Денни начал работать на маленькую компанию, занимающуюся в основном интернет-маркетингом. Конечно, эта работа и рядом не стояла со стажировкой в престижном рекламном агентстве, от которой он отказался. Его ум, который так ценился на предыдущей работе, здесь никому был не нужен. Его идеи постоянно недооценивали недалекого ума коллеги. Они сделали так, что его обязанности немногим больше отличались от работы мальчика на побегушках, выполняющего поручения сотрудников и тешащего их самолюбие.
Он ненавидел эту работу всей душой. Естественно, он никогда не говорил этого напрямую, не желая причинить боль или вызвать чувство вины. Но я-то знала. Глаза выдавали его, когда он задерживался на кухне перед тем, как отправиться на работу. Я видела это по опущенным плечам, когда он входил вечером в бар после трудовых будней. Он был несчастен.
Однажды в «Пите», после бесконечно длинного дня, он тихо сидел в конце зала, потягивая пиво, и, очевидно, о чем-то задумался. Мне хотелось подойти и поговорить с ним, но говорить было нечего. Я уже сказала ему, что все наладится, а лучше никак не становилось. Я уже сказала ему, что буду любить его целую вечность за то, что он вернулся. От этой фразы он слегка улыбнулся, но не более того. Я даже сказала, чтобы он уволился и нашел другую работу, но вакансий нигде не было. Денни все еще был в активном поиске работы, но если он хотел развиваться в выбранной области, и при этом оставаться в Сиэтле... выбора не было.
Я вздохнула, наблюдая за ним, а затем посмотрела на Келлана, расслаблявшегося с ребятами из группы за соседним столиком. Я надеялась, что он сядет и поговорит с ним, попытается развеселить. Но Кел сидел на своем месте, как обычно, спиной к Денни, и болтал с Мэттом. Со стороны все выглядело так, будто ничего не случилось, но я знала, что Келлан все еще его избегал. Он отказывался смотреть другу в глаза и едва обменивался парой вежливых фраз. Мне хотелось, чтобы Кел прекратил все это и снова стал его другом, каким был раньше. Я понимала его, я тоже чувствовала себя виноватой, но поиграли и хватит. Денни нуждался в нас.
Мобильный телефон Денни зазвонил и, вздохнув, он ответил. В компании считали, что он должен быть на связи в течение 24-х часов в сутки, поэтому вручили ему телефон, который он должен был использовать только по работе, а если тот звонил, то лучше бы ответить. Все это очень меня раздражало. Это было слишком для обычного стажера.
В течение нескольких минут он что-то уныло отвечал, а затем закрыл телефон и подошел ко мне.
— Привет. — Он попытался изобразить улыбку, но я видела, с каким трудом она ему давалась.
— Привет. — Я ободряюще улыбнулась несмотря на то, что внутри ощущала возрастающее раздражение от разговора, который должен был последовать.
— Прости, — внезапно начал он. — Это был Макс. Мне нужно идти.
Макс — надоедливый, неприятный маленький человечек, которому, казалось, нравилось отправлять Денни с бессмысленными поручениями, желательно в нерабочее время. Последнее важное задание включало в себя химчистку и "Старбакс".
— Опять? Денни... — Я не хотела казаться недовольной, но так оно и было, поэтому невольно отразилось в моем голосе. Меня уже действительно достали бесконечные поручения, которые занимали большую часть его времени и мыслей, и это так не соответствовало его блестящему уму.
— Кира, — в его глазах мелькнула злость, — это моя работа. Я должен это делать.
На этот раз в моем голосе уже намеренно прозвучало недовольство.
— Но раньше такого не было.
На его лице отразилась грусть.
— Нет, не было...
Вина, смешанная со злостью, только все усугубила. Я грубо отвернулась от него и начала собирать с соседнего столика пустые стаканы.
— Отлично, тогда увидимся позже.
От злости мои мысли стали мрачнее. Ведь это он все бросил для того, чтобы примчаться ко мне. Если бы он дал мне немного времени, я бы успокоилась, и мы смогли бы что-нибудь придумать... наверно. Мне ужасно не нравилось чувствовать себя виноватой из-за его решения. Я уже и так достаточно виновата из-за своего... из-за Келлана.
Ничего не сказав, Денни развернулся и вышел из бара. Оглядываясь через плечо, я наблюдала за тем, как он скрылся за двойными дверьми. Я вздохнула и вернулась к своей работе, когда заметила, что Келлан внимательно наблюдает за мной и нашим разговором.
"Отлично, еще больше поводов для издевательств" — подумала я, у меня в голове по-прежнему роились мрачные мысли.
Он медленно встал и направился туда, где я стояла. Мое недовольство стремительно усиливалось. Я вправду была не в настроении для его нападок. Он так и не согласился, что был груб со мной, и его отношение ко мне не сильно изменилось с нашего краткого разговора на кухне. И снова то раздражение от беседы мелькнуло у меня в голове. По словам Келлана, мы никогда не были даже друзьями.
Сосредоточившись на расстановке стаканов, я решила просто игнорировать его. Он подошел ко мне сзади, прижавшись боком, и посмотрел на меня сверху вниз. Движение, определенно, имело интимный характер, и меня накрыло странное ощущение. Хоть бар и был забит людьми, но не настолько же сильно. Для кого-то со стороны это показалось бы странным, что он стоит так близко ко мне. Инстинктивно я отстранилась и взглянула на него. Ну вот, больше не получится его игнорировать.
— Денни снова тебя бросил? Я бы мог найти тебе другого собутыльника, если тебе... одиноко? — спросил он, сначала криво ухмыльнувшись, потом зловеще. — Может, на этот раз Гриффин?
— Обойдемся сегодня как-нибудь без этого дерьма, Келлан! — со злостью сказала я.
— Ты не кажешься счастливой с ним, — спокойно ответил он со странно серьезной ноткой в голосе.
— А что? Я была бы счастливее с тобой?
Я взглянула на его идеальное, прекрасное лицо, сексуальную полуулыбку и странно холодные глаза. Он ничего не ответил, лишь оставил на лице эту раздражающе очаровательную улыбку. Внезапно я не просто рассердилась, а пришла в ярость.
Наклонившись к нему ближе так, чтобы никто не услышал, я прошептала:
— Ты был самой большой ошибкой в моей жизни, Келлан. Ты прав — мы не друзья, и никогда ими не были. Как бы мне хотелось, чтобы ты просто ушел.
Я тут же пожалела о своих словах. Он, конечно, вел себя как придурок, но мне не хотелось делать ему больно, преуменьшая то, что было между нами. И я по-прежнему считала его другом, несмотря на то, что он так не думал по отношению ко мне. Его улыбка мгновенно погасла. Взгляд из холодного стал просто ледяным, и он грубо прошел мимо меня, задев плечом, от чего я чуть не уронила стопку стаканов.
Вскоре после этого он ушел.
Когда я вернулась домой после смены, Денни ждал меня. Он сидел на кровати, смотрел телевизор и казался очень усталым. Его лицо и тот факт, что он ждал, чтобы поговорить со мной, смягчили мою злость от нашего предыдущего разговора, и я улыбнулась ему.
— Привет.
— Прости меня, — тут же сказал он, выключая телевизор. — Я не должен был на тебе срываться. Не твоя вина в том, что я не счастлив там.
Я подошла к нему и села на кровать. Он никогда раньше не признавался в том, что ему так не нравилась работа. Я прижала ладонь к его щеке.
— Ты тоже меня прости. Я тоже не хотела срываться на тебе. Я просто... скучаю.
— Знаю. — Его акцент заставил меня улыбнуться. — Я тоже скучаю. Я все исправлю, обещаю. Хорошо? Больше никакого ворчания.
Он впервые улыбнулся за эти несколько недель.
Я рассмеялась и нежно поцеловала его.
— Хорошо, тогда я тоже постараюсь больше не ворчать.
На следующее утро, чувствуя себя лучше после разговора с Денни, я надеялась поговорить с Келланом. Он, как обычно, пил кофе на кухне и читал газету, но не поднял взгляда, когда я вошла. Смущенная своей вчерашней вспышкой я не знала, что делать. Тихонько сварила себе кофе, а потом струсила, решив выпить его наверху. Я просто не могла вынести этой неловкости. Но прежде чем завернуть за угол чувство вины все же остановило меня. Не глядя на него, я бросила через плечо:
— Прости меня, Келлан. — Тихо выйдя, мне показалось, я услышала долгий вздох, и больше ничего.
Все еще недовольный своим положением, Денни хандрил гораздо меньше, а общались мы гораздо больше. Я по-прежнему редко видела его и, на мой взгляд, за несколько часов он получал слишком много телефонных звонков, но я тоже пыталась не грустить по этому поводу. Нам обоим нужно было смириться с этой работой.
Келлан тоже вел себя по-другому. С хандрящим Денни и мной, пытающейся этого не делать, Кел компенсировал все это. По большей части, он избегал нас обоих. В очень редкие моменты мы оказывались вместе, и тогда он произносил не больше нескольких вежливых фраз. Он перестал вести себя как придурок, за что я была благодарна, но от его молчания у меня сводило живот. Я чувствовала приближение чего-то плохого, но не знала чего. Меня это нервировало.
Субботним утром я спустилась на кухню и обнаружила болтающих Денни и Келлана. Я не слышала их разговора, но видела, что Кел улыбался Денни, хлопая того по плечу. Я понятия не имела, о чем шла речь, но видеть их обоих вместе было трогательно и, в то же время, вызывало чувство вины.
Денни взглянул на меня, когда я вошла в комнату.
— Ты можешь поменяться с кем-нибудь сменами? Мы сегодня все вместе идем тусоваться — дружеский вечер.
Я попыталась улыбнуться, но у меня свело желудок. Это не хорошо.
— О-о-о-о-х, отличная идея, милый. И куда мы идем?
— Группа одного моего друга сегодня вечером играет в "Хижине", — тихо произнес Келлан, впервые за все эти дни, посмотрев на меня. Но взгляд его был грустным, и у меня снова заболел живот.
— Хорошо, звучит классно. Я поменяюсь с Эмили. Обычно она работает днем, но как-то спрашивала у Дженни, может ли она поработать несколько ночей... больше чаевых... — Я пожала плечами.
— Отлично! — Денни подошел ко мне и подарил долгий поцелуй. — Вот видишь, я все еще могу быть веселым. Никакого ворчания, я обещал. — Он быстро обнял меня и двинулся к выходу из комнаты. — Я собираюсь сходить в душ, а потом приготовлю тебе завтрак, — бросил он через плечо и быстро подмигнул.
Я рассмеялась, а потом снова перевела взгляд на Келлана и замерла. Он не смотрел на нас, у него было бледное лицо. Парень выглядел совсем плохо.
— Ты в порядке? — прошептала я, не особо желая, чтобы снова появился Келлан-засранец.
Грустными глазами, но с улыбкой на лице он посмотрел на меня.
— Конечно. Будет... интересно.
Внезапно обеспокоившись, я подошла к нему поближе.
— Ты уверен? Это не обязательно делать. Мы с Денни можем пойти и одни.
Внезапно его лицо стало серьезным, он впился в меня взглядом.
— Со мной все в порядке, и я бы хотел провести... вечер со своими соседями по квартире.
Он отвернулся от меня и направился наверх, пройдя через гостиную. Боль у меня в животе усилилась раз в десять. Фраза прозвучала странно, и меня это пугало.
Вечер начался... по-дурацки. Келлан исчез вскоре после того, как было объявлено о совместном походе в клуб. Он ушел из дома со словами "Встретимся там, ребята", и мы с Денни не видели его весь оставшийся день. На самом деле, мне это было только на руку. От его нового грустного, спокойного поведения мой желудок творил пугающие вещи, анализировать которые у меня не было желания.
Вместо этого, я переключила все свое внимание на Денни, пытаясь сосредоточиться на том, чтобы хорошо провести время с ним, как раньше. Он пребывал в лучшем настроении, чем обычно. Может, он заметил возникшее дома напряжение с Келланом и пытался компенсировать его. Он казался взволнованным нашим совместным выходом сегодня. Я не чувствовала того же, но притворилась ради своего мужчины.
День тянулся медленно, спокойно, но, наконец, настало время подготовки к вечеру. Для этого времени года было все еще довольно тепло, поэтому я выбрала свободную кокетливую юбку черного цвета и розовую рубашку на пуговицах с коротким рукавом, а сверху накинула легкий жакет. Волосы я оставила распущенными, они лежали небрежно и слегка вились.
Денни улыбнулся мне и чмокнул в щеку, когда я красила губы помадой. Он выбрал мою любимую рубашку-пуловер Хенли синего цвета, которая так здорово смотрелась с его загорелой кожей. Он протянул мне баночку геля для укладки и позволил мне побезумствовать с его волосами, а когда я закончила, очаровательно покачал головой. Сегодня вечером он пытался доставить мне удовольствие, и у него получалось — я была очень тронута его поступками.
Когда мы приехали в "Хижину", машина Кела уже стояла там. Мы припарковались рядом с его «Шевроле Шевелл» в стороне от парковки. Идя к входу, я заметила, что бар был вдвое меньше "У Пита". Я гадала, где же группа будет играть, когда увидела широко распахнутые двери в задней части бара и толпу людей снаружи.
Мы пробрались к большому огороженному забором "пивному саду"[1]. Вдоль забора и стены стояли столики, а напротив здания было широкое, открытое пространство напротив большой сцены. Группа расставляла свое оборудование, и с ними был Келлан, который разговаривал с одним из парней. Он увидел нас и указал рукой на столик у забора, где уже стоял кувшин с пивом и три бокала.
Мы с Денни помахали ему в ответ и прошли к столику, зарезервированному для нас. Денни вытащил мне стул, будто мы были на первом свидании, и я улыбнулась ему.
— Благодарю вас, сэр, — поддразнила я его.
— Все, что угодно для красивой девушки.
Он улыбнулся мне и галантно поцеловал руку.
Слегка заигрывая с ним, я сказала с притворным удивлением:
— О, так вы австралиец? Я люблю австралийцев.
— Превосходно! Влюбляешься в парня прежде, чем отправиться пить с ним грог, Шейла? — сказал он в ответ с чрезмерно преувеличенным акцентом.
Я рассмеялась над ним и наклонилась, чтобы подарить ему поцелуй, который он так просил.
— Ты такой придурок.
— Ага, но ты меня все равно любишь.
Он поцеловал меня в ответ.
— М-м-м... да.
Я улыбнулась и повернулась, когда почувствовала на спине чей-то взгляд. Позади меня стоял Келлан, безучастно глядя на нас. Я пыталась вернуть все на свои места, и мне хотелось, чтобы Келлан тоже попытался.
Его подавленность действительно начинала меня доканывать. Он сел и налил всем пива, не глядя ни на одного из нас.
Денни, кажется, не заметил его настроения.
— Когда твой друг начнет выступление? — весело спросил он.
Келлан бросил на него быстрый взгляд.
— Через двадцать минут или около того.
Кел сделал длинный глоток, в то время как мимо прошла какая-то женщина, и не так уж незаметно окинула его взглядом с ног до головы. На удивление, он лишь бегло посмотрел на нее и вернулся к своему пиву. С заметным раздражением, она зашагала прочь.
Двадцать минут до начала выступления группы казались двадцатью часами. Наше небольшое трио вело себя довольно тихо. Денни пытался завязать разговор с Келланом, но получал от него лишь односложные ответы.
В конце концов, Денни перестал пытаться. Мое недовольство Келланом росло каждую болезненно долгую минуту.
Наконец, группа начала играть, и мы с Денни оставили Келлана дуться за столом, а сами смеялись и танцевали у сцены. Между поворотами и поддержками я бросала взгляды на стол, замечая лишь наблюдающего за нами Кела с непроницаемым выражением лица.
Время от времени девушки пытались вытащить его к танцующим, но он, кажется, всем отказывал. И снова мое раздражение стало расти. Да что с ним такое?
Во время перерыва мы вернулись к столу, чтобы наспех допить пиво, и несколько минут передохнуть. Я заметила, что на улице стало холодать, но от танцев с Денни мне было тепло. Келлан сидел тихо, глядя на пустой стакан в руке, когда вдруг зазвонил телефон Денни. Я испуганно посмотрела на него, когда тот робко ответил на звонок.
Я и не знала, что он принес его с собой. Я старалась не показывать своего недовольства по этому поводу. Должно быть, это по работе. Он несколько секунд разговаривал с кем-то прежде, чем пару раз произнести "здравствуйте".
— Черт, — пробормотал Денни, захлопывая крышку телефона. — Аккумулятор сдох. — Взглянув на меня, он, оправдываясь, покачал головой. — Прости, мне надо перезвонить Максу. Посмотрю внутри, можно ли воспользоваться их телефоном.
Я улыбнулась ему, сдерживая возрастающее негодование. Сегодня нужно веселиться, а не злиться.
— Конечно, мы будем тут. — Я кивнула головой в сторону Келлана, который по-прежнему не смотрел на нас. Он сидел, как-то неуклюже пялясь на стакан у себя в руках и слегка хмурясь.
Денни встал и поцеловал меня в щеку, прежде чем уйти внутрь бара. Келлан тихо вздохнул и поерзал на стуле. Я смотрела, как Денни исчезает в толпе, а потом повернулась, чтобы взглянуть на Кела. Внезапное раздражение из-за его странного поведения и из-за звонка Денни, в конце концов, довело меня до ручки:
— Ты сказал, что все в порядке. Так что с тобой такое?
Келлан посмотрел на меня, в его голубых глазах чувствовалось напряжение.
— Я прекрасно провожу время. Что ты имеешь в виду?
Его голос был безжизненным и холодным.
Я отвернулась и сосредоточилась на сохранении спокойного дыхания, и даже старалась сдерживать гнев. Я не хотела портить вечер спорами с Келланом.
— Полагаю, что ничего.
Келлан поставил свой стакан и резко встал.
— Скажи Денни, что я плохо себя чувствую... — он остановился, как если бы хотел сказать что-то еще, но затем медленно покачал головой и добавил только: — С меня хватит.
Его голос был очень холодным, а слова будто завязывали узел в моем животе. Внезапно я догадалась, что он говорит не только о сегодняшнем вечере.
Я медленно встала и посмотрела ему в глаза. Они сузились от его пристального взгляда. Не говоря ни слова, он развернулся и направился к воротам позади нас, ведущим на парковку. Еще несколько секунд я смотрела ему вслед. Высокий, худой и пропорционально мускулистый, он был больше чем привлекательным, ближе к совершенству. Я не могла ничего поделать с дурным ощущением в моем животе, когда он открыл ворота. Я просто знала, как только он закроет их за собой, я больше никогда не увижу его снова. Что-то начало ломаться внутри меня.
Я должна позволить ему уйти. Он был в дурном настроении: все время холодный и молчаливо-задумчивый. А до этого он был полным придурком: провоцируя и подкалывая наши отношения с Денни, делая непристойные замечания о нашей единственной ночи вместе и тайне, которую мы скрывали ото всех. У меня в голове пронеслись воспоминания: его сильные руки, нежные ладони, мягкие губы. Я попыталась прорваться сквозь них к тому времени, когда он был всего лишь хорошим другом. Борясь с внезапно навернувшимися на глаза слезами, я бросилась за ним.
Он был уже на полпути к своей машине, когда я закрыла за собой калитку.
— Келлан! — мой голос прозвучал слишком высоко, слишком пугающе.
"Возьми себя в руки" — злобно подумала я. — "Попрощайся с ним, отпусти его и тащи свою задницу в бар, чтобы дождаться Денни".
— Пожалуйста, подожди.
Он замедлил шаг и посмотрел на меня, оглянувшись через плечо. С такого расстояния я не могла сказать точно, но, похоже, его плечи опустились со вздохом.
— Что ты делаешь, Кира? — его вопрос был полон двойного смысла.
Я догнала его, схватила за руку и развернула к себе.
— Подожди, пожалуйста, останься.
Он сердито отцепил мою руку и запустил пальцы в свои густые волосы. Несколько секунд он смотрел на небо, прежде чем его взгляд сосредоточился на мне.
— Я так больше не могу.
Ожидая одного из его легкомысленных и пошлых подколов, внезапная серьезность в его голосе застала меня врасплох и поселила холод моем животе.
— Не можешь что? Остаться? Знаешь, Денни хотел бы попрощаться с тобой.
Слова звучали жалко и неправдоподобно даже для меня. Дело было не в Денни... или, может быть, в нем. Он слегка покачал головой и посмотрел поверх моего плеча.
— Я не могу остаться здесь... в Сиэтле. Я уезжаю.
Слезы, душившие меня раньше, теперь вырвались на свободу. Черт, что не так с моим телом? Разве я не хотела, чтобы он поступил именно так? Мне следовало бы похлопать его по спине со словами: "Класс, желаю хорошо провести время".
С его отъездом все стало бы намного проще — его холодность, его раздражающие комментарии, бесконечная череда женщин, лебезящих перед ним, его ярко-голубые глаза, преследующие меня повсюду, интимные воспоминания, которые иногда возникали в моей голове...
Я снова схватила его за руку. Он замер, но не оттолкнул меня.
— Нет, пожалуйста, не уезжай! Останься... останься здесь с... с нами. Только не уходи... — Мой голос сорвался в конце, и я не могла понять, почему говорю ему все эти вещи. Я ведь собиралась попрощаться. Тогда почему все слова звучали так неправильно?
Он смотрел на слезы, бегущие по моим щекам так, будто пытался разрешить проблему, которую никак не мог понять.
— Я... Почему ты...? Ты сказала... — Он сглотнул и уставился куда-то мне за спину, словно больше не мог вынести моего вида. — Ты не... Мы с тобой не... Я думал, что ты... — Он медленно выдохнул, успокаиваясь, и снова перевел взгляд на меня. — Мне жаль. Мне очень жаль, что я был так холоден с тобой, но я не могу остаться, Кира. У меня больше нет сил видеть это. Мне надо уехать... — Его голос понизился до шепота.
Я недоверчиво моргнула, все еще ожидая, что этот странный сон закончится, и я проснусь. Так как я молчала, он сделал вывод, что наш необычный разговор окончен, и начал отворачиваться от меня. Повинуясь слепой панике, мое тело среагировало быстрее, чем мог поспеть за ним разум.
— Нет! — Почти крикнула я и, сжав его руку еще крепче, притянула к себе. — Пожалуйста, скажи мне, что это не из-за меня, не из-за нас с тобой...
— Кира...
Я положила ему на грудь другую руку и подошла еще ближе.
— Нет, не уезжай из-за того, что я совершила глупость. У тебя здесь было все хорошо, до того, как я...
Он отступил на полшага, но моя рука оставалась на его груди.
— Нет... дело не в тебе. Ты принадлежишь Денни. И я никогда не должен был... — Он печально вздохнул. — Ты... ты и Денни, вы оба...
Я снова приблизилась и прижалась к нему, чувствуя, как слезы все еще катятся по моим щекам.
— Мы оба что?
Он застыл и прерывисто выдохнул, пристально глядя на меня.
— Вы оба... очень много значите для меня, — прошептал он.
Я прижалась сильнее и подняла голову, приблизившись к его лицу, а он не сводил с меня глаз, медленно дыша сквозь приоткрытые губы.
— Насколько много... значу?
Он чуть покачал головой и отступил еще на полшага.
— Кира... отпусти меня. Ты же не хочешь этого... — прошептал он. — Возвращайся внутрь, иди к Денни. — Он протянул руку, чтобы освободиться из моей хватки, но я отбросила ее назад.
Слово выскользнуло прежде, чем я смогла его остановить.
— Останься.
— Кира, пожалуйста, иди, — прошептал он, его прекрасные глаза внезапно сверкнули, а на идеальном лице отразилось страдание.
— Останься... прошу тебя. Останься со мной... не бросай меня, — тихо молила я, мой голос сорвался на последнем слове. Я не знала, что говорю. Я просто не могла смириться с мыслью, что больше никогда его не увижу.
Одинокая слеза скатилась по его щеке, и это сломало меня окончательно. Его боль, его страдания, проснувшиеся во мне чувства, которых я никогда не ощущала раньше. Я хотела защитить его, исцелить. Я бы все отдала, чтобы забрать его боль. Эта холодность, раздражительность, женщины, Денни, правильное и неправильное — все куда-то ускользало от меня, когда я видела боль в его глазах.
Он все еще продолжал тихо умолять, но меня или самого себя?
— Не надо. Я не хочу...
Неосознанно, я коснулась свободной рукой его щеки и вытерла слезу большим пальцем. И тут же поняла, что это было ошибкой. Прикосновение вышло слишком интимным. Мне показалось, что тепло его кожи прокатилось по руке, воспламеняя все мое тело. Когда наши глаза встретились, у него перехватило дыхание, и я поняла, что мне нужно повернуться и как можно быстрее бежать обратно к бару. Но я также знала, что уже слишком поздно.
— Кира, пожалуйста... отпусти меня, - прошептал он.
Я проигнорировала его просьбу и положила другую руку ему на затылок. Я притянула его к себе, пока наши губы не соприкоснулись. У меня не было сил заставить себя посмотреть на его лицо, увидеть, о чем он думает — я даже сама не знала, о чем думала в тот момент — поэтому я просто сильно зажмурила глаза и опять мягко прижалась к нему губами.
Он замер, но его губы не сопротивлялись мне.
— Не делай этого... — Прошептал он слишком тихо, чтобы услышать, и я не знала, с кем из нас он разговаривал. Я сильнее прижалась к его губам, и он издал почти болезненный звук. — Что ты делаешь, Кира? — Шепотом повторил он свой вопрос, его тело все еще оставалось напряженным. Я остановилась, едва прикасаясь к нему губами.
— Не знаю... просто не оставляй меня, пожалуйста, не бросай меня, — задыхаясь, шептала я с все еще закрытыми глазами, не желая видеть его реакцию на мои мольбы.
Он мягко выдохнул и прошептал:
— Кира... пожалуйста... — Потом, наконец, все его тело содрогнулось, и он грубо прижался ко мне губами в страстном поцелуе.
Он крепко обвил руками мою талию и тесно прижал к себе. Келлан раздвинул губы, и его язык прикоснулся к моему. Я застонала от этого ощущения, от его вкуса, и стала жадно искать его снова. Потерявшись в мысленном тумане ощущений от движений наших губ, от моих рук, сомкнувшихся в его густых волосах, я смутно осознавала, что мы куда-то направляемся.
Он медленно тащил меня вперед. Я не знала, куда и зачем, и мне было все равно, только бы он не перестал прикасаться ко мне. Я почувствовала, как он ударился о какой-то твердый предмет, и тут же воспользовалась возможностью припереть его к нему спиной, а сама прижалась так близко, как вообще было возможно физически. Его дыхание участилось вместе с моим, и он застонал, притягивая меня к себе.
Его руки скользнули под мою рубашку, сомкнувшись у нижней части спины, и я ахнула от ласкающего прикосновения к моей коже. Он вытащил одну руку и дотянулся до того, к чему был прижат. Я услышала щелчок и, наконец, открыла глаза, чтобы посмотреть, где мы.
Он прислонился к закрытой двери кофейного киоска, который располагался в центре парковки. Где-то в мыслях я знала, что он был рядом, но даже не предполагала, что мы оказались так близко. Рука, которую он убрал с моей спины, пошарила позади него, поворачивая дверную ручку. Чудесным образом дверь была не заперта и легко открылась.
Часть меня, которая еще могла мыслить рационально, задумалась, что бы он делал, окажись дверь закрытой? Но, по большей части, мне было наплевать. Я просто хотела попасть в более уединенное место, чем эта широкая, открытая со всех сторон стоянка.
Он немного отодвинулся от двери, чтобы было можно ее открыть. Наши губы на миг остановились, и я рискнула посмотреть ему в глаза. У меня перехватило дыхание от безумной страсти, которую я там увидела. Я больше не могла думать. Не могла даже пошевелиться. Все, на что я был способна — это смотреть в эти горящие, ярко-синие глаза.
Он обвил второй рукой мою спину, а потом они обе скользнули ниже. Сжав мои бедра, он без усилий приподнял меня, и мы попятились в темный киоск.
Он бережно отпустил меня и закрыл дверь. На миг мы застыли в полной темноте — мои руки на его шее, одна его рука на моей талии, а другая чуть прижимала закрытую дверь.
Было тихо, отчего наше дыхание звучало громче. От этой темноты, от ощущения его тела, прижатого к моему, от нашего тяжелого дыхания мой мозг совсем отключился и последняя его часть, в которой оставалась хоть одна рациональная мысль, покинула меня. Осталась одна лишь страсть, нет, потребность... мощная, обжигающая потребность.
Потом он задвигался. Сжал меня очень сильно, и мы медленно опустились на колени.
Мои руки пробрались под его куртку, торопливо сдергивая ее, потом я атаковала рубашку, почти отчаянно срывая ткань с его тела. Мои глаза достаточно хорошо адаптировались к мягкому свету, проникающему сквозь высокие окна, чтобы я смогла рассмотреть его великолепную, будто высеченную из мрамора грудь. Мышцы оказались на удивление твердыми, хотя кожа была поразительно мягкой. Идеальной. Я провела руками по этой коже, касаясь кончиками пальцев глубоких линий, пока его грудь не поднялась и опустилась от глубокого вдоха. Я проследила каждую идеально очерченную линию на его животе, задержавшись на длинной "V" внизу.
Он издал глубокий стон и шумно втянул воздух. Я почувствовала, как мое тело немедленно отреагировало, ощутила боль от потребности в нем и удовлетворенно вздохнула, когда он прижался теплым ртом к моей шее. Его губы последовали ниже, как только он снял с меня куртку и расстегнул рубашку. Я так сильно его хотела, что была почти ошеломлена своим нетерпением. Я сорвала с себя рубашку, едва он расстегнул последнюю пуговицу, и, наконец, смогла ощутить прикосновение его обнаженной кожи к своей.
Кел тяжело вздохнул и, окинув меня взглядом, от которого я задрожала, провел ладонью вниз по моей шее, по груди и дальше до талии; моя кожа вспыхивала от наслаждения там, где он прикасался. Я так громко застонала, что если бы у меня была власть хоть над долей разума, я бы точно смутилась. Он снова выдохнул, и его рука совершила обратное путешествие по моей коже, остановившись, чтобы накрыть мою грудь и подразнить сосок через тонкую ткань.
Почти задыхаясь, я выгнулась навстречу его руке. Я больше не могла этого вынести. Он был нужен мне прямо сейчас. Я снова нашла его губы; он задышал так же часто, как и я. Высвободив одну руку, он опустил нас на пол, и меня совершенно не волновало, что этот пол — грязный.
Аромат кофе наполнил меня. Он так притягательно смешивался с соблазнительным запахом Келлана, что я поняла — для меня они будут связаны навсегда. Я легонько провела ногтями по его спине, и из его горла вырвался глубокий звук, от которого я затрепетала. Я нетерпеливо отодвинула от себя его бедра, чтобы добраться до джинсов.
Он застонал от желания и выдохнул сквозь зубы, в то время как я расстегивала пуговицу и молнию на брюках. Я стащила их с его бедер и на миг остановилась, чтобы посмотреть на него. Он был невероятно готов для меня, твердый и напряженный под одеждой, и осознание того, что на него так влияет мое тело, вызвало у меня такую же болезненную и отчаянную готовность. Я легко пробежалась пальцами по всей его длине, а он нежно прижался ко мне бедрами, одновременно соприкасаясь со мной лбом.
Я обхватила его рукой через боксеры, вспоминая, на что похоже то чувство, когда он был во мне, и очень нуждаясь ощутить его снова. Губы парня атаковали меня, а руки вдруг оказались слишком занятыми, сминая мою просторную юбку и грубо срывая трусики. Я не могла думать. Я хотела его так сильно, до боли.
— О Боже... ну пожалуйста, Келлан... — Простонала я ему в ухо.
Он быстро справился с одеждой и вошел в меня прежде, чем мой плохо соображающий мозг смог разобраться, что произошло. Мне пришлось слегка укусить его за плечо, чтобы удержаться от удовлетворенного вскрика. Он спрятал голову у меня на шее и остановился, чтобы перевести дыхание. В нетерпении я подняла навстречу ему бедра, и он застонал, жестко вонзаясь в меня. Но я хотела еще сильнее. К своему удивлению, я сказала ему об этом, и он грубо и нетерпеливо повиновался.
— Боже, Кира... — Едва разобрала я, — О, Господи... да, — а потом он пробормотал еще что-то непонятное мне в шею. Его слова, голос, горячее дыхание на моей коже, вызвали взрывную волну в моем теле, и я сжала его еще крепче.
Во мне бушевал палящий зной, и я мелко задрожала от его интенсивности. Это было уже знакомым, но все же и новым. Это так сильно отличалось от нашего первого раза — сильнее, жестче и грубее... но, в то же время, необъяснимо слаще.
Он погружался в меня жестко и глубоко, а я жадно встречала каждый его выпад, и никого из нас не заботило, что будет дальше, — мы просто нуждались в удовлетворении боли, которая росла с каждой секундой. Когда все ощущения в моем теле начали усиливаться, когда я почувствовала приближение пика, я потеряла контроль над тем немногим, что еще у меня оставалось.
Я не могла сдерживать звуки, которых требовало мое тело, и меня очень радовало, что он тоже сдался, его стоны и крики вторили моим собственным. И в финальный момент чистого экстаза, когда я почувствовала, как мое тело сжалось вокруг него в предвестниках оргазма, мои ногти снова прошлись вниз по его спине... но на этот раз сильнее, очень, очень сильно. Я ощутила его влажную кровь, вонзаясь в кожу, и он задохнулся от... боли... удовольствия?
Это лишь обострило момент для меня, и я издала протяжный крик на волне теплого ощущения, которое росло и ширилось глубоко внутри. Он ответил глубоким стоном и так сильно сжал мои бедра, что там наверняка будут синяки, в то время, как он вошел в меня еще несколько раз для собственного освобождения.
В следующий момент, в тот самый миг, когда страсть полностью покинула тело, проснулся мой рациональный мозг. Ледяной взрыв вызвал дрожь во всем теле, и я в ужасе осознала, что мы только что сделали — что я натворила. Я закрыла глаза. Это был сон, просто глубокий сон. Я могу проснуться в любой момент. Вот только... это не сон. Я зажала рот трясущимися руками и тщетно пыталась задушить рыдания, которые уже невозможно было остановить.
Келлан отвернулся от меня. Немного отстранившись, он поправил джинсы и присел на корточки. Уставившись в пол, он схватил рубашку и вяло сжимал ее в руках, в то время как все его тело мелко дрожало от холода.
Мой желудок сжался, и я испугалась, что меня может стошнить, пока я сражалась со своей рубашкой и натягивала трусики. Я нашла блузку и ухитрилась проскользнуть в нее, застегивая пуговицы одной рукой, одновременно зажимая рот второй в страхе, что если я ее уберу, то проиграю битву со своим желудком. Тело сотрясали мучительные рыдания. Кроме легкой дрожи, Келлан совсем не двигался, не отрывал взгляд от пола и не предпринимал попытки хоть чем-то мне помочь.
Мой мозг был не в силах все обработать. Я не могла понять, что произошло, как могло мое тело так сильно предать мой разум. Почему я позволила ему так ко мне прикасаться? Почему я так же жадно касалась его, хотела его, умоляла его? И Боже... Денни... Я не смогла даже закончить эту мысль.
Всхлипывая, я пробормотала:
— Келлан...?
Он поднял взгляд на меня. Его глаза, сверкнув, встретились с моими, страсть, полыхавшая в них совсем недавно, теперь полностью угасла.
— Я пытался сделать все правильно. Почему ты не дала мне уйти? - Грубо прошептал он.
Его вопрос разбил мое сердце на тысячи осколков, и рыдания нахлынули с прежней силой. Продолжая дрожать, я схватила с пола куртку, поднялась и двинулась в сторону закрытой двери. Келлан снова уставился в пол и даже не пошевелился, чтобы остановить меня. Я тихо открыла дверь и посмотрела на него в последний раз. Он был все еще на коленях с рубашкой в руках, и я наконец-то заметила узкие ярко-красные полосы, которые тянулись вниз по его спине, заканчиваясь тонкими дорожками из капель крови. Я задохнулась и сделала движение ему навстречу.
— Не стоит, — тихо пробормотал он, даже не повернув голову. — Просто уходи. Вероятно, Денни уже заметил твое отсутствие. — Его голос был ровным и очень холодным.
В слезах, я распахнула дверь и выбежала в холодный ночной воздух.
[1] "Пивной сад" - сад при пабе, в котором летом публика может пить пиво, есть закуски из буфета на открытом воздухе.