20 декабря 1986 года.
ЛА. Калифорния. США
Традиционно накануне праздника знаменитый американский галерист и меценат Кристофер Уоттс устраивал у себя дружеский рождественский аукцион, все доходы от которого шли на благотворительность.
В этом году его знаменитые друзья выставляли на продажу свои личные вещи. Так, например, Элизабет Тейлор пожертвовала несколькими милыми вещицами со съемок своего легендарного фильма «Клеопатра». Майкл Джексон — копией знаменитой белой перчатки «Билли Джин» с личным автографом на ее обратной стороне. Эта была та самая перчатка, в которой он выступал на телешоу: «Мотаун. Вчера. Сегодня. Завтра».
Пафосное мероприятие неизменно проходило в небольшой, но далеко не скромной « Уоттс Гэллери», которая находилась на одной из центральных улиц города.
Как только Майкл Джексон, выглядевший как всегда ослепительно, в прямом и переносном смысле этого слова, вошел в зал под руку с Элизабет Тейлор, шикарная блондинка, скучавшая до этого с бокалом шампанского в руке, начала откровенно строить ему глазки. Но Майкл решил, что вечер еще только начинается, и благополучно «забил» на это дело, показывая всем своим видом «хищнице в красном», что подобного рода предложения его в данный момент совершенно не интересуют.
Минут через десять в зал вошли Пол и Наташа. Они также шли рука об руку, мило улыбались друг другу и о чем-то оживленно разговаривали.
Майкл, уже успевший до этого выпить пару бокалов шампанского для того, чтобы не сильно нервничать, с интересом рассматривал эту пару.
На ней было изумрудного цвета платье в пол, причудливо расшитое золотыми и черными камнями. Держалось платье на тоненьких бретельках, сплошь состоявших из чередующихся по цвету камней, таких же, как и на платье. В руке Наташа держала маленький золотистый клатч. Ее волосы были забраны наверх в элегантную вечернюю прическу, полностью открывая взору изящную шею и хрупкие плечи. В ушах у нее были массивные, доходящие до плеч серьги с изумрудами, цвет которых подчеркивал красоту ее божественных глаз. На шее…
От одного только взгляда на украшение Майкла начало заметно мутить. Наташа держала слово — треклятое украшение снова было при ней.
Пол был под стать своей подруге. На нем был элегантный белый костюм, классические мужские туфли из светлой и баснословно дорогой тисненой кожи, под пиджак была надета рубашка изумрудного цвета, тон в тон, как платье его спутницы. Даэрти, то и дело, приветственно махал кому-то из присутствовавших в зале и отвечал на мужские рукопожатия.
— Майкл, Элизабет! — Пол расплылся в лучезарной улыбке, обнимая друга и галантно целуя руку Лиз.
Майкл, коротко поприветствовав друга, теперь не сводил глаз с его шикарной спутницы, которая лишь издали помахав им рукой, увлеченно беседовала с какой-то пожилой дамой.
Через несколько минут к микрофону вышел Уоттс собственной персоной. Он произнес проникновенную речь про благотворительность и цели сегодняшнего мероприятия, поздравил всех с наступающими праздниками, и аукцион начался.
Под изысканные закуски, реки дорого элитного шампанского и бурные овации, вещи одних известных людей за баснословные деньги перекочевывали в домашние коллекции других известных людей.
Пол уже приобрел парочку интересовавших его лотов, но не собирался на этом останавливаться. Наташа в торгах не участвовала. Единственный лот, который ее интересовал, шел последним, и у нее на него были особые планы. Если все получится, то она нанесет Джексону еще один неприятный удар…
Все вещи, выставленные Элизабет Тейлор, выкупил, как все и предполагали, Майкл Джексон, и под всеобщие громкие аплодисменты вернул их законной владелице, чем заставил Лиз прослезиться от умиления. Наконец, наступила очередь главного лота.
— Дамы и господа! Лот номер семьдесят семь! Легендарная белая перчатка, до недавнего времени принадлежавшая самому Майклу Джексону!
При этих словах ведущего зал возбужденно загудел.
— И-и-итак, стартовая цена каких-то смешных пять тысяч долларов!
О, что тут началось! Цена перчатки за первую минуту торгов взлетела сразу до пятидесяти тысяч. Наташа внимательно следила за происходящим, но ставок пока не делала. Когда цена дошла до ста тысяч, энтузиазма среди присутствующих заметно поубавилось. На ста тридцати тысячах остался только один желающий.
— Сто тридцать тысяч раз! Сто тридцать тысяч два! Сто тридцать тысяч…
— Двести тысяч!
Все с удивлением посмотрели на обладательницу голоса.
— Красивая девушка в изумрудном платье и с золотистым клатчем в руках. Двести тысяч, раз! Двести тысяч, два! Двести тысяч…три! Продано!
Зал взорвался бурными аплодисментами и одобрительными возгласами. Девушку попросили подняться на сцену за своим трофеем.
Наташа подписала чек на кругленькую сумму и огласила свою волю:
— Деньги должны быть перечислены в детскую школу искусств города Лос-Анджелеса.
С только что полученной перчаткой, под всеобщие одобрительные овации, Наташа спустилась в зал.
Она медленно шла, поигрывая перчаткой в руке, прямиком к Майклу. Подойдя достаточно близко, девушка мелодичным голосом начала вслух читать стихотворение Пушкина:
Мороз и солнце,
День чудесный.
Еще ты дремлешь,
Друг прелестный?
С этими словами она поравнялась с бывшим хозяином перчатки и с ощутимым усилием впечатала перчатку ему в грудь. Майкл аккуратно перехватил вещицу, и Наташа, ласково скользнув по его плечу изящными пальцами, так же грациозно двинулась дальше.
Собравшаяся публика с ошарашенным видом следила за происходящим.
— Наташа! Что все это значит? Вернись, сейчас же! — Пол подскочил к другу и, сочувственно похлопав его по плечу, побежал догонять удаляющуюся прочь девушку.
— А правда, и что все это значит? — Элизабет лишь удивленно развела руками.
Майкл, будучи очень начитанным человеком, прекрасно знал, что означает брошенная перчатка и, не поворачиваясь к Лиз, тихо сказал:
— Это дуэль, Элизабет. Наташа объявила мне войну.
***
Майкл, сексуально прищурившись, разглядывал присутствовавших в зале женщин. Его кровь буквально кипела в жилах от нерастраченной сексуальной энергии, которая требовала незамедлительного выхода.
— Еще шампанского, мистер? — молодая девушка в костюме аля Санта-Клаус, мило улыбнулась ему, кивая на поднос с бокалами.
Майкл окинул девушку оценивающим взглядом.
Ее костюмчик представлял собой верх нескромности. Короткая красная юбочка, отороченная по низу белым мехом, открывала ноги по самое не балуй. Корсет того же красного цвета был настолько тесным, что полные, загорелые груди буквально выпрыгивали из него, совсем не оставляя простора для фантазии.
От откровенного взгляда мужчины девушка покраснела и, смущенно опустив глаза, пошла от него прочь, сексуально виляя бедрами. Майкл прекрасно понимал все правила этой игры. Как говорится, если ты такая скромная, чего тогда ты так вырядилась?
— Да пошло оно все… — процедил Джексон сквозь зубы, залпом допивая шампанское.
— Майкл, остановись, — Лиз, к сожалению, слишком хорошо понимала, что все это значит.
— Слишком поздно, Лиз, — холодно констатировал мужчина и, сделав знак своему адвокату, направился на поиски «красной юбочки».
Обнаружив девушку, он что-то быстро шепнул ей на ухо, на что та утвердительно кивнула. Через пару минут она уже поднималась на второй этаж. Майкл, немного выждав время, последовал за ней. За его действиями заинтересованно следила пара голубых женских глаз.
Та самая блондинка весь вечер «пасла» Майкла, выжидая подходящего момента. И сейчас она смотрела, как тот поднимается по лестнице вслед за девушкой, и ее губы расползались в довольной хищной улыбке.
«Так, так, мистер Джексон. А все скромника из себя строите», — улыбнулась она про себя.
Многие V.I.P. друзья и клиенты мистера Уоттса были прекрасно осведомлены о наличии на втором этаже «Уоттс Гэллери» нескольких комнат, скажем так, предназначенных совсем не для занятий живописью.
Сделав дело и поправив костюм, Майкл вышел из комнаты, в которую тут же вошел ожидавший все это время за дверью адвокат и положил перед изумленной девушкой договор о неразглашении.
Певец тем временем спускался по лестнице вниз, прекрасно осознавая, что легче ни черта ему ни стало. Нет, девушка конечно была весьма милой и безусловно очень старалась, но радость от секса с ней напоминала приобретение поддельной сумки Prada — с виду вроде одинаковые, но вот качество…
Вдруг дорогу ему преградила та самая женщина, которую он проигнорировал в начале вечера.
— Мистер Джексон, — томным голосом начала блондинка, — не кажется ли вам, что вечер становится, мягко говоря, скучным?
Майкл ничего не ответил, но всем своим видом дал понять, что с интересом ждет продолжения.
— Здесь недалеко, у одного моего друга, веселье как раз в самом разгаре. Не хотите ли присоединиться?
«А почему бы и нет? — подумал про себя Джексон и сексуально ухмыльнулся. — Она меня хочет — она меня получит», — и, утвердительно кивнув головой красотке, сказал появившемуся в дверях комнаты адвокату:
— Том, поехали.
— Элизабет, пока!
— Майкл!
— Все хорошо, Лиз. Увидимся.
Элизабет лишь неодобрительно покачала головой вслед удаляющейся от нее троице.
***
Том Эдвард, адвокат по «щекотливым делам». Очень красивый молодой человек, всего на четыре года старше своего босса. Очень гордился тем, что работает на самого Майкла Джексона.
Еще бы!
Ему неоднократно приходилось наблюдать, как один только звук этого имени загадочным образом открывал практически любые двери. Его босс был веселым, доброжелательным, вежливым, короче, хорошим парнем. Но Том прекрасно знал, что это все до первого с его стороны серьезного косяка. Стоит ему облажаться, и Джексон незамедлительно выставит его за дверь.
Все считали его босса слишком мягкотелым, но они просто плохо его знали. Что касалось серьезных дел, то Майкл был как лев — сильный и беспощадный. А что может быть серьезнее, чем отношения его босса с женщинами? Общество считало, что «любовные похождения» Майкла Джексона можно уместить на паре страниц. Хм. Том, скорее, сравнил бы этот аспект жизни своего начальника с большой советской энциклопедией.
Был в этой работе еще один очень приятный момент. Там, где Джексон появлялся в сопровождении своего адвоката, всегда было полно красивых женщин. А поскольку Том был холост, молод и горяч, то никогда не упускал шанса переспать с очередной голливудской красоткой. К тому же босс никогда не возражал. В высоком, голубоглазом брюнете со спортивной фигурой никто и никогда не смог бы заподозрить высококвалифицированного звездного адвоката. Скорее, они с Майклом были похожи на хороших приятелей.
«Я люблю свою работу!» — улыбнулся себе Том, когда Майкл позвонил ему накануне и сказал, что он идет с ним к Уоттсу.
***
Том уверенно вел свой автомобиль по тихому, богатому району Лос-Анджелеса. Нужный им дом находился действительно недалеко, примерно в пятнадцати минутах езды.
Девушка предусмотрительно прихватила с собой початую бутылку шампанского, которую эти двое, буквально в течении пяти минут, приговорили прямо из горла. При этом весьма глупо хихикали, когда шипучая жидкость проливалась на их одежду. Теперь же Джексон и дамочка в красном вовсю обжимались на заднем сиденье его машины.
Когда они приехали по нужному адресу, его босс уже был прилично «подшофе».
Вечеринка в фешенебельном особняке действительно была в самом разгаре. Практически все участники веселья были уже прилично пьяны, некоторые — явно под кайфом.
Майкл прекрасно осознавал, что происходит вокруг, но ему было откровенно насрать. За годы выступлений в «злачных местах», он навидался всякого, и его было очень трудно чем-то удивить. Всего лишь еще одно гнездо порока и разврата, где люди удовлетворяли свои самые низменные потребности. Как говорится, вечные секс, наркотики и рок-н-ролл.
Огромная гостиная дома была погружена в интимный полумрак. Все диваны и кресла были заняты обжимающимися и целующимися парочками. Некоторые мужчины были в окружении сразу нескольких дам. Как только троица вошла в помещение, от одной из таких «композиций» отделилась полураздетая брюнетка экзотического вида и, сексуально раскачивая бедрами, двинулась к ним. Она первым делом подрулила к Майклу.
— Отвали Миранда, он со мной, — огрызнулась на нее «хищница в красном».
И девушка перевела свой томный взгляд на голубоглазого красавца.
— Развлекайся, Том, — махнул Майкл рукой, и звездный адвокат, приобняв девушку за талию, удалился.
— Я оставлю тебя на минутку. Не скучай, — страстно выдохнула красотка в красном и тоже испарилась.
«Пошла искать свободную комнату», — хмыкнул Майкл про себя и подошел к столу.
Ему срочно надо было еще выпить и чего-нибудь покрепче.
Чудом отыскав закрытую бутылку виски и пустой стакан, певец щедро плеснул себе горячительной жидкости и залпом выпил. Из открытых бутылок он не стал пить из соображений элементарной безопасности: он понятия не имел, что в них могло быть понамешано, а наркотой и прочей гадостью он не увлекался.
— Пойдем со мной, котик, — призывно позвала вернувшаяся за ним красивая блондинка.
В комнате было темно.
Мужчина прижался спиной к стене и горящим взором смотрел на красотку. Он выпил достаточно, чтобы заглушить голоса своей скромности и совести. Блондинка в красном, сексуально облизав губы, профессионально опустилась перед ним на колени.
После того как женщина мастерски удовлетворила его орально, Майкл рывком поднял ее за плечи и застегнул ширинку своих брюк. Швырнув красотку на кровать, он навалился на нее сверху и принялся яростно целовать ее пухлые, алые губы. На какие-то пару мгновений он потерял связь с реальностью. «Наташа», — вдруг страстно прошептал он.
— Кто такая Наташа, милый?
Этот насмешливый голос заставил его мигом протрезветь. Глядя в красивое, но совершенно чужое лицо, Майкл задавал сам себе вопрос — какого черта он вообще здесь делает?
Чувство сильного сексуального возбуждения сменилось чувством не менее сильного отвращения. Отскочив от женщины, Майкл мигом скатился с кровати и пулей вылетел за дверь.
— Тооом! — грозно рявкнул известный певец, вытирая тыльной стороной ладони остатки алой помады со своего лица. — Мы уезжаем!
Его адвокат, мягко оттолкнув от себя полураздетую девицу, беспрекословно поднялся со своего места и спешно подхватил валявшийся в углу портфель.
Приехав домой, Майкл сразу же прошел на кухню. Ему нужно было выпить. Причем, срочно.
Он нервно рванул на себя дверцу бара и, недолго думая, достал бутылку «Столичной». После недавних событий водка стала постоянным гостем в его доме. Он налил себе рюмку и залпом выпил. Он был настолько расстроен, что даже не понял вкуса. Он даже не поморщился.
Ему нужно просто забыться. Ему казалось, что он извалялся в грязи, от которой никогда не сможет отмыться.
Он вспомнил, какой красивой была Наташа на аукционе и как элегантно она «бросила» ему перчатку. Его же перчатку, дьявол ее возьми!
— Да будь ты проклята! Это все из-за тебя! — прокричал певец куда-то в пустоту и в следующий миг, сползая по стене на пол, разразился громкими рыданиями.
***
Молодой мужчина с трудом разлепил глаза и мутным взором осмотрел комнату. Его взгляд зацепился за расплывчатую человеческую фигуру, стоявшую в небольшом отдалении от его кровати.
— Лиииз, — простонал Майкл, когда фигура вдруг начала двигаться, приобретая очертания его подруги.
— Если тебе на утро так плохо, значит вчера было очень хорошо, — с явной издевкой в голосе заметила Элизабет.
Проклиная тот день, когда он появился на свет, Майкл с огромным усилием заставил себя сесть.
Его взгляд тотчас упал на прикроватный столик, на котором стояла початая бутылка водки. Мужчина прищурил глаз на бутылку — прозрачной жидкости в ней осталось чуть больше половины. Майклу было так плохо, что сейчас он хотел только одного — сдохнуть.
Лиз села на кровати рядом с мужчиной, участливо протягивая ему стакан с лекарством. Джексон, морщась, посмотрел на шипучую гадость, от одного вида которой его сильно замутило. Он быстро отвернулся, давая понять, что пить ЭТО он не будет. От резкого движения голова, казалось, вот-вот развалится на части.
— Как эти русские только выживают после этой дряни, — выдавил из себя певец, припоминая при этом, как Наташа, после упомянутых выше возлияний, на утро была просто огурцом.
— Что русскому хорошо, то американцу — смерть, — покачала головой Лиз. — Они эту, как ты выразился, дрянь, в отличие от тебя, умеют пить правильно. И при этом, не мешают с шампанским и Бог весть еще с чем.
При воспоминании о том, чего он вчера в себя намешал, Джексон страдальчески закрыл глаза и тихо заскулил.
После продолжительных уговоров Элизабет, Майкл все-таки выпил стакан шипучего пойла, от которого его внутренности мгновенно свело, а желудок обожгло будто огнем. Он соскочил с кровати и опрометью бросился в ванную. Там его вырвало, но сразу стало легче.
Глядя на свое отражение в зеркале, Майкл решил, что с пьянкой пора заканчивать, а то до своего Бэд-тура он попросту не доживет…