Шорох вереска

Тень моей тени

Изматывающая жара сменилась чередой летних гроз. Свинцовые тучи нависли над опустевшей Дубовой Рощей. Разгулявшийся ветер рвал полы шерстяного плаща, трепал выбившиеся из косы волосы. Нилоэла в последний раз обернулась, бросая исполненный печали взгляд на вековые падубы и небольшой пригорок в отдалении. Эти места давно стали для неё родным домом. Прощаться с ними было тяжело.

Двумя днями ранее Нило приняла непростое для себя решение. Она и Разар отправятся с Фили в Эребор. Звучало это как предложение просто навестить родственников, но она прекрасно понимала, что к уединённой жизни в Гномьей Норе возврата не будет.

Тёплый ветер, пахнущий бурей, бросил пригоршню пыли в лицо Нилоэлы. Зажмурившись, она отвернулась, набрасывая на голову серый капюшон. Две глубокие складки обозначились вокруг губ. Открыв глаза, Нило упёрлась взглядом в могучую спину Беорна, направляющегося в сторону Лихолесья. Малышка Разар ловким бельчонком сидела на шее оборотня. Зору брёл рядом с меняющим шкуры, неся припасы.

Фили, шедший впереди Нило, замедлил шаг. Оглянувшись, он заметил бушующий ураган в глазах возлюбленной, который та тщательно старалась скрыть. Женские плечи поникли, будто на них давила тяжёлая ноша. Гном протянул Нилоэле руку и тепло улыбнулся. Она схватилась за горячую сухую ладонь, как за спасительную соломинку. Плотно сомкнутых губ коснулась тень ответной улыбки, а ссутуленная спина выпрямилась. Нило благодарно сжала пальцы Фили. Путь через мрачное королевство эльфов был опасным, но единственным способом добраться до Эребора за короткий срок.

***

Ветви поражённых тьмою деревьев всё также были сплетены, навечно застыв в смертельном танце. Густой сумрак кое-где пронизывали бледные лучи солнца, старательно пробивающегося через спутанные кроны исполинских деревьев. Взбухшие наросты, точно язвы, покрывали трескающуюся кору. Воздух в сумрачном лесу, как и много лет назад, был пропитан дурманом. Он пах пряными листьями, гнилью и страхом. Он пах смертью.

Путники вяло брели по эльфийской тропе, стараясь не терять её след, ибо знали, что это сулит крупные неприятности. Но Лихолесье испытывает на прочность любого, кто отважится вступить под его полог. Эту истину знал каждый член небольшого отряда, вновь держащего путь к Одинокой горе. Даже чуткое сердечко Разар подсказывало, что старый лес напоён тёмной силой, способен вытащить наружу потаённые страхи.

На третий день путешествия разразилась гроза. Дождь, подобно змее, оставлял на коже скользкий след, покрывая холодом. Маленький отряд вымок до нитки. Неминуемая хворь потянула ледяные руки к Нилоэле и её дочери. Пришлось немного отдалиться от эльфийской тропы и остановиться в неглубоком овраге, окружённом поваленными деревьями. На дне возвышался исполинский дуб. Дерево уже давно было мертво. Изнутри его выели древоточцы, кое-где пробив даже мощную кору. Огромные язвы покрывали основание, в одном месте зияла широкая дыра, послужившая путникам входом. Здесь было относительно сухо, но пронизывающий холод всё равно настигал их. К вечеру пятого дня дождь перестал. Тогда Зору заявил о намерении развести костерок. Никто не чаял, что его ждёт успех, однако после непродолжительных попыток в овражке, сокрытом буреломом, затеплилось пламя.

— Как тебе удалось? — восхитился Фили.

Гном-карлик же только отшутился, посмеиваясь:

— Так я и раскрыл секрет! Не зря же меня Огоньком кличут.