«Тан Фэн, почему бы тебе не пойти первым? Я помню, что в группе ты был хорошим певцом, а также прекрасно играл на пианино», — натянув слабую улыбку, которая производила о нем благоприятное впечатление, Гэ Чэнь выставил Тан Фэна в центр внимания. Другим казалось, что Гэ Чэнь просто скромничал относительно своих собственных талантов, но Тан Фэн - то знал, что это не так.
Тан Фэну давно было наплевать на эти мелкие насмешки и уколы. Глядя на это сейчас, подобные издёвки казались ему довольно ребяческими и нелепыми.
Гэ Чэнь считал, что у «Тан Фэна» был довольно хороший голос. Он сказал правду, говоря об этом, но солгал, что Тан Фэн был прекрасным пианистом.
Тан Фэн, со своей стороны, уже прочитал большую часть информации о прежнем владельце своего тела. Он знал, что прошлый «Тан Фэн» мог играть на пианино, но его навыки были довольно посредственными и уж никак не прекрасными. Прошлому Тан Фэну нравился шумный рок-н-ролл и электрогитары. Он определенно не относился к музыкантам, что могли спокойно сидеть и играть на пианино.
«Конечно», — Тан Фэн с радостью принял это предложение. Молодые люди очень легко могли оказаться заложниками в своих маленьких мирках без возможности вырваться. Но реальный мир был огромен, и в нём не было никаких непреодолимых препятствий. Единственное, что мешало людям преодолевать эти препятствия, — они сами.
Тан Фэн любил играть на пианино, особенно в восемь-девять утра и три-четыре часа дня. Слабый солнечный свет, просачивающийся сквозь занавески в эти часы, покрывал теплую комнату слоем туманной красоты. Он босиком садился за фортепиано и играл всё, что хотел. Прохладный ветерок касался кончиков его ушей, шевеля пряди волос. Запахи земли, цветов и травы из сада смешивались и витали в комнате, оставляя за собой слабый шлейф. Вся комната была переполнена ароматом солнечного света.
Теплая, обогащённая, радующая и красивая, комната наполнялась надеждой и жизнью.
Тан Фэн подошел к пианино и сел, начав тихонько перебирать пальцами по чередующимся черным и белым клавишам. Он закрыл глаза и почувствовал, что вернулся в прошлое. Он начал петь, его голос был слегка хриплым. В его отчетливом голосе прослеживался намёк на что-то особенное; люди становились радостными просто от того, что слушали его.
Это было первое сольное вокальное выступление Тан Фэна после его возрождения. Несмотря на то, что он любил музыку и в прошлой жизни, его старый голос не мог сравниться с новым. Ну как тут сказать, что на этот раз ему очень повезло?
Настроение Тан Фэна улучшилось, когда он начал петь и играть. В партиях, которые ему особенно нравились, он даже немного хвастался, переключаясь между своим настоящим голосом и фальцетом и изменяя свою подачу. Непринужденное чувство, исходящее от его импровизации, заражало людей вокруг него, с каждой живой нотой, звучащей из пианино.
Стинг улыбнулся, двигая головой в ритм музыки Тан Фэна. В дуэтных партиях этой песни он был готов с радостью присоединиться и спеть вместе с Тан Фэном.
Некоторые люди могли показаться фигурами на картине. Некоторые люди могли рассказать историю одними лишь глазами. А другие люди могли заразить толпу своей энергией, просто напевая песню.
Телевизоры над магазинами электроники на улице транслировали сейчас эту сцену из сегодняшнего выпуска. Время от времени перед ним останавливались несколько человек, чтобы посмотреть, что происходит на экранах.
Чёрный автомобиль, мчащийся к аэропорту, медленно остановился. Приятная музыка, льющаяся из магазина электроники, сочилась сквозь окна автомобиля. Альберт читал «Горбун из Нотр-Дама», опустив голову, но его глаза внезапно вспыхнули, когда он услышал голос певца. Он быстро повернул голову, чтобы посмотреть на экраны телевизоров, не видя ничего из-за толпы людей.
Альберт открыл дверь машины и подошел к магазину. На экранах показывали человека, поющего песню и играющего на пианино. Несколько девушек-школьниц, стоящих рядом с ним на тротуаре, начали сплетничать.
«Э? Этот не тот парень, Тан Фэн? У него такой прекрасный голос … он действительно хорошо поёт. Интересно, скоро ли он выпустит свой альбом».
«Как ты думаешь, Чарльз выберет Тан Фэн в следующем эпизоде? Я думаю, у него есть все шансы. Тан Фэн, всё-таки, очень красивый и талантливый».
В этот момент Тан Фэн на экране закончил петь. Девочкам больше не хотелось стоять на тротуаре и они, продолжая болтать, ушли. Телевизионные экраны быстро переключились на изображение ангельского лица Гэ Чэня. По сравнению с беззаботным и радостным пением и игрой Тан Фэна, стиль Гэ Чэня больше склонялся к красивым и трогательным романсам.
С репутацией бывших идолов известной группы, они оба были хорошими певцами. Каждый из них пел со своим уникальным стилем, но исполнение Тан Фэна было для слушателей более изящным и приятным.
Альберт ухмыльнулся, вперившись взглядом в человека на экране, который тихо сидел в углу. В его глазах постепенно загорелись огоньки.
«Моя Эсмеральда. Страстная, многообещающая и бесконечно прекрасная».