Демонические печати

Часть 17. Изгнание

     Лезвие смотрит на грудь омеги, целясь в самое сердце. Всего несколько секунд, мгновений... Омега чуть ли не слился со стеной воедино, пластом прижавшись к ней спиной, моля всех известных богов, чтобы разозленный призрак промахнулся. Надежда слабо колыхалась на дне души. Рука судорожно ощупывала камин, сердце готовилось вылететь прочь, как стая летучих мышей, разбуженных резким звуком. Кочерга! Эдвард вцепился мертвой хваткой в рукоять и резко, со всей силы, что только теплилась в его старом дряхлом теле, ударил по Анне. Та не успела нанести удар, как с режущим слух криком и выпученными страшными глазами растворяется в воздухе, оставив после себя дымку.

- Ну конечно же... - шумно выдохнул омега, оседая на пол. В глазах на секунду потемнело, а к горлу подступил ком. - Железо!..

     Кочерга выпала из дрожащих рук, звонко ударившись о деревянный пол, и кажется звук расползался по всему особняку, резво отталкиваясь от стен и лестниц. Плечи омеги тряслись, он сжался всем своим старческим телом и прикрыл рот ладонью, чтобы не закричать от испытанного ужаса. Неужели призрак неуравновешенной девицы произвел на Эдварда Вуда, сына священника, такое ужасное впечатление? Нет. Смерть оказалось величайшим страхом. Омега действительно думал, что ещё несколько секунд, и нож войдет в его плоть, смешавшись с теплой кровью, а лезвие каждый раз будет больно входить в грудь, кромсая на мелкие куски.

- Спокойно, раз, два, три, - шептал Эд под нос, медленно поднимаясь с колен и опираясь об обшарпанные стены, надеясь успокоить самого себя. Нельзя допустить очередного припадка! - Четыре, пять, шесть, Анна хочет всех нас съесть, ха...Ха-ха...

     Нервно ухмыльнувшись и решив, что окончательно сбрендил, Вуд вновь взял в руки кочергу, медленно шлепая подкашивающимися ногами к лестнице на второй этаж. Вся обстановка особняка вдруг начала давить на него невыносимым грузом, отчего хотелось тотчас покинуть зловещее место. Обшарпанные голые стены с отвратительной краской серо-зеленого цвета, пыль и паутина, особенно пугающей была статуя распятия Христа, находившаяся прямо на развилке лестниц. Ещё и круглые лампы будто насмехались, не упуская возможности лишний раз мигнуть. Эдвард в последний раз спокойно вздохнул, немного поёжившись, с более спокойным видом возвращаясь тем же путем к Макарову. Только он собрался открыть дверь, как где-то снова раздался шум. Омега готов был вновь замахнуться на Анну, но к его удивлению к нему выбежал заплаканный и до смерти напуганный ребенок.