БОРБА ЗА ЖИЗНЬ

Глава шестая

   Изнеможденный Динь упал лицом вниз. Немного полежав, собрался и из последних сил перевернулся лицом к небу. Всё его потное тело продрогло на холоде. Он потерял счёт времени и потерял ощущение пространства. Динь не знал, сколько времени он спасается от барсов и где он. С ним такого ещё не было.
    Немного отдохнув, он начал приходить в себя. Он ещё был устал, но мысли прояснились.
На миг он вспомнил своего брошенного товарища и маленький уголёк жалости осветил искоркой его чёрствую душу. Но это был лишь маленький миг. Этот миг был короче полёта падающей звезды. Не дав угольку совести осветить свою душу, Динь погасил его мыслями о своей шкуре. Ведь это самое эффективное средство от любых угрызений совести.
    Своекорыстие и забота лишь о своей шкуре суть недуги человеческие, которые излечимы лишь моралью и честью.Чтобы добиться блага основанного на морали нужно культивировать себя и самосовершенствоваться. Алчным людям вроде Диня, такие высокие слова были не знакомы.
С другой стороны два барса - это вдвое больше прибыли. Но он был изнеможден, напарник, скорее всего мёртв. При чём Диню было даже страшно представить как отомстили напарнику покровители этих мест. Нужно отдохнуть, прийти в себя и найти путь превращения двойной опасности в двойную выгоду.
Он решил устроиться поудобнее и вздремнуть. Скрываться и бежать дальше от барсов охотник уже не мог, а чтобы самому превратиться из жертвы снова в охотника - нужны силы. Изнуренный человек погрузился в царство снов.

    Вокруг царил запах увядающей тайги. Утренняя свежесть воздуха и прохлада заряжали мозг. Тончайший рисунок ветвей, листьев на ветвях и лежащих под ногами в виде мохнатого, буро-багрового ковра, шелестящего под ногами, вместе с невероятной палитрой цветов, перемешанных  слегка снегом, радовали глаз.
    Два раненных барса устроились на живописной скале с удивительным пейзажем, подолгу лежа там, возможно, просто любуясь красотой. Гармоничное сочетание лианы, хвойных деревьев, ели, ильмы, кедра, магнолия и секвойя словно загипнотизировали их. Они лежали, вытянув лапы вверх, а в глазах их отражалось солнце.
    Вдруг, один из них, подполз к другому ближе и стал тереться о его живот и грудь, словно прося прощения. Рана на животе уже не кровоточила, но он все еще был бледен. Шерсть его была в крови. Другой барс, видимо, решил, не спешил мириться и отполз в сторону. Но раненный не унимался, он лез к своему товарищу и теребил его. Тот встал, поднял лапу, и, сделав вид, что хочет его побить, отпрыгнул прочь.
    Обычно эти животные одиночки. Их никогда не увидеть в стаях. Особи мужского пола являются конкурентами даже своему отцу, и им приходится уходить на другие территории – занимать участки других, более слабых самцов или искать себе новые места обитания, но то, что они пережили и ощущение опасности заставило их объединиться. Только так могли выжить обессиленные барсы.

    Раненый Ли Зимо лежал в заброшенной медвежьей берлоге. Ползти дальше он не мог. Барсы оставили его в живых. Вообще, барс - животное безобидное для человека и никогда не нападает. Но всё же, после хорошей взбучки, Зимо́ ни в чем не был уверен. Кроме барса была куча других животных, которые будут не прочь полакомиться человечиной. Тем более, что она была в данном случае легко доступна. Зимо́ был знатно потрепан и должного сопротивления, в случае атаки, оказать бы не смог. Он даже не был в обиде на бросившего его напарника. Зимо́ лишь лелеял надежду, что друг вернётся за ним. Страсть к жизни превозмогает мелкие обиды, если в данном случае эту обиду можно так назвать. Зимо́ чувствовал сейчас стук в головных артериях напоминающий звон бубнов монахов в горных монастырях.
     В очередной раз от бессилия погружаясь в пучину забытия, он услышал, словно через завесу, шаги приближающегося человека и упал в обморок.