Тряска. Невозможно разлепить глаза, но это что-то знакомое.
Конечно! Лошадь!
Он едет верхом?
Нет. Его везут, усадив на жёсткий край седла, впившийся прямо между ягодиц, а ещё придерживая за спину и прижимая к твёрдой груди. Ощущения острые - но вдруг резко бледнеют, отдаляясь, словно Джи затягивает на глубину. Но это только свои ощущения. А есть ещё и чужие, и за них можно ухватиться.
Тряска замирает, но лишь для того, чтобы встряхнуть с новой силой - голову отбрасывает назад, шея хрустит, рёбра вминает внутрь... похоже, Рохан спрыгнул с лошади, так его и не отпустив.
- Ваше Величество! - режет слух испуганный возглас. - Что сл-
- Дверь!
- Да, Ваше Величество!
Хлопок, шаги по камню, резкая остановка.
- Мой повелитель?..
- Калидас, ты как раз вовремя, - голос Рохана напряжён, но похоже, что император совсем не удивлён появлению Первого Советника. - Осмотри его.
Дуновение воздуха, как будто над лицом провели рукой. Глаза не открыть, веки словно приклеило. Но опасность... нет, сейчас Джи её не чувствует, но невозможность пошевелиться пугает сильнее слепоты.
- Ну? - жёстко и резко. - Что с ним?
- Ничего особенного, мой повелитель... просто спит.
- Спит?!
- Да. Похоже, он выпил моё зелье.
Джи чувствует, как грудь Рохана застывает - ни вдоха, ни выдоха - но пару мгновений спустя тот резко выдыхает и разворачивается. Кажется, они начинают подниматься по лестнице.
- Куда вы его, мой повелитель? - несётся вслед.
- К себе. И ты идёшь тоже, у меня есть вопросы.
- Как прикажете.
Покорность, как и беспокойство Калидаса, притворна. Его вопросы и ответы... чтобы почувствовать фальшь, Джи не нужно прикосновения. Этот советник, этот ганда - словно облачился в броню из лжи. И броня эта похожа на луковую шелуху, но что скрыто под ней, понять невозможно.
Размеренное дыхание щекочет подбородок, руки Рохана всё сильнее сжимают рёбра и колени, и вдруг одна из соломенных сандалий, задев стену, слетает с ноги.
«...Ситар? Ситар!»
В ответ даже подумать не получается - первое же произнесённое про себя слово рассыпается в пыль. И тут пальцы ног задевает гладкое дерево. Хлопает дверь. И присутствие Лилы остаётся позади.
Его опускают на кровать. Мягко, но почему-то становится очень прохладно. Без этих рук.
- Так значит... он просто спит?
Голос Рохана раздаётся совсем рядом, но постепенно отдаляется. Неужели они сейчас уйдут? И Джи ничего не услышит?
Нет, дверь не хлопает снова, а Калидас спокойно отвечает:
- Я знал, что Ситар попытается избавиться от ребёнка, так что подсунуть безопасное снадобье оказалось несложно и, во всей видимости, очень кстати, раз он его выпил.
- Забавно, - Рохан хмыкает, но голос его продолжает звучать жёстко и напряжённо. - И когда ты, интересно, собирался сообщить мне о его местонахождении?
- В самое ближайшее время, мой повелитель. Но вы узнали сами... интересно, от ко-
- Почему?
- Что именно?
- Почему ты молчал? Обо всём? Ведь ты сам выбрал Ситара мне в любовники! Может, и о его способностях знал?.. И беременность его планировал с самого начала? - грохот, удар метала о дерево... похоже, это подсвечник. - Демоны! Я теряюсь в догадках, Калидас! Ты настаивал, что я должен держаться подальше от женщин! И да, я сам убедился в твоей правоте, но почему Ситар исчез, когда забеременел? Может ли так быть, что ты просто не хочешь, чтобы у меня был наследник?! Я не понимаю...
Странно. Очень странно звучит его голос. Всё ещё резко, но это не гнев. Нет, это мольба: «разубеди меня, докажи, что я не прав».
Что их связывает? Этого советника и этого императора?
Тишина. Молчание затягивается. Или Джи всё же заснул?
Неожиданно голос Рохана раздаётся снова, но теперь в нём ещё больше растерянности:
- Да скажи же уже что-нибудь! Калидас, ты служил моему отцу, моему деду, отцу моего деда... Я даже не уверен, что знаю, сколько тебе лет! Но с того дня, как ты поддержал меня и выступил против отца, я ни разу не сомневался в твоей верности. Однако сейчас...
Он не договаривает. Слышится вздох. И что это значит: «выступил против отца»? Неужели Рохан и правда убил императора, чтобы быстрее взойти на трон?!
- Мой повелитель, - металлический скрежет в тихом голосе Калидаса почти незаметен. - Боюсь, у вас сложилось слишком лестное мнения об мне, но, увы, ложное... Я не всесилен... И позвольте напомнить, я никого не выбирал... я лишь предложил вам обратить внимание на заложников.
Снова пауза, но на этот раз намного короче. Рохан то ли не успевает собраться с мыслями и ответить, то ли позволяет Калидасу продолжить. И тот действительно продолжает:
- Хорошо, мой повелитель, отчасти вы правы. Я знал, что вы не остановите свой выбор на царевне из Мирра... из-за своего друга. У ратри слишком своеобразная внешность, а арвинец явно не в вашем вкусе, да и та кукла тоже не в счёт... и всё же, признайтесь, как я мог угадать, что белокурой бестии из Интертеги вы предпочтёте бледную немочь из Зоа? Поэтому, прошу, уважьте моё любопытство, ответьте, почему вы выбрали именно это существо?
И правда, действительно - почему? Санджи сразу заявил, что прибыл сюда раньше, так как же так вышло?
Нет, важнее другое: ответа Джи слышать не хочет. И если бы мог, он бы заткнул себе уши.
Однако в комнате снова раздаётся голос Калидаса:
- Один прибыл сюда, чтобы соблазнить вас, другой - чтобы убить... Рохан, мой повелитель, вы хотели умереть?
- Не говори чушь! Тогда проклятье уже было снято.
Долгий протяжный выдох. Движение воздуха рядом. Прямо около лица.
- Что ты делаешь, Калидас?
- Ничего особенного. Но раз мой повелитель желает притворяться дураком, не способным осознать, что кроме внушённой ненависти у мальчика вполне может быть и своя собственная, мне остаётся лишь подыграть. Впрочем, вы задали мне несколько вопросов... Например, почему я молчал... Всё дело в том, что это существо стало опасно. Я и ранее предостерегал вас и уже просил обратить внимание на интертеговца, однако, вы не прислушались...
- Калидас!
- Ох, Рохан, вы спрашиваете, не хотел ли я посадить на трон нечистого? Уверяю, если бы это было так, мне бы не составило труда подложить ганду под одного из императоров ещё задолго до вашего рождения. Однако я никогда не посягал на чистоту крови Ваха Манара... Но кажется, вы желаете признать этого ребёнка... что же, хорошо. Как насчёт такого? Запираем это существо до срока в безопасном месте, а потом отдаём новорождённого на воспитание подходящей женщине? Пока ещё слишком рано обзаводиться гаремом подобно вашему отцу, однако через несколько лет будет уже достаточно безопасно. Тогда о наследнике и объявим.
Спокойный размеренный тон. То удаляется, то приближается. Ни грамма сомнений, лишь усталость и снисхождение - так разговаривают с ребёнком. Вот оно что... Вот кто настоящий правитель. Вот кто диктует условия. А раз так... Джи опять ждёт заточение? А что потом?
«Нет, никогда!»
Концентрация! Ему нужно сосредоточиться! И попробовать снова сбежать. А если не выйдет... то лучше уж умереть! Умереть... Внезапно всё тело пронзает воспоминание о чужой боли.
Той самой. Когда Рохан выпрыгнул следом из окна и взял его на руки.
- Нет.
Одно короткое слово. Джи почему-то услышал его раньше, чем воздух рассёк жёсткий голос.
- С чем именно вы не согласны, мой господин?
- Прежде всего, почему ты всё время повторяешь «это существо»? Разве Ситар не такой же нечистый, как и ты?
Хриплый смешок больше похож на кашель.
- Мой повелитель, Ваше Величество, вы... не правы. Наверное, для людей разница не очевидна, но уверяю вас, даже по нашим меркам это существо - настоящее чудовище. Я вижу в ваших глазах новый вопрос... Снова «почему»? Впрочем, вы знаете ответ: кровь. Способности разных видов изучены, есть способы их подавить, но это... это существо... Я помню, что проверял его не так давно, однако с тех пор оно успело измениться. Развиться. И у меня есть сведения, что его способности стали смертельно опасны. Поэтому умоляю вас, Ваше Величество, пока оно спит, давайте запрём чудовище. Поглубже и подальше.
«Скажи, что не позволишь... что тебя не волнуют мои способности... Рохан, пожалуйста, скажи это...»
Но император не спешит возражать. Да и Калидас говорит убедительно... Джи уже с трудом улавливает течение разговора, его то окунает в беззвучный омут, то ненадолго выталкивает на поверхность, мысли путаются, страхи не дают собраться, лишь щемящее чувство тоски сжимает горло. Ведь он почувствовал... что Рохан действительно... волнуется не только о ребёнке... и что Джи... ему не совсем безразличен. И это... это же не может... оказаться обманом?
- Тот воспитанник Джохара... где он?
- Мальчишка наказан, - раздражение впервые проскальзывает в голосе Калидаса.
Похоже, он снова отходит от кровати - дышать становится легче.
- Пришли его. Я хочу узнать, что он увидит.
- Ваше Величество, вы больше не доверяете мне?
- Ты сам говорил, Калидас, что его способности уникальны и даже лучше, чем твои.
Рохан непреклонен, а голос Калидаса теперь кажется удивлённым... или советник хочет, чтобы он таким казаться. На самом деле по комнате начинает разливаться могильный холод.
- Как прикажете, - наконец отвечает Калидас. - Однако прошу, хотя бы не прикасайтесь к этому существу.
Дверь сминает ковёр и с тихим скрежетанием закрывается. Джи слышал эти звуки не раз. Но ещё никогда они не приносили ему облегчения.
Скрип кресла. Новый скрежет, тише - это не дверь... Неужели Рохан решил поднять подсвечник?
Стоп, они теперь тут вдвоем?
Кровать проминается совсем рядом, его разувают до конца и набрасывают на ноги мягкое одеяло. Джи совсем немного приоткрывает глаза: тёмный силуэт - вот и всё, что удаётся увидеть прежде, чем налитые тяжестью веки опускаются снова.
- Надеюсь, это действительно безопасно...
Дыхание касается щеки, на лоб ложится ладонь, соскальзывает, пальцы проходят по волосам, замирают. Вздох. С кисло-сладким привкусом вина. И Джи снова чувствует, как его гладят по голове. Прикосновения убаюкивают, мешают бороться со сном - и в какой-то момент он сдаётся.
***
- Что это значит?
- Не знаю, всё очень... похоже на спячку, как бывает у животных...
- Он спит из-за зелья! Джагжит, ты хоть на что-то способен?!
- Ваше Величество, он немного не в-
- А ты заткнись.
- Ваше Величество, вы немного... я не это хотел сказать. Дело не в сне. Просто все процессы в его организме очень сильно замедленны. Не думаю, что Ситар вообще что-то ел в последнее время, а истощение почти незаметно. Но в теле не осталось ни искры силы. И всё же каким-то образом ему удаётся поддерживать это состояние.
- Он... делает это специально? Чтобы беременность не развивалась?
Снова боль. На ноге лежит ладонь, она была расслаблена, но сейчас сжалась - и Джи окончательно приходит в себя. Это же голос Джагжита! Точно, Рохан приказал позвать воспитанника Джохара... И смотритель тоже тут? Вроде бы Джи слышал его голос.
Итак, как много он пропустил?
- Ваше Величество, Ситар проснулся.
«Предатель...»
- Ситар? - пальцы ещё сильнее сжимают колено.
На этот раз глаза удаётся открыть почти полностью, но веки всё ещё тяжелы, а свет кажется слишком ярким.
- Это не моё имя.
- Сейчас это неважно! Просто немедленно прекрати... делать с собой то, что ты делаешь.
Рохан сидит на кровати, закинув ступню в высоком кожаном сапоге на обтянутое багровой тканью колено. Вместо глаз - два тёмных провала.
- Почему?
Этот вопрос столько раз звучал в этой комнате, пока Джи боролся с навеянным чарами сном... настало время и ему задать его.
- Потому что это убивает тебя, - следует быстрый ответ.
Но это не тот ответ, что ему нужен.
- И? Почему я должен... - горло пересохло, слова царапают его, - ...должен прекратить?