу, чтобы ты знал. Я люблю тебя.

Драко удивленно смотрел на него и не мог поверить в услышанное. Гарри понял его молчание по-своему.

— Не веришь? Зря. Мне нет смысла врать об этом, тем более в самом конце. Я не надеюсь, что ты смог бы полюбить меня. То, что между нами было... Ну, для тебя это, может быть, и не столь важно, но для меня... И еще я чувствую тебя, знаешь? Настроение, боль, удовольствие — только тебя.

— Но как?.. — Драко не мог поверить в происходящее. Он хотел столько сказать в ответ, но он просто так не умел. Не мог легко и просто признаться в своих чувствах. Не умел так открываться.

— Я не знаю. Но ты не волнуйся, скоро это будет неважно. Я только надеюсь, что, если мы когда-нибудь вдруг встретимся в лесу, это поможет мне не причинять тебе вреда. Честно говоря, мне даже жаль, что эти ребята, что ворвались сюда, не прикончили меня. Становиться зверем не очень-то охота. Но так я успел сказать тебе всё. И у меня к тебе только одна просьба. Я знаю, что она очень наглая, и очень личная. Но, учитывая, что между нами уже было, и что скоро я... В общем, если тебе не очень противно... — он набрал в грудь побольше воздуха и выдал на одном дыхании, — Поцелуй меня, пожалуйста! — увидев, как широко распахнулись глаза Драко, он сразу затараторил, — Один раз, Драко! Прошу тебя, только один. Я очень не хочу уходить, не зная, каково это — поцеловать любимого человека. Я ведь никого никогда не любил, и теперь уже не...

Больше Драко слушать это бред не стал. Рыкнув от злости на этого бестолкового Поттера, он прижался своими губами к губам Гарри, на секунду замер, и углубил поцелуй, превращая его из почти невинного в страстный. Гарри тут же поддался, откидываясь на подушки и увлекая за собой Драко, буквально укладывая его на себя. Все травмы, головокружения и проклятия забывались от ощущения этих губ, так жарко и так нежно ласкавших. В силу вступало настоящее волшебство, веками хранимое и повторяющееся вновь и вновь, от начала времен, и до их окончания. Любовь, бесконечная, настоящая и волшебная творила свою сказку и ничто не могло остановить ее.
Руки Драко скользили по телу Гарри, поцелуи прерывались только для того, чтобы набрать в грудь побольше воздуха и тут же начинались заново, голова у обоих кружилась от страсти, а тело ныло от желания. Одежда рваными лохмотьями сползла с кровати, но два парня не замечали ничего вокруг. И только добравшись до заветного местечка у Гарри между ног Драко краем сознания отметил, что под руками что-то не так. Едва сумев оторваться от любимого он с трудом сфокусировал взгляд и охнул. Под ним, выгибаясь, пытаясь прижаться как можно теснее к нему и постанывая от желания, лежал Гарри Поттер. Драко охнул, не веря самому себе, и зачарованно провел на голой груди Гарри, отодвигаясь еще дальше. Поттер недовольно захныкал.

— Драко, ну куда?.. Иди ко мне... — он попытался притянуть Драко к себе, но тот совсем отодвинулся, а потом вдруг счастливо рассмеялся. Гарри тряхнул головой, пытаясь хоть немного прийти в себя, — Драко? Что?.. — начал он и перевел взгляд туда, куда смотрел Малфой — на свой пах и ноги. И тоже охнул. Шерсти не было. Он зачарованно поднес свою руку к глазам, повертел ею, потом выгнулся, пытаясь заглянуть себе за спину...

— Там тоже, Гарри, — голос Драко звенел от едва сдерживаемого восторга, — Там тоже ты. Проклятие ушло!

— Ушло... — эхом отозвался Гарри и вдруг замер, внимательно смотря на Драко, — Проклятие ушло, а это значит, что ты... — он вдруг смутился и покраснел.

— Что я — что? — Драко удивленно посмотрел на него и вдруг нахмурился, — Что я уволен? Что я больше тебе не нужен? — он вздернул подбородок, моментально становясь похожим на себя в школе. Гарри улыбнулся. Потом притянул его голову к себе и нежно коснулся его губ своими.

— Что ты тоже любишь меня, Драко. И что ты — моя половинка. Потому что только истинная любовь могла снять заклятие и разрушить чары. Только поцелуй истинной любви. А ты тут надумал, глупый... Никуда тебя от себя не отпущу. Никогда. Ты — мой, Драко! И не спорь, я же чувствую тебя. И я знаю, что сейчас ты — счастлив, — и он снова поцеловал его.

Драко счастливо выдохнул и сдался. В конце концов, кто он такой, чтобы спорить со старинными проклятиями и способами их снятия.

Гермиона долго прислушивалась к едва слышным разговорам из-за двери. Потом разговоры вдруг стихли и наступила тишина. Подождав немного, девушка не выдержала и тихонько приоткрыла дверь. И тут же ахнула, прижимая ладошку ко рту, увидев два тела, сплетенные в одно целое. Зажмурившись, она тихонько прикрыла дверь, и уже в коридоре вдруг поняла, что оба тела были совершенно человеческие! Слёзы радости выступили на глазах девушки. Наконец ее друг счастлив — он нашел свою любовь, и они сняли проклятие. А раз это получилось, значит они точно любят друг друга. И Малфой... Ну, теперь это уже совсем другой Малфой. А Гарри давно заслужил такое замечательное, и такое только своё, счастье.