«Сэр?»
Не услышав ответа, девочка попыталась снова: «Мистер Цинь!»
«Что?»
С той ночи прошло три дня, и эти двое не связывались между собой. Цинь Цзин продолжал свою ежедневную рутину - еда, сон и занятия - но время от времени тот мужчина проникал в его мысли. Вот и сейчас, звонок только прозвенел, а его мысли уже снова начали блуждать, пока он убирал материалы. Память возвращала его в не столь далекий день, в тот же самый день недели, тот же кабинет. Он только дошел до последней части Первой Рапсодии Красной Скалы, когда увидел мужчину за окном...
«Сэр... Есть кое-что, о чем я хотела спросить Вас». Цинь Цзин обратил внимание на девочку, которая сутуло склонилась к кафедре, держа лист бумаги в руке. Она продолжила, колеблясь: «Вы не писали этот комментарий, не так ли?»
«Какой?» - Цинь Цзин, растерянный, пришел той ночью домой и сразу лег спать. Этот урок был первым на следующий день, и он раздал работы, оцененные Шэнь Ляншэном, даже не просмотрев их. Это был простой тест, не влияющий на итоговую оценку, поэтому он решил, что не страшно, если там было что-то не так.
«Вот этот, здесь».
Девочка поднесла листок к его глазам. Содержимое весьма позабавило Цинь Цзина. Как оказалось, девочка была невнимательна и не знала ответов на три четверти вопросов. Стыдясь своего незнания, она попыталась оправдаться в конце контрольной: «Мне жаль, мистер Цинь. Я обещаю, что буду слушать Ваши лекции и надлежащим образом закреплять. Это больше не повторится».
Реакция Шэнь Ляншэна была также интересной, на ее послание он ответил на английском: «Time and tide wait for no man» (русский аналог - «время не ждет»).
Слова были короткими и к месту, а прописные буквы - аккуратными, как и их автор.
«А что? Думаешь, это ложное обвинение?» - Цинь Цзин не мог сказать, что не был тем, кто проверял это, поэтому решил не отвечать на изначальный вопрос.
«Я так и знала, что это были не Вы», - девочка не боялась учителя и отбросила почтение. Она хихикнула: «Если б это были Вы, то, вероятно, сказали бы что-то вроде: Солнце и луна проходят мимо, время не ждет нас. Вы бы не стали писать на английском».
«Поздравляю с такими прекрасными наблюдениями. Если ты понимаешь это, то должна больше усилий прилагать к учебе, а не дурачиться».
«Вы меняете тему, сэр, - ученица не отступалась в погоне за сплетней. - Кто написал это? Друг?»
Как и ожидалось, ничего, кроме молчания, она от учителя не добилась.
«Это был тот, кто приходил искать Вас в школу в прошлый раз? Настоящий красавец?»
«Почему ты спрашиваешь меня об этом?»
«Так это - правда! - девочка хлопнула по столу, ликуя. - Я лучше сохраню это как наследство для потомков!»
Ребенок есть ребенок. Цинь Цзин покачал головой с ухмылкой, когда она, отскочив назад к своей парте, стала собирать вещи. С документами подмышкой он вышел из класса под ослепляющее осеннее солнце. В этот раз, однако, никто не ждал его. Он не хотел ни признавать, ни думать о внезапном разочаровании, которое почувствовал. Вместо этого, он сбежал в учительскую.
Немного болтовни с коллегами, казалось, помогло ему взять себя в руки. Но, выйдя за школьные ворота, он остановился как вкопанный и начал пятиться назад. Он узнал машину, припаркованную через дорогу. Узнал и мужчину за рулем.
Он только что рассеянно думал об этом человеке, но, когда мужчина действительно появился, в его мыслях был только побег. Он повернулся и сбежал через заднюю дверь. Пока шел, он спрашивал себя: если у него такие намерения, а у тебя их нет, ты должен сказать ему об этом прямо и никогда больше не встречаться с ним. Какого черта ты прячешься?
Цинь Цзин думал, что, так как он появился лишь на секунду, а студентов только отпустили, Шэнь Ляншэн, возможно, не успел заметить его в толпе из своей машины. Правда, однако, была прямо противоположна.
Шэнь Ляншэн курил в машине. Его глаза были полуприкрыты от дыма, скрывая эмоции. Он решил не заходить внутрь в поисках Цинь Цзина, а, дав учителю немного пространства, наблюдать его реакцию на свое появление.
То, что Цинь Цзин воспользовался задней дверью, не застало Шэнь Ляншэна врасплох, но он не стал его преследовать. Мужчина бежал от него - это заключение всколыхнуло порочность внутри.
У Шэнь Ляншэна всегда было преимущество на любовном поприще. Даже когда у него не было ни денег, ни власти, женщины отдавались ему целиком. Именно он был тем, кто мог закончить отношения, когда пожелает.
Хотя у него не было серьезных чувств к Цинь Цзину, а действия были далеки от порядочных, Шэнь Ляншэн вовсе не считал себя виноватым. Скорее он думал, что Цинь Цзин был о себе слишком высокого мнения, отвергая его стремления.
