Нет эмоций - есть покой

Глава 48. Проклятье

Секунду после того, как боль прошла, на горе повисло гробовое молчание. Слышно было лишь общее дыхание.

— Ха... что за черт? — раздалось истерическое, но такое жалобное восклицание Скалла, пузырь будто лопнул.

В тот момент я хотел согласиться с ним: да, черт, самый натуральный. Стоит в воздухе, весь так и лучится наигранным счастьем. Но наигранность видел, похоже, только я. И возможно, Луче.

Подняв взгляд на шамана, я встретился глазами с ним. Этим многолетним существом, сохраняющим мировое равновесие. Невольно я вздрогнул от ответного взгляда бездны, а мужчина лишь подозвал меня движением пальца.

Я оглянулся на остальных...

Скалл, хихикая, ощупывал себя. Он выглядел на года три, был совсем маленьким — с коротенькими, но уже сформированными ножками и ручками, пухленькими пальчиками, нежными щечками. На лицо шок, но истерики пока еще можно не ждать. Похоже, юноша еще не до конца осознал, что он теперь малыш.

Вайпер был в своем балахоне, но выглядел явно постарше, ростом был все-таки больше. Плащик его, правда, укрыл того полностью, даже щек не видно. Теперь уже мальчик сел на землю, не волнуясь о сохранности вещей, и прижал колени к груди. Сердце отчего-то сжалось, тянуло подойти и обнять, успокоить.

Луче отошла в сторонку, не изменившись внешне. Вот только женщина выглядела устало, будто марафон пробежала, в ее то состоянии. Она тяжело и глубоко дышала, прислонившись к дереву, и осела на стылую землю.

Колонелло был у нас теперь точно таким же как и Скалл, трехлетним малышом. Он обнимал свою дорогую винтовку, но не мог даже поднять ее, поэтому сидел, прижимая свое сокровище к груди. И смотрел так растерянно, переводил взгляд с одного на другого, хотя его винить ни в чем нельзя — кто бы смог сохранить спокойствие, когда вдруг стал ребенком?

А нет, есть у нас такой индивидуум — Реборн, собственной четырехлетней персоной. Смотрел агрессивно, с некоей злостью, он в напряжении встал впереди меня, будто защищая. Это было бы приятно, если бы действительно существовала опасность.

Но опасности нет, что доказывал Верде: он ощупывал себя, не стесняясь наготы. Одежда была словно на великана для двухлетнего ребенка, так что лежала кучкой тряпья на земле, было бессмысленно даже пытаться ее удержать на теле. Я говорил, Скалл имел пухленькие ручки и щечки? Так вот, у ученого они были даже еще более маленькими и пухленькими, это даже вызвало умиление в моей душе. Захотелось подойти и потрогать, а правда ли эта малюсенькая ладонь сожмется, если я поставлю на нее палец. На мой пристальный взгляд Верде независимо хмыкнул: