- Но сначала нужно это забинтовать, ты так всё сиденье перепачкаешь, - указывая когтем на плечо, сказал демон и с лёгкостью разорвал Машину майку.
Неровный серый кусок обмотал вокруг и небрежно завязал. Маша посчитала такую заботу лишним жестом, но ничего не сказала, только недовольно фыркнула, что её, несомненно, выдало. Демон затянул узел на плече сильнее, в отместку, девушка охнула от боли, выгнувшись на сидении с тряпочным узорчатым чехлом.
«Спасибо что ли ему скажи», - мгновенно подсказала Ис.
«Перестань указывать мне, что делать», - ответила Маша с нажимом и состроила такое недовольное лицо, что демон недоумённо смотрел на неё минут пять, пока та перебрасывалась с демонессой оскорблениями.
«Если я не буду этого делать, ты и умереть можешь, а твоё тело мне ещё нужно, гордая ты сволочь».
«Отъебись».
- С тобой точно всё в порядке? - спросил Верманд, как на секунду показалось, даже обеспокоенно.
Маша была уверена, что показалось, потому что, ну, не может иначе быть.
- Да. В полном.
Девушка тотчас отключилась, безвольно осев в кресле. Она сама не понимала сути своих постоянных обмороков и их причины, но продолжала отрубаться то на кухне, то в ванной, теперь уже и в машине, стоя, сидя, лёжа - неважно, но итог всегда был один. Боль. После таких отключек и бесед с демонессой жутко болела голова. Если Ис было откровенно наплевать (так, по крайней мере, казалось), ведь она заботилась только о сохранности тела, то у Маши закончился и анальгин, и цитрамон, а других средств избавления от головной боли, кроме алкоголя (слишком ненадолго, а потом ещё хуже, чем было), девушка не знала. Поздно было метаться, вместо лобового стекла, с трещинами и разводами от таявших снежинок, пространство заполонил белый свет.
Он ослеплял, что Маше тоже не нравилось. Яркий свет не есть хорошо. Девушка поморщилась и попыталась нащупать землю, траву, брёвна - хоть что-нибудь. Но вокруг не было ничего, только белый-белый свет. Не появлялась и демонесса, но почему тогда Маша опять здесь? Очередное воспоминание?
Девушка поднялась на ноги и прошла несколько метров вперёд. Хотя расстояние было сложно измерить, вокруг - чистая белизна. Как новый листок. Только начать жизнь с него уже не получится.
- Ты переутомилась, - ответила демонесса на неозвученный вопрос Маши, почему же она всё-таки здесь.
Из белого света выпрыгнула Ис, расправляя складки сарафана.
- Рана тяжёлая, ещё и машину вела, хотя бы головой думала, - с упрёком сказала демонесса. - Не лезь на рожон, ты и так... Ах, да иди ты. Куда хочешь. И делай, что хочешь.
- Что? - поперхнулась Маша.
- Нет, ну вы посмотрите, у неё и со слухом проблемы, - насупилась Иаоса, разводя руками.
- С чего у тебя такая перемена настроения? Как же цель захватить моё тело и совершить какую-то там месть? - спросила девушка и без страха приблизилась к ней.
- Садись, - послышался раздражённый приказ демонессы.
Маша хотела спросить, куда именно, но перед ней возник дуб, как в том саду Астарты. Его верхушка была закрыта белой дымкой. Иаоса жестом показала сесть под огромное дерево, на появившуюся редкую траву. Когда Маша опустилась на землю, демонесса села рядом с ней.
- Бывает же, что надоедает одно и то же. Допустим, сегодня у нас перемирие, а завтра со спокойной душой можно продолжать враждовать. Не думай, что я не чувствую физической боли, когда ты её чувствуешь, потому что я чувствую то же, что и ты, - быстро объяснила она, подбирая под себя ноги.
- Перемирие, значит.
- Да.
- Стой, ты чувствуешь прям то же, что и я?
Машу нежданно-негаданно одолело смущение.
- Да. И я вымоталась так же, как и ты. Только вот у тебя точно проблемы со слухом, давай ты сходишь к отоларингологу. Верманд тебя проводит и распугает всех старух, которые пришли по той же надобности.
Маша устало откинулась на ствол огромного дерева. В лицо неожиданно подул прохладный ветер, лизнув щёку и растрепав волосы.
- Что это за место всё-таки? - спросила девушка саму себя скорее, а не Ис, тихо посопела и отдёрнула штанину.
- Твоё сознание, - лениво и даже как-то рассерженно ответила Ис. - Здесь только я не плод твоего воображения.
- Оно и понятно.
Разговор не вязался, и Машу одолела сонливость. Пока раскачивались ветки дуба, пока лицо мягко, приятно обдувал ветер, девушка положила голову на свои согнутые колени.