Канцелярские штучки

12. Нью Йорк. Мы точно не знакомы?

- Вообще-то, я собирался увольняться, - уныло признался я, примостившись на краешке стула в кафе, куда утащил меня адвокат О'Брайан после общения с архитектором и дизайнером.

- Ты же вроде новенький, - не понял Берт, подперев ладонью щеку и рассматривая меня глубокими синими глазами, - только пришел - и уже увольняешься?

- А ты разве не слышал, что Тоби позволяет себе про меня говорить? - возмущенно подпрыгнул я, - Как будто я какой-то... какое-то... отброс, в общем.

- Он на тебя за что-то злится, - пожал плечами Берт, не отводя внимательных глаз, - вполне нормальная и объяснимая ситуация между бывшими любовниками.

- Даже когда любовники бывшие, это не значит, что можно оскорблять друг друга, - пробурчал я, почему-то почувствовав себя неловко, словно на свидании с новым кавалером заговорил про прежние романы.

При общении с этим мужчиной я совершенно не стеснялся, и мой язык болтал все, что приходило в голову.

Такое у меня бывало редко: обычно я долго привыкаю к людям, отмалчиваюсь, обхожусь улыбкой - в общем, все по классическому принципу интроверта, которого вытащили из его уютной скорлупы и заставили разговаривать. Я, конечно, не такой уж законченный интроверт, и коммуникации никогда не доставляли мне невыносимых страданий, но все же на контакт с людьми я шел далеко не сразу и не всегда охотно. С Бертом О'Брайаном никакого барьера не чувствовалось с самого начала: наоборот, возникало ощущение, что я знаю его давно и очень близко. Даже, пожалуй, слишком близко: в памяти ни с того, ни с сего всплыли загорелые мускулистые плечи, хотя, понятное дело, в рубашке и пиджаке таких интимных деталей заметить я никак не мог. Меня так и раздирало спросить, есть ли у него родинка на правой ключице, но я щипал себя за ногу и усилием воли пытался переключиться на что-то другое. Что обо мне в этот момент думал Берт, я понятия не имел, но подозревал, что он считает меня не совсем нормальным: ну представьте, сидит напротив взрослый мужчина, разговаривает вроде нормально, и вдруг замолкает, вытаращив глаза и заерзав на стуле!

Сначала, в офисе, у меня было только смутное воспоминание о синих глазах и ямочке на подбородке, но стоило мне упомянуть Санта Марию Маджори, мужчина вдруг подобрался весь и подался вперед.