подопечный

21.Загадка разгадана

Септима долго раздумывала над предложением Альбуса войти во внутренний круг Ордена Феникса. Существовало много «за» и «против». Разумеется, она тщательно просчитала обе возможности. В мире волшебников она была тем, кого в мире магглов называют математиком и статистиком, и ей легко это удалось.

Ей нравилось взвешивать вероятности как успеха, так и неудачи. Ей нравилось сравнивать величины и предсказывать результаты. Ей хотелось знать, во что она ввязывается, прежде чем нырять куда-то, как в омут с головой. В конце концов, она — не гриффиндорка и не собирается лезть на рожон. Септима была разумной равенкловкой, которая сначала все измерит, просчитает, сделает снимки, чтобы узнать шансы, и только потом прыгнет на другой берег.

Или не прыгнет.

Если честно, затем прыгать, когда можно спокойно перейти по броду?

Септима осталась верна себе и взяла время для раздумий, чтобы решить парочку сложных арифмантических уравнений. Как-никак, она была арифмантом, и — чего уже там! — чертовски хорошим арифмантом. Она пришла к выводу, что Альбус прав и ее таланты весьма пригодятся. Разумеется, на ее выбор частично повлияло столкновение линий Волдеморта и таинственного шпиона. Столкновение, которое явилось причиной встречи шпиона и неизвестной аномальной линии.

Итак, она приняла решение и отправилась к небольшому дому на обрыве, принадлежащему Дамблдору, чтобы сообщить ему об этом. Она как раз собиралась выложить Альбусу все «за» и «против», как внезапно прямо перед ними появился эльф. Он весьма небрежно поклонился директору и произнес тоном, не терпящим никаких возражений:

— Броули должен привести директора.

Но Альбус не был бы самим собой, если бы с вежливой и открытой улыбкой не ответил отказом:

— Боюсь, мой дорогой, что бы ни случилось, это должно подождать. Я очень занят.

Как отметила Септима, он снова использовал свой раздражающе спокойный и понимающий тон. Тот самый, из-за которого Дамблдора хотелось придушить, потому что вы в полной панике, а директор не придает этому никакого значения. Но, кажется, эльфу этот тон понравился не больше, чем остальным. По крайней мере, если можно было так толковать его дрожащие от волнения уши.

— Господин Хогвартса должен тотчас же пойти со мной, — повторил эльф, упрямо задрав подбородок.