Демонические печати

Часть 31. Ночной кошмар

Это была последняя ночь, когда Эдвард Вуд спал спокойно.

Ядовитой змеёй давний кошмарный сон выполз из тени, где таился уже много дней в ожидании подходящего момента. Самый идеальный - достаточная расслабленность жертвы и её слепая вера в то, что ужас исчез сам собой. Состояние Эдварда было чересчур идеальным.

Жуткая процессия монахов всегда оставляла особое послевкусие. Детальные воспоминания, замогильный холод, клокочущий в груди страх и самое обидное: Эдвард не мог вырваться из пут сам, хоть и давно научился распознавать и осознавать себя во сне. Подготовленный кошмар обязательно должен быть досмотрен.

Обычно сценарий видения не менялся: Эдвард находился среди монахов, шёл за ними в непонятном хороводе и повторял движения под ужасающие завывания вокруг. В этот раз число участников ритуала заметно уменьшилось. Все они столпились плотным кольцом у закрытого каменного гроба с отвратительными выгравированными лицами по бокам. Рельеф изображал гримасы мучений и страданий. Один из людей, одетый в белую рясу, неподвижно стоял напротив омеги. Его лицо нельзя было разглядеть из-за натянутого на голову капюшона. Остальные трое монахов, как и Эдвард, были облачены в чёрные одеяния с такими же широкими капюшонами. И все четверо скрупулёзно, в унисон, неразборчиво что-то бормотали. Один только Эдвард стоял молча.

Шёпот заполнял зловещую ночь. Где-то в глуши каркнул ворон и шумно захлопал крыльями. Эдварда передёрнуло от страха и раздражения. Он не мог покинуть круг, будто бы его ноги приклеились к сырой земле. Обряд продолжался. Трое монахов в чёрном медленно растворились в воздухе, но их жуткое протяжное пение продолжало звучать вокруг, будто они всего лишь сделались невидимками для Вуда. Рядом остался только главный среди них: тот, кто носил белую рясу. Оцепенение на миг ослабло и Эдвард ощутил чуждое желание подойти к каменному гробу ближе. Он не хотел этого, но неведомая сила толкала повиноваться воле неизвестного, и омега стал приближаться. Шаги давались с огромным усилием. Так странно, Эдвард боролся против самого себя и через силу поднимал окаменевшие ноги.

Поросшая бурым мхом крышка гроба была разрушена в некоторых местах, а из щелей Вуд углядел знакомую маску.

"Опять чумной доктор, сколько можно? Что тебе от меня нужно?!" - мысленно сокрушался в гневе и страхе Эдвард. Накинуться на монаха в белом с вопросами он не мог: губы были плотно сжаты. Тело жило своей жизнью, а сознанию оставалось наблюдать изнутри.