Петербургский мир

Крест, перо и договор

24 апреля 1762 год.
Город Санкт-Петербург. Дворец государя.

- Извольте, но это звучит крайне подозрительно, Российская Империя. Нет, не так. Это безрассудно! Какая вам с этого выгода? — Пруссия подскакивает на месте, упираясь ладонями в стол

Россия в ответ сдержанно улыбнулся, элегантно подвигая к немцу перо с хрустальной чернильницей. Внутри лениво плескалась густая чернота с резким запахом. Жидкость была такой же, какой были большие и до безумия красивые крылья Королевства. Редко у воплощений бывал этот дар. На памяти было всего два таких особенных: Речь Посполитая с белыми, как у гусыни и Казахское ханство с коричневыми, идущими рябью, как у сокола, а у Пруссии вот были совершенно иные: мощные, как у орла, но темные, как у ворона. Иногда очень хотелось запустить в эту черную смоль руку, но она все еще нужна ему для подписания документов, а с нравом хозяина такой причуды можно попрощаться с конечностью.

Вновь окинув взглядом собеседника, Империя невинно пожал плечами:

— Никакой, сударь. Считай, что это очень щедрый подарок. — монарх чуть сощурился в усмешке, наблюдая как глаз собеседника расширяется все больше, а брови взмывают все выше.
"Издевается?"— пронеслось в мыслях прусса. Ответ был очевиден.

  После того как РИ, следуя Петербургскому союзному договору*, стал воевать на стороне Австрии в битве за Силезию, дипломатические отношения государств прервались. Сражения были по-настоящему жестокими, а противники серьезными. Пруссия никогда не забудет тот момент, когда он, уставший до дрожи в коленях, стоял посреди поля, усеянного мертвыми телами его людей, когда пули визжали, а верные кони со ржанием неслись прочь, наступая копытами на трупы хозяев. Раны на теле были ужасными, как и боль от них, но Королевство выбрал бы именно её, чем существование в позоре и кошмарах, которые сводили с ума. Он нутром чувствовал, как противостощая коалиция (состоящая из бывших врагов!) торжествует.

Непобедимая прусская армия была с  грохотом побеждена. Какая ирония!

Несмотря на то, что русские  несли огромные потери среди солдат, они неизбежно твердо шагали прямо в столицу, прямо в Берлин, который вскоре разорят, оставят лишь ошметки от сердца Королевства. Восточная часть земель была оккупирована Империей. Тогда Пруссия подумал, что это действительно конец самостоятельной жизни. Армия разбита, цели не достигнуты. От великой страны-воительницы осталось только название.
Смерть. Вот кто омоет позор, но беда: воплощения почти бессмертны.