Класс А

Глава вторая.

Следующим утром школа буквально на ушах стояла. Все активно что-то обсуждали, бегали по коридорам. Кто-то пронёсся мимо со штативом... Среди безумной толпы учеников я с трудом нашла подругу, чтобы узнать, что вообще тут блять происходит.

— Доброе утро, Кинни. Ты не в курсе, почему все такие взбалмошные сегодня? — я вскинула брови, ожидая ответа, а она взглянула на меня так, будто мне пора лечить голову.

— Как? Ты ещё не в курсе!? — я была схвачена за локоть и вынуждена плестись за шустрой рыжей девчонкой. — Вот.

Она с невероятно довольным лицом указала мне какое-то объявление на стенде информации. Приглянувшись, я увидела приказ директрисы. Собрание учащихся. Сегодня. Объявят состав отряда специального назначения.

— Какого хрена!? — недовольно вскрикнув, я привлекла к себе кучу внимания. Пришлось ретироваться в туалет, прихватив рыжую.

— Кинни, как ты не понимаешь? Это ужасно, — я отчаянно жестикулировала, пытаясь передать подруге весь смысл произошедшей катастрофы.

— Ученики нашей школы будут состоять в уважаемом отряде, грести деньги, работая на правительство, и видеться с красавчиками-вампирами. О, да, Алекса, это просто ужасно, — она заговорщически подмигнула мне и улыбнулась, поспешно свалив. Ну да, кто захочет попасть под раздачу разгневанного подростка.

Надо покурить. Срочно. Спасибо школе Эшвилла за предоставленную курилку. И у меня даже есть пятнадцать минут до начала этого гребаного мероприятия. Да пошло оно всё. Пинаю стену, но от этого только мне больно становится.

— Злишься на себя или на Шварц? — вздрагиваю от неожиданно раздавшегося за спиной баса. Тристан подкуривается, подпирая плечом стенку.

— На Шварц. Вампиров. Пантеон. Всех! — срываюсь на крик, но тут же выдыхаю, чтобы не психануть окончательно.

— Оу, да ты порядком бесишься, — снова эта улыбка во всё тридцать два. Ну как можно улыбаться, зная, что ты буквально под прицелом?

— Слабо сказано.

Я снова делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, поспешно докуривая. Не люблю лишнее внимание в свою сторону. Не люблю, когда ко мне лезут с расспросами. И мне совершенно осточертела вечно довольная улыбка Тристана. Хватит с меня.

Бычок улетает в мусорный бак, а я иду в школу на это сраное собрание. Шатен догоняет меня по пути. Кидаю на него взгляд, полный раздражения, и он предпочитает сопровождать меня молча. Что ж, вот и славно.

В зале полно учащихся. Директора пока не видно. Зато я сумела разглядеть рыжую голову подруги и поспешила покинуть Тристана.

— Покурила?

— Да.

— Успокоилась?

Её слова вызывают усмешку на лице, и мы обе понимаем, что рядом с Кинни я буду в порядке.

Шварц выползает на сцену. Недовольно морщусь, но подруга пихает меня в бок, заставляя сменить это выражение. Приветствие длилось около десяти минут: директор расхваливала школу и нас. Ребятам становится неинтересно, они начинают перешёптываться между собой, ведь пришли сюда не глупых речей ради.

— ... вот, наконец, момент, ради которого мы все собрались, — шёпот прекратился, и все стали внимательно слушать Шварц. Конечно, кроме меня. — Я назову имена тех, кому выпала огромная честь выполнить свой долг перед страной и начать работу на Пантеон.

Пантеон. Нашли тоже название. Провозгласили себя богами и восседают на тронах, управляя нами и нашими жизнями. Захотел — и нету человека.

С давних пор моё отношение к Пантеону особо пренебрежительное. Мои родители долгие годы служили на правительство, они были уважаемыми людьми. Их вынудили отправиться на переговоры с людьми ночи. С тех пор никто не видел их живыми.

— Алекса! — раздаётся шёпот Кинни, она трясёт меня за руку, привлекая внимание. Озираюсь по сторонам и замечаю, что всё внимание направлено на меня.

— Алекса, ты здесь? — пищит Шварц в микрофон. — Выходи к нам, не бойся.

Кинни проталкивает меня к лестнице. Ноги заплетаются, но я изо всех сил поднимаюсь на сцену. Этого не может быть. Не со мной. Сначала родители, теперь я? Кажется, Пантеон решил извести всех в моей семье.

Поднимаю глаза и замечаю возле директрисы Тристана вместе с незнакомыми мне парнем и девушкой. Он опять лучезарно улыбается, но, завидев шок на моём лице, подаёт мне руку, помогая подняться. И даже на сцене он не отпускал меня, зная, что я нуждаюсь в поддержке. Все смотрят на нас, а я просто не верю в происходящее. Не хочу верить.

— И последний счастливчик, — директриса выжидает момент, держа всех в напряжении, меня в том числе. Кажется, ещё немного, и я рухну в обморок от напряжения.

— Алан Шварц! Поднимайся к нам.

Твою мать.