Глава XXIV (ориг. 62) – ОН МОЙ МУЖ – карты на стол!!!
Кан-версия
- А я тебе говорю, что Пит и Тин – самые настоящие любовники! Любовнее просто не бывает! Братец Тин такой красавчик – он просто рождён для конфетки братца Пита. Он просто реинкарнация самого принца Лань Лина (Лань Лин Ван (или принц Лань Лин) был очень крутым воином, генералом и к тому же настолько красивым, что ему приходилось сражаться в маске, чтобы выглядеть грозно. Все его любили и уважали, что вызывало ревность в его двоюродном брате Гао Вэе. Лань Лин всеми силами старался держаться подальше от политики и двора, но императору это не помешало вручить ему чашу с ядом. Прожил принц Лань Лин около 30 лет – историческая справка. Кстати, ещё один красавчик Лань... они там их на печатном станке штампуют, что ли???). А братец Пит – словно его любимая наложница!
- Ли, да послушай же меня, чёртова девка!!! Твой бог во плоти, спустившийся с небес прямо в наш универ - красотулечка-сладулечка братец Тин – мой муж! Самый обычный... кхм... муж... только и всего...
Ха-ха-ха! Не, вы чё, так прямо и поверили??? Ухахахаха.... Нельзя быть такими наивными!!!
Вы только не подумайте, что я рухнул с дуба и так и заявил своей любимой сестрёнке. Я, конечно, храбрый пацан. И ноги-то раздвинул перед этим проклятым братцем Тином... кхе-кхе... вполне... добровольно... И, кстати, не жалею ничуть!!! Но как только я думаю, что надо об этом сказать прямо... все слова вылетают из башки, словно их там сроду не бывало... и коленки начинают дрожать, как хвост у зайца. Только и хватает духу, что кривляться и передразнивать эту извращенку Лимон в своих буйных фантазиях... Совсем крышей тронулся... все представляю, как привожу своего бойфренда к Питу и говорю так это легко, небрежно: - Ребята, вы ведь все хорошо знаете Тина? Ну вот, он – мой муж...
Во у них рожи будут... я бы посмотрел... Хахахаха...
- Ты что тут бормочешь? – из мира горячечного фэнтези Кана вырвал голос одного из однокашников, сидящего рядом на лекции.
Кан неохотно вернулся на землю, окликнутый сокурсником, но вдруг его глаза зажглись хищным огнём – и он взволнованно зашипел:
- Послушай, бро! Разве это всегда так – чтобы красавчик был парой обязательно с красавчиком? Ведь нет же такого закона, верно?!
Сосед по столу замер в недоумении, а потом негодующе зашептал в ответ:
- Ты, Кан, похоже, совсем на сессии перегрелся! Какой красавчик с красавчиком? Красавчик парень должен быть в паре с КРАСАВИЦЕЙ!!! С какого хрена КРАСИВЫЙ пацан обратит своё внимание на другого парня?? Ему что, совсем податься некуда, бедолаге? Ты свою придурь хоть в каких-то границах держи, а то о тебе люди бог весть что подумают!!!
Возмущённый парень сердито постучал Кану по лбу согнутым пальцем и вернул всё своё внимание лекции.
Кан повозился, тяжело вздохнул, глянул на доску – тощища смертная...
- Считай, я ничего не говорил, а ты ничего не слышал...
И он вновь погрузился в мысли, терзающие его последние пару недель. После промежуточного экзамена второго семестра прошло не так много времени... И за это время... ничего не изменилось... То есть, изменилось, конечно, но...
***
- Наконец-то ты вышел!
А вот и произошедшие изменения.
Под стеной Спортивного факультета сидел красивый высокий парень с надменным лицом, погружённый в экран айфона. При виде которого на Кана обрушились все тяжкие размышления последних дней. С тяжёлым вздохом он пошёл навстречу вставшему с бордюра парню:
- Ну и чё ты припёрся? Делать, что ли, совсем нечего? Ведь у вас уже каникулы начались?
Одновременно с промежуточным экзаменом на Спортивке Международка сдала конец сессии и имела возможность на ближайшее время не появляться в осточертевшей Альма Матер.
Пряча телефон в карман, высокий холодно усмехнулся:
- В чём проблема? Я пришёл забрать домой своего парня.
Ну вы посмотрите только на этого наглеца! Заявляет такое – и с самой самонадеянной рожей, какую только можно себе представить! Даже в модных журналах у моделей лица попроще. Я всегда считал себя прямолинейным, но даже мне до этого мистера далеко... Хочется его подколоть, но, пожалуй, лучше немного помолчать. Он и так считает, что у меня что в уме, то и на языке, и порой даже сердится на мои тупые высказывания. Не хочу лишнего позориться... правда, когда я что-нибудь ляпаю, он сначала злится, а потом начинает так хохотать, что эта его мерзкая снобская манера слетает с него, как шелуха – и он становится вдруг таким простым и милым, что мне хочется его в этот момент затискать...
вот бы кто услышал... ушам бы не поверил... и вообще... от этих слов... про «своего парня»... у меня вдруг в животе побежали мурашки... и потеплело ниже... вот хрень... он нарочно, что ли? Знает же, как я на него реагирую... козёл международский!!! Мой парень... пришёл за мной... забрать меня поесть вкусняшек... и ещё для чего потом... ой, по-моему, я так покраснел, что на мне пора жарить омлет... или яйца... тьфу, пропасть... глупости всякие лезут в голову...
Вообще, мой парень меня портит. Кормит всякими деликатесами на свои деньги. А мои карманные копятся... я всегда был беспечен насчёт денег. Но мой долг за телефон меня волнует. Уже второй месяц, как я – владелец роскошного айфона, и он ни разу не дал мне возможности вернуть хоть часть взноса. Я пытался, правда, пытался... Знаете, что он ответил?
Для пары нормально, когда один пользуется вещами другого.
Вы представляете??? Конечно, телефон зарегистрирован на его имя, так что вроде бы он и прав... Но я злюсь ужасно при мысли, что я – словно здоровенная канарейка, сидящая в клетке. А ей всякие зёрнышки в тарелочку сыплют, зеркальце вешают – чтобы не скучала. Нигде не написано, что пара должна друг другу что-то покупать. Вот я ни разу ничего ему не покупал! И не буду! Ещё чего... А он постоянно что-то мне пихает... обычно оно съедобное. Но когда я попытался впихнуть ему тысячу бат взноса, вы знаете, что он вытворил?
ОН ПОПЫТАЛСЯ ИХ ПОРВАТЬ!!!!
Хорошо, что я такой быстрый и ловкий – и выхватил бедные бумажечки из его злобных лап. Я уставился на него с гневным воплем – а он только бровь одну изогнул круто, как какой-нибудь дорамный мерзавец, и так прошил меня взглядом, что у меня похолодело под ложечкой:
- Телефон – мой тебе подарок. А если ты начнёшь отдавать деньги, значит, он перестанет быть подарком. И я их буду рвать в клочки. Я доступно изъясняюсь?
Слыхали вы его? ИЗЪЯСНЯЕТСЯ он... доступно... да, вполне доступно. Договор, правда, был другой, но разве можно переспорить дипломата? Может, и можно, но не спортсмену, это точно... А глаза были какие злющие... как ледяные шильца..., так и протыкали насквозь...
Конечно, такому богатенькому Буратинке, как он, порвать тысячу бат – всё равно, что чихнуть. С его папенькиными доходами можно позволить себе издеваться над ближними, сколько душеньке угодно. А бедная наивная Дынька угодила в западню... я не могу позволить транжирить такие деньги – слишком хорошо я знаю, как тяжело они достаются – и мне, и моей матушке, и другим нормальным людям.
Кан при одном воспоминании о той неприятной сцене сердито нахмурился и с досадой саданул кулаком по коленке. Значит, он теперь, как те канарейки – молодые красивые хосты из гей-баров, что едят с руки молодых барчуков – а потом и спят с ними? Он ест подношения Тина... он спит с ним... значит, он...???
- О чём задумался?
Некоторая озабоченность просквозила в голосе мастера Ледяное сердце. Кан дёрнул плечом, не торопясь вступать в объяснения.
Но отказать Ледяному принцу, когда он желает получить ответ, практически невозможно. Он одним шагом приблизился к Кану вплотную и встал прямо перед ним так, что бедная мартышка чуть не уткнулась в грудь своего бойфренда носом.
Злодей Тин... Как хорошо он уже изучил своего любовника... в такой непосредственной близости, когда Кан попадал в зону «ауры влияния», он зависал и терял всю свою способность к сопротивлению. Тин стоял, чуть склонившись к своему парню головой и почти уткнувшись в волосы лицом.
- Бедная тупая Дыня закатилась прямо в твою ловушку, мерзкий ты сноб...
Голос Кана хрипел и прерывался, язык ворочался с трудом, как под заклятием... Леопард довольно муркнул и отстранился, удовлетворённый покорностью возлюбленного и явной демонстрацией своего влияния:
- И что не так с моей ловушкой? Она, как кажется, достаточно велика...
Вульгарное лёгкое движение бёдрами подсказало Кану, на что намекает наглый собеседник, подлив маслица в пожар, горящий на его щеках и шее.
Каждый раз, когда леопард демонстрировал силу своего воздействия на мартышку, он поражался этому разительному контрасту – между обычным поведением Кана – зажигалки, сквернослова и бузотёра – и тем зачарованным, послушным, нежным и страстным любовником, каким он представал, попадая в зону воздействия - Тин словно накрывал канарейку платком, под которым буйный футболистик становился ручным, покорным и совершенно другим, чем среди бела дня. Так было с самого первого – наказательного – поцелуя, и так продолжалось до сих пор, наполняя сердце Тина невероятной гордостью.
Но каждый раз, когда Кан вырывался из-под гипноза воздействия Ледяного принца – отдача бывала сильной. Он как с цепи срывался, дразнясь и прыгая, изрыгая ливень непристойностей и дразнилок, словно мстя тому, кто только что владел его умом, сердцем и телом.
Так и сейчас. Тин лишь успел отодвинуться – и тут же наша мартышка запрыгала на месте и заорала диким голосом:
- Ооой, что это? Нашему папочке Тину, похоже, уже неймётся? Золотой Лорд снизошёл к нам, бедным смертным... Шугардэдди хочет в постельку... Хахахаха... как же мне тебя всё-таки называть, мой Лорд? Другие зовут друг друга «киска», «поросёночек», «толстячок», «малыш» ... Каким же званием мне удостоить сего славного господинчика? Папаша Золотая Мошна... А ты меня зови «куколка-белоличка»!
Вот славная будет парочка... Ты когда-нибудь обязательно станешь таким папашей – солидным, толстобрюхим, с залысинами и толстым вторым подбородком. А я так и останусь шустрой белолицей обезьянкой. Представляю, как смешно мы будем выглядеть...
И неугомонный мартын покатился со смеху, показывая в лицах, как вперевалочку идёт Папаша Золотая Мошна – и вокруг него скачет скрюченная старенькая мартышка с радикулитом.
Ему не в Спортивное надо было поступать, а в цирковое...
- Я думаю, что в создании беспорядка ты – ЛУЧШИЙ!
- Я во всём лучший! – Кан задорно вздёрнул подбородок, заставив собеседника устало вздохнуть.
- Ну, довольно. Чего ты хочешь съесть?
- Оооо... Папаша Золотая Мошна сегодня щедр! Он хочет покормить свою голодную куколку-белоличку... Ах, его щедрость просто не знает границ...
Как смешно дразнить его, когда он такой серьёзный! Вот покосился сердито – и не выдержал, разразился смехом... Когда мне удаётся рассмешить его – у меня словно штопор в задницу втыкается... кхм... я не это совсем имел в виду...
- Тогда не спеши, куколка-белоличка, дай Папаше Золотой мошне догнать тебя, чтобы идти вместе.
И Тин забавно заковылял, передразнивая походку Кана, когда он изображал, как ходит богатенький папаша.
Вообще-то я не стыдлив. Я уже так давно с ним вместе, и это в первый раз, когда мне вдруг становится как-то неловко... Я говорю «так давно»... Вообще-то мы вместе всего неделю... чуть больше... это не «так давно»... так не говорят... а мне хочется, чтобы было именно так... Он смотрит на меня и улыбается... он протягивает ко мне руку и берёт мою в плен... и тянет меня за собой... твою ж мааать... моё сердце стучит и выскакивает из груди, а на щеках можно пожарить яичницу на целый полк.
Тин... он такой... оху...ный... Хрена мои коленки дрожат, как у девственницы, а хризантемка сжимается и горит, словно ей чего-то не хватает... Знаю я, чего ей не хватает... наглая, бесстыжая задница!
Кан влечётся за своим партнёром, словно воздушный шарик на верёвочке, сам не зная, волен он или не волен в своих действиях. Но дух противоречия – наше всё!
- Ээй, погоди минуточку! Нам надо сначала зайти на стадион. У меня там дело.
Золотой Лорд легонько хмурится:
- Но мы с тобой назначили встречу на это время уже давно!
Ишь ты, давно... вчера вечером – это не давно!
Кану забавно видеть, как это серьёзный и строгий молодой мастер, барчук и выпендрёжник, явно начинает нервничать.
- Чё психуешь? Я же не сказал, что собираюсь играть. Просто Пон просил меня принести ему некоторые учебники. Зайду, отдам – и свободен. И пойдём пожрать... Кстати, можно, я у тебя переночую? В прошлый раз мне не удалось отыграться. Но уж нынче я тебя закину на седьмое небо от счастья, зуб даю! Говорю без хвастовства, Лао-Цзы сегодня в ударе!
Я же правду говорю! Чего он опять кривится и качает головой, как фарфоровый болванчик?
- Я считаю, что ты и так у меня в долгу. Так что я жду отличный компенсационный пакет. И не надо излишне активничать. Путь к небесам не так прост, как кажется некоторым недалёким мартышкам...
Ого... А чё это мы так взбесились?! Правда-матка глаз колет... Мне и так неловко говорить об этом, а он ещё и морду корчит... Вот же Ледышка проклятая...
Кан нетерпеливо пожал плечами и потянул Тина в направлении стадиона.
Смотри-ка, кочевряжится-кочевряжится, а шагает за мной, как миленький. Так-то лучше, юный господин Тин. Пора бы уже тебе признать, что мы – равные партнёры. Хватит рабовладельца из себя корчить...
Но мартышка быстро отбросила эти размышления – другая докука терзала её глупое мартышачье сердце:
- Слушай, Тин... Ли всё время твердит, что вы с Питом – настоящая любовная пара...
- О? Она так и не оставила эту затею? – небрежный смешок Ледяного принца взбесил нашего мартына всерьёз. Когда он в первый раз пожаловался своему напарнику на раздражающие фантазии родственницы, тот лишь бросил через плечо, что у его дражайшей сестрицы – очевидная нехватка мозгов. В тот раз Кан чуть не залепил оплеуху по аккуратному розовому уху наглеца. Но теперь Кан был вынужден признать, что, очевидно, в этом заявлении крылось зерно истины. Весь этот трёп можно было прекратить одним простым фактом – тем, что пара Пита – малыш Э. Но... обязанность друга – держать язык за зубами даже тогда, когда тебе самому это крайне невыгодно...
- А ещё она заявляет, что ты – реинкарнация самого Лань Линь Вана! И что твоего внимания достоин только такой особенный красавчик, как Пит. Она насмотрелась всех этих дебильных фэнтезийных китайский сериалов и никого ниже Ван Ибо или там Сяо Чжаня даже рассматривать в качестве кандидатуры не хочет. Вот скажи мне - почему в этих сериалах снимают только ослепительных красавчиков? А куда остальным, нормальным пацанам, деваться после всей этой мутоты??? Головой в петлю??? Там у них даже парень с парнем такие, что крыша едет...
- Ну, правильно, - тихий ответ был полон достоинства и мягкой насмешки. – Люди вроде меня реально не гармонируют с людьми вроде тебя...
- Вот и я о чём... - печально согласилась было мартышка, но тут до неё дошло – и: - ЧТОООО??? Значит, я такой... неподходящий для тебя человек???!!
- Да-да... Ни денег... ни красоты... ни манер... и ведь не я это говорю – это ты сам заявляешь! – несмотря на жестокие слова, улыбка на губах Ледяного принца становилась всё шире, смягчая обиду.
Нет, я никогда его не пойму! Откуда столь ядовитые речи??? За что мне всё это? Таскается за мной, как собачонка, а сам гадости говорит, не переставая... Вот же злоязыкая тварь... словно ножницами все мозги перепахивает...
- Тогда... тогда... - Кан аж задохнулся от негодования, - тогда иди к чёрту... найди себе кого-нибудь... другого... подходящего...
С каждым сказанным словом голос мартышки становился всё тише, всё унылее, всё прерывистее...
- Ты поймал меня в свои коварные сети и пронзил моё бедное сердце кухонным ножом. Не уйти мне из этих сетей никуда... - Тин шёл рядом, завывая потихонечку, как настоящий греческий трагедийный актёр, только руками не размахивал. При этом он крепко держал своего наивного мартына за руку, чтобы тот не вздумал, приняв его подначки всерьёз, сгоряча сбежать.
Кан, поняв, что его опять развели, лишь крякнул. Вроде серьёзный, взрослый парень. А похулиганить любит – хоть плачь. Интересно, он всегда был таким – или это я его испортил?
Ответная каверза зашевелилась в мозгу – но цель их прогулки – стадион – была уже в зоне прямой видимости, и ответный ход остался на стороне мартышки. В центре поля собралась группка людей – и Кан решительно направился к ним, отцепив по пути удерживающую его руку – и не заметив недовольного взгляда узких горячих глаз, сопроводившего эту освободительную процедуру.
Наша парочка приблизилась к стоящим и... УПС... Вот это компашка...
Здесь были Пит и Э, Пон, ещё несколько знакомых футболистов – а перед ними... перед ними стояли две девчонки. Очки... Хвостик на голове... Вааау... знакомые всё лица...ёрш твою медь...
Дражайшая сестрица, заметив изменившиеся лица собеседников, обернулась и...
Вот где у этих девчонок мозги?!!! Ведь она увидела меня... МЕНЯ, который пришёл ВМЕСТЕ с её обожаемым Тином... Ну можно же включить хоть какую-нибудь индукцию... нет, продукцию... нет... АААА... ДЕДУКЦИЮ!!! И сделать правильный вывод. Так нет же! Мы тут же переводим сладкий взор на Пита и начинаем улыбаться, словно нас конфетами обкормили. Эй, ты... прекрати это немедля!!! За поклонение ложным богам еретиков ждёт жестокая кара!!! Ну, как знаешь... твой брат очень расстроен из-за этой твоей дебильной улыбочки...
- И что ты здесь делаешь?
Я решил включить сурового старшего брата. И действительно – какого чёрта она шатается по мужским компаниям? Где её воспитывали??
Лимон с трудом оторвала восторженный взгляд от красавчика Пита и с неловкой гримаской обратила его на эту вечную докуку – старшего уродца-братца:
- Я пришла вместе с подругой. Она принесла снэков для Пита и Э.
Смотрю на подругу... Вот чёрт... Помню это стервозное личико и глупые вопросы... Тогда, на парковке, когда мы в очередной раз чуть не подрались с Тином. Когда я врезал ему от души... перед матчем... именно эта девчонка стала свидетельницей приставаний моего будущего парня к Питу. И, конечно, теперь тоже меряет глазами то одного, то другого, явно соединяя их в мозгу в единое непристойное... ВОЗМУТИТЕЛЬНОЕ!.. целое.
- А я... - продолжает эта негодная девица, - я, как добрая сестра, пришла навестить тебя.
Ага... как же... так я тебе и поверил... спешу и падаю... ты даже не спрашивала, будет ли сегодня тренировка...
А между тем Лимон, одарив фальшивой улыбкой старшего брата, немедленно перекинулась на красавчика, стоящего подле него:
- Ооой, братец Тин. Какая удача встретиться здесь с тобой. Ты пришёл навестить братца Пита?
Похоже, челюсть отвисла не у одного меня после этого заявления. Напряжение, повисшее над нашей группой, можно было просто пощупать руками. Я глянул на Э – его руки так туго сжались в кулаки, что костяшки побелели. Пит немного увял – и улыбка на его полных губах стала чуть натянутой. У Пона от любопытства нос вытянулся с такой силой, что ещё чуть-чуть – и его можно было бы снимать в роли Пиноккио без грима. Пора разрядить обстановку...
- Эй, Пон, вот твои книжки, которые ты хотел. Забирай их быстро – нам пора уходить.
Кан поспешно сунул стопку книг прямо в руки растерявшегося Пона и, не говоря больше никому ни слова, резко развернулся, схватил молчаливо веселящегося Ледяного принца за его правую конечность и собирался стартовать прочь... не тут-то было...
- Эээй, братец... Раз тебе так приспичило уходить, иди... Но почему ты хочешь, чтобы братец Тин тоже ушёл?
АХ ТЫ НЕГОДНАЯ ВЕДЬМА!!! И какого дьявола я только принёс тебя в наш мирный дом? Надо было утопить тебя ещё там, в роддоме, когда меня оставили смотреть за тобой, пока матушка оформляла выписку...
- Потому что он...
- Потому что он... ЧТО?
И ведь именно я учил тебя говорить... именно мне ты лепетала свои первые слова... позор на мои седины... оторвать ей голову – больше ничего и не остаётся... боюсь только, что Лимон и с оторванной головой умудрится наболтать кучу разного дерьма... Но сейчас не до этого. Сейчас надо не подставить его...
- Потому что я и твой брат...
Ээээй! Ты чё творишь???
Кан, не веря собственным ушам, развернулся на 90 градусов – злокозненный «его парень», улыбаясь с видом полнейшей невинности, сиял голубой улыбкой, как небесный свод в ясный прохладный зимний полдень.
Ах ты ж Ледяшка проклятая!
Скрипя зубами, Кан рывком выдернул руку из крепко сжавших его сильных пальцев и стремительно запечатал собственной ладонью приятно улыбающийся рот, словно кляпом, загоняя обратно готовые сорваться непоправимые слова.
- Ты и мой брат... Что ты хочешь сказать?
Лично я хочу сказать только одно. Порядочные леди так не визжат...
- Похоже, что Шерлок Пон пропустил что-то крайне занятное...
Вот ни фига ты мне сейчас не помог, дружище Пон! А мог бы! Сколько раз я тебя выручал – не сосчитать... Сколько тебе снэков давал... За компотом в столовке стоял... А ты... нож в спину загоняешь...
Слова хитрюги Пона лишь подлили масла в огонь. Лимон взвилась, как хорошо пришпоренная скаковая лошадь:
- Братец Пит, а ты ничего не хочешь сказать?
Вот чертовка! В логике ей не откажешь... сразу видно, в семье Киракорн дураков нет...
- Нет-нет, Ли... ничего не хочу... - поспешность, с которой Пит отказался давать какие-либо разъяснения, вызвала лишь дальнейший рост подозрительности.
Дорогая Лимон убедилась, что в этой группе людей есть какой-то секрет – И ОНИ ЕГО ОТ НЕЁ СКРЫВАЮТ!!!
- Брат, у тебя есть от меня секреты??? Посторонние люди знают от них, а я – нет?
Лимон подскочила к растерявшемуся Кану и ткнула жёстким пальцем прямо в солнечное сплетение так, что бедняга скрючился от боли:
- Значит, имей в виду! Если ты немедленно не расскажешь мне, что это за секрет, я... я обо всём расскажу МАМЕ!!!
А это был удар ниже пояса...
- Нет... Мими... ну, что за секреты, что ты выдумала? – перепуганный старший братец завертелся лисой, пытаясь умилостивить и заболтать своего жестокого допросчика.
- А чего же ты тогда струсил? Мими ты меня называешь лишь тогда, когда подлизываешься. И голос такой... когда тебе от меня что-то очень нужно...
Следователь Лимон перестала обращать внимание на кого-либо вокруг и вытянулась в струнку перед двумя парнями, один из которых продолжал сжимать рот другого. Тин тем временем молча умирал от смеха, при каждом новом вопросе Лимон высовывая кончик языка и проводя им по сжимающей его рот ладони и чувствуя, как каждый раз от этого прикосновения Кан вздрагивал всем телом, словно от удара электрическим током. Бедняга Кан обливался потом, словно только что вышел из турецкой бани.
- Ээй, Кан... пора быть мужчиной... разве можно что-то скрывать от такой милой сестрички, как твоя Лимон? Уверен, что у тебя есть куча сааамых любопытных секретиков...
Убить этого Пона... вздёрнуть его на дыбу и отхлестать вымоченным в соли кнутом по голой заднице!!!
- Не хочешь помогать, так захлопни хлебало, Пон!
Я редко ругаюсь на друзей, но тут меня выбесили вполне конкретно. Ну правда, и так всё из рук вон – что он дровишки подбрасывает???
Лимон не сводила возмущённых глаз с Кана, гипнотизируя его взглядом, как заправский факир:
- Брат!
- Я сказал, ничего особенного.
- БРРРАТ!
- Я сказал, НЕТ!
- Вонючка Кан! Я сейчас назову твоё полное...
ТРРРРАХ!
Не подумайте плохого. Я не стукнул родную сестру. Просто это лопнуло моё героическое терпение... Терпело-терпело... и лопнуло...
- Так ты и правда хочешь знать, что скрывает от тебя твой брат?
Кан был так грозен в этот миг, что на поле над их группкой повисла вязкая, опасная тишина. Лимон затихла, уже жалея внутри, что довела брата до одного из тех приступов ярости, которые случались с ним крайне редко, но уж когда это происходило – даже матушка не осмеливалась в этот момент вступать с ним в перепалку.
Голос Кана был тих и обманчиво спокоен:
- Хорошо, Лимон. Не смею тебе отказать в твоем праве знать правду... Не забудь, семья Киракорн всегда держит лицо – и при хорошей, и при плохой игре!
Кан окинул мгновенным взглядом группу друзей – непонимающие глаза Э, напряжённо-обеспокоенный Пит, жадно предвкушающий скандал Пон... резанул невидяще замершую Лимон... и вскинул голову к вмиг посерьёзневшим глазам своего бойфренда... освободил взмокший под его рукой рот... цапнул за затрещавший многострадальный воротничок... и...
Он успел увидеть только, как расширились неверяще глаза Тина до размера чайного блюдца... закрыл свои... и впился грубо и отчаянно в мгновенно сдавшийся его напору сладкий рот.
Наверное, такого оборота дела Тин не ожидал. Он откровенно веселился во время допроса, дразня Кана языком, но сейчас...
Властное, внезапное, самцовое нападение оказалось для Ледяного принца полной неожиданностью... Он забыл, как когда-то так же дерзко хватал губы презираемого нищеброда... и тот не сумел ему противостоять.
Сейчас же сам оказался в той же ловушке... только стократ сильнее... потому что это были уже губы не врага, а любовника... любимого... сладкого... в голове Тина помутилось, коленки подкосились – и, если бы не железная хватка Кана, он, к жесточайшему своему стыду, повалился бы на землю, как девица в обмороке.
В ушах стоял звон, он, кажется, даже простонал что-то тихонько в глодающий его губы рот, прижав осторожно сладкую карамельку просунувшегося сквозь его зубы языка.
ТРАМ-ПЕРЕТРАМ-ПЕРЕТРАМ...
Это, наверное, Пон... остальные молчат... Тин заваливается на меня всей тяжестью, я с трудом удерживаю нас на ногах... он так отвечает, что Кан-младший готов выпрыгнуть из штанов прямо посреди этого клятого футбольного поля... Я с трудом отлепляю жаждущий продолжения рот от карамельных губ... смотрю на Лимон...
- Надеюсь, все вопросы отпали сами собой. И ты теперь знаешь, кто именно у Тина бойфренд...
Мой голос такой хриплый, что я сам с трудом узнаю его. А лицо Лимон... хахахаха... ради одного этого выражения полного обалдения стоило устроить такой спектакль...
Перевожу взгляд на Пона – и готов опять ржать, мои книжки одна за другой потихонечку валятся у него из рук на траву. Сумочка Лимон тоже уже давно валяется на траве... просто вещепад какой-то... дальше... Э и Пит... смотрят с ужасом... но мне кажется, или Пит завидует сейчас своему другу чёрной завистью? А подружка Лимон... оооой, умора... её глаза съехались к переносице так, словно пытаются увидеть обратную сторону Луны...
А вокруг... вокруг стоит куча народу, невесть откуда взявшегося на футбольном поле... и все глядят на нас...
Трудно сказать, кто начал аплодировать первым... но сначала тишину прорезали одинокие гулкие хлопки... которые вдруг подхватили – и они пошли гулять от края до края поля, сопровождаемые улюлюканьем и громкими возгласами:
- Канище, ты крууут!
- Ну ты даёшь!
- Вот это ёёёёёё!!!
- Безумству храбрых!
Кан стоял, остолбеневший, краснея и бледнея попеременно, а люди вокруг – игроки его команды, стайка чирлидерш, случайно забредшие на стадион болельщики – все его хорошие знакомые – шумели, свистели, смеялись и орали одновременно.
В тот момент, когда Кан целовал Тина – он не думал ни о чём, только о том, что больше не может выносить, как ЕГО парня сватают кому-то другому. Он должен был ДОКАЗАТЬ, что это – ЕГО ПАРЕНЬ, и никто на свете не смеет претендовать на него!
Но сейчас, на глазах всей этой толпы, всех знакомых и незнакомых, он чувствовал, как руки и ноги начинают отниматься, а в голове бухает колокол, грудь сжимается, а дыхание прерывается...
- А ты храбрее, чем я думал... Мои поздравления с каминг-аутом, май бэйби...
Ласково-насмешливый шёпот прошелестел в ухо, щекотнув по нервам и проникая иглой в самый мозжечок.
Вот же зарррраза... не может без под...бки...
- Заткнись! Просто я всегда говорил, что мне надо сначала подумать, прежде чем что-то утверждать... Вот я и думал... а ты бы лучше помолчал в тряпочку...
Отвернувшись от пришедшего в себя от эротического шока Тина, Кан вновь перевёл взгляд на сестру.
Та стояла, широко распахнув глаза, и молча пялилась то на одного, то на другого, попеременно тыча в них указательным пальцем:
- Ты... и ... ты... и... Братец Тин... и ты...
Благородный господин, видя мучения девушки, пришёл ей на помощь:
- Да. Мы с Каном вместе.
АхАхАхАх...
Лимон раскрывала рот, как рыба, вытащенная из воды, не в силах вымолвить ни слова...
Кан ухмыльнулся, полностью отмщённый...
Но не думаете же вы, что я такой дурак, что буду стоять на виду у всех этих гиен, готовых тут же влезть в чужие отношения? Всё, что от меня требовалось – а именно повергнуть в прах липучку-сестру и отстоять свою личную собственность – я уже выполнил, и, развернувшись, с чувством глубокого удовлетворения покинул поле боя на сверхзвуковой скорости, устилая его за собой поверженными телами.
И вот объясните, пожалуйста, почему именно мне пришлось искать место для обеда, а вонючка-Тин всё это время тащился сзади и непрерывно хихикал?
Наконец, Кан не выдержал гордого молчания и требовательно повернулся к развесёлому бойфренду:
- НУ ЧТО?? В ЧЁМ ДЕЛО???
Грозный вид Кана на этот раз не оказал на его собеседника никакого гипнотизирующего воздействия. Тин замер, любуясь сердитым нахохленным воробьём перед собой – и засветился такой сияющей улыбкой, что вся грозность слетела с его любимого, как осенняя листва.
- Ни в чём...
- Тогда чего ты ржёшь, не переставая?
- Просто думаю.
- О чём?
Тин ответил не сразу. Он вдруг резко посерьёзнел и, взяв своего парня за руку, заглянул ему прямо в глаза:
- Я подумал, что ты меня, значит, очень сильно любишь, если решился на такое... И я счастлив... ужасно счастлив...
Честно говоря, в первый момент Кан хотел заорать – «Кто тут ещё тебя любит, вонючка этакая... Просто я никогда не отступаю! Кан сказал – Кан сделал! Завершённость – моё второе имя. Или первое...»
Но... перед сияющим лицом Тина такие глупости не полезли на язык даже нашему безголовому мартыну. Он тяжело вздохнул и крепко взял своего парня за руку, сжал её изо всей силы и притянул к груди. За совершённое безрассудство ещё предстояло расплачиваться, но сейчас... сейчас ему не хотелось думать ни о чём другом.
Только о том, что они сейчас вместе... рядом... и его парень, его надменный Ледяной принц сказал, что он счастлив... И его ядовитый, грязный рот сейчас улыбается улыбкой ангела... а сладкий язычок минут двадцать назад так покорно обвивал его собственный, что при одном воспоминании об этом в штанах опять становится тесно и горячо. И хочется не в кафе, а домой... в большую, светлую комнату. Главной достопримечательностью которой были широкая постель и глухая дверь с крепким, надёжным замком.
А об остальном можно подумать завтра, как говорила героиня одного неплохого американского фильма.
§§