Демонические печати

Часть 18. Истина

— Ненавидишь меня? — к своему удивлению Эдвард смог найти в себе силы сделать голос твердым, однако внутри все дрожало и какая-то неведомая рука с силой сжимала нутро, что Вуд почувствовал легкое удушье с комом тошноты, который медленно, но верно подступал к горлу. Всё его переживание вылилось в назойливую пульсирующую головную боль где-то в области виска. Сердце забилось чаще, готовясь к неудержимой и возможно последней сальсе.

— Злюсь... И невероятно сильно! — Арий подошел к застывшему на месте старику и одним резким движением вытащил из-под рубашки немного погнутый кулон. — Если бы не эта вещь, я еще не известно сколько бы тебя искал и мучался!

     Верджи яростно сжал цепочку, хотел было сорвать её от клокочущего яростным огнем гнева, но быстро понял, что так только причинит боль своему омеге и еще сильнее напугает.

     Вуд беспомощно смотрел в пол, вздрагивая. Вся его уверенность и напущенное спокойствие вмиг испарились, а по старенькой сухой щеке вдруг покатились слезы. Эдвард и сам не понимал, почему наружу вышла именно эта постыдная эмоция, которую он совсем не ожидал. Вуд хотел немедленно скрыть свою слабость, но тело оказалось прочно скованно страхом, что даже закрыть лицо руками не вышло. Старик отвернулся, часто заморгав, думая, что это поможет остановить поток крупных слез.

     Верджи ощущал его неровное дыхание, видел дрожь старческих рук, и это смягчило альфье сердце. Демон облегченно вздохнул, переведя свою ладонь на омежье лицо, медленно и осторожно поворачивая в свою сторону, а затем чуть поднял его за подбородок. Эдвард не мог заставить себя посмотреть на Верджи, направляя свой взгляд куда угодно, только не на него.  Он боялся вердикта, боялся оказаться отвергнутым и особенно остро чувствовал свою вину перед Арием, которого невольно обидел своим внезапным исчезновением. От бессилия и переполнявшего урагана чувств Эдвард до побеления, словно вот-вот сломает кисть, сжал свои кулачки, сдерживая ненужные эмоции, рвущиеся из его души.

     Арий не смог долго злиться на беспечного омегу, даже если бы очень захотел этого. Глаза пришли в норму, и он уже нежно смотрел на возлюбленного, привлекая его к себе все ближе.

— Ты не представляешь, как тяжело мне было без тебя, Эдвард, — шепотом произнес он, прикоснувшись губами к его губам. Легко и нежно, будто лепесток розы спланировал на водную гладь. Затем, кладя лоб на лоб, серьезно посмотрел в удивлено вопрошающие небесные глаза. — Я искал тебя, постоянно искал! — Верджи вытирал все льющиеся слезы, не замечая, как разглаживал морщинки на родном лице. — Я знал, знал, что ты не мог так просто взять и уйти! Я боялся за тебя. Но теперь понимаю, почему ты спрятался и хочу сказать тебе, что ты, Эдвард, болван! — он стукнул лбом о лоб.